Золотой Лингам

– Слышь-ка, ты, турист, – спокойно заметил Антон Егорович, – охолонись маленько. – И с кряхтением поднимаясь с лавки, резюмировал: – Значит, так. Никуда никому уходить не надо. Коли жить хотите. Да и куда ты, мил человек, собрался идти? Лодки все на Бикине, до них пять километров по тайге. Так амба не дурнее тебя, он ведь в тайге нас и караулит.

– Ты еще, Егорыч… – огрызнулся Бухтин, впрочем, несколько пристыженно. – Как же тогда быть? Может, подскажешь? Что, запереться в избе? И до ветру не выходить? Вертолет-то прилетит только через семь, а то и через четырнадцать дней, сами говорите. Да за это время…

– Охолонись, говорю, – снова оборвал его охотник. – Ждать, это ты прав, нам никакого резона нету… Да и нельзя теперь оставлять так амбу, когда он человечьего мяса спробовал… Ладно! – решительно заявил он, наливая себе еще кофе. – Завтра утром я его аннулирую. В Красной он книге или в другой какой, тут закон на нашей стороне. Верно, гражданин следователь?

– Верно-то верно, – согласился Вадим Вадимович, – только ты, отец, не боишься, что тигр тебя самого… аннулирует? Сам же говоришь, что он в тайге затаился.

– Надорвется нулировать, – зловеще посулил старик. – Не народилось еще такого зверя, чтобы он Егорыча объегорил.

– Ну а почему молчит наука? – повернулся Хватко к Костромирову. – Скажи свое веское слово, профессор.

– Я, Антон Егорович, пожалуй, пойду завтра с вами, – неожиданно для всех заявил Горислав.

– Эка! – усмехнулся охотник. – Куда еще пойдешь?

– На охоту, – спокойно ответил Костромиров. – Вы совершенно правы: этого людоеда необходимо истребить. И немедленно. Пока он еще кого-нибудь не задрал.

– Хо-хо! – откровенно развеселился дед. – Зачем ты мне, мил человек? Разве, заместо живца? Да ты тигра-то видал в своей жизни? Не по телевизору или в зоопарке, а так – чтоб лицом к лицу.

– С тигром до сих пор дел не имел, врать не буду. А вот на льва охотиться приходилось. И даже удачно. Конечно, не в таежных условиях – в Африке, в саванне.

– То-то, что в Африке, – протянул Егорыч, но уже без усмешки.

– Согласен. Но мне также довелось ходить на ягуара в амазонской сельве. А там не менее сложные условия для охоты.

– А стреляешь как? – не сдавался старик. – У меня ведь не сафари: джипов да оптических прицелов не имеем…

Горислав молча снял со стены дедов карабин, прихватил со стола приспособленную под пепельницу пустую консервную банку и вышел во двор. Антону Егоровичу ничего не оставалось, как пойти за ним; остальные тоже потянулись следом.

Там Костромиров вручил банку Вадиму и попросил того отступить шагов на пятнадцать-двадцать.

– Господи, – раздраженно процедил сквозь зубы Бухтин, – нашли время для игр…

Старый охотник смотрел на происходящее хотя и со скептической ухмылкой, но с явным интересом. Пасюк – тот, как всегда, сохранял стоическое спокойствие, почти равнодушие.

Выполнив просьбу приятеля, Хватко остановился, повернувшись лицом к зрителям.

– Ну, что теперь? – с легкой тревогой в голосе спросил он. – Скажешь, поставить на голову?

– Не скажу, – успокоил его Горислав, одновременно внимательно проверяя оружие. – Не люблю зря гусарить. Давай, на счет три кидай банку в воздух, и как можно выше… Готов? Раз… два… три!

Следователь что есть силы размахнулся и метнул жестянку вверх и в сторону. Когда снаряд достиг высшей точки полета, Костромиров одним стремительным движением вскинул винтовку и, почти не целясь, выстрелил.

– Знатно, – уже с полным уважением констатировал Антон Егорович, когда Хватко принес для обозрения превращенную в дуршлаг банку.

– Как, – поинтересовался Костромиров, – гожусь я в напарники?

– Годен, факт, – подтвердил охотник. – И десятка ты не робкого, я еще давеча заметил, когда ты с трупом обнимался. Другой бы кто верещал как резаный, а ты, вон, ничего, даже не сблеванул… Этот карабин тогда и возьмешь, раз пристрелялся, а я обойдусь двустволкой, патроны только, понятное дело, пулями снаряжу. Оно и выйдет хорошо: поначалу-то я думал Антонину с собой брать. Потому в одиночку на тигра идти – гиблое дело, это ж тебе не кабан, он похитрее иного охотника. А теперь Антонина тут останется – и мне спокойнее, она уж амбу в зимовье не пустит – мы же с тобою затемно, с утречка…

В это время позади них послышалось какое-то мычание, и из-за прислоненной к стене дома поленницы выступила высоченная – не менее двух метров росту – ширококостная некрасивая баба с карабином через плечо. Одета она была в кожаную куртку и штаны из выделанной оленьей замши; на ногах – унты из рыбьей кожи; в зубах она сжимала короткую прямую трубку; на бедре висел внушительных размеров охотничий нож. Еще невольно бросались в глаза берестяная шляпа в форме невысокого конуса и нашейное ожерелье из черных, зловеще загнутых когтей медведя. Возраста она была неопределенного; точнее сказать, он сложно определялся: ей вполне могло быть как сорок, так и все пятьдесят.

– О, моя Тоня вернулась, – обрадовался Егорыч.

– Привет, сеструха! – Борис шагнул к великанше и попытался обнять ее в районе талии; лицо его при этом оказалось вровень с сестриной грудью.

– Ыммы-гмы! – вновь промычала женщина, не выпуская изо рта трубки. Потом отодвинула брата в сторону и, сняв шляпу, тряхнула головой; на плечи упали иссиня-черные, с густой проседью, тяжелые пряди. – Ныммыгмым?

– Глухонемая она, – негромко пояснил Борис, поворачиваясь к остальным, – с рождения.

– Да нет, Тоня, не все нормально, – медленно и тщательно выговаривая слова, отвечал старик. – Сему, вон, ихнего тоже амба задрал. Нашли мы его, у Заглоты сыскали… Такие, поганский царь, дела!

– Гмым? – спросила Антонина, вперив в Горислава с Вадимом раскосые, горящие темным огнем глаза.

– А это профессор из Москвы, – поспешил ответить за них Антон Егорович, – с товарищем. Прилетели сегодня на вертолете, и Борюн с ними. Хотят, вот, посмотреть пещерный храм. Пасюк-то, слыш-ка, сыскал, оказывается, в наших горах древность какую-то… а нам не сказал. Вот так, вот так, Тоня… Понимаешь, про что я? Ну а твой ученый где? Крикозоолог который? Или, хе-хе, у своих древних снежных человеков загостился?

– Нет, не загостился. Вот он я, – раздался знакомый голос, и из-за широкой спины великанши, смущено улыбаясь, выступил не кто иной, как Андрей Андреевич Уховцев. – Здравствуйте, господа, давненько не виделись.

Глава 4 СТАРЕЦ НЕКТАРИЙ

– Уховцев! Вы ли это? – воскликнул Хватко, щуря глаза на нового фигуранта. – Вот уж не ожидал встретить вас снова! Да еще здесь… И при таких обстоятельствах…

– Здравствуйте, Андрей Андреевич. Я, право слово, тоже никак не ожидал, – согласился с другом Костромиров. – Какими судьбами? Ах да!.. Вы же приехали по душу реликтового гоминида… но я полагал, вы историк, а не криптозоолог?