Золотой Лис. 1-2 часть

Чего стоило одно только это дурацкое желание скрыть данное при рождении имя (сама по себе идея очень здравая) другим — но таким, что старый чародей на миг подумал, что ослышался тогда. Ведь на старом языке Муэрте означало ту, чей приход неизбежен, но вот торопить её редко кто желает…

— Ладно, Морти. Приведи ко мне гонца, я хочу расспросить его. А ты глянь пока, чем встревожены волколаки в сумеречной роще за горой, я не успеваю и то, и то.

Дочь строптиво поморщила было носик — но всё же, мягкое постоянное давление отца постепенно излечивало её от торопливости и столь свойственного юности желания поделить весь мир только на два цвета — свет и тьму.

— Плохие известия, папа? — в голосе её отец услышал лёгкую тревогу.

Волшебник по своей привычке чуть помолчал, прежде чем ответить.

— Ещё не знаю, хотелось бы разузнать подробности. Скажем так — тревожащие известия. Барон Шарто и его мать сообщают, что в старых подземельях резко активизировалась нежить.

Пока девчонка с округлившимися в удивлении глазами (ах, как же она этой милой привычкой напомнила мать — аж по сердцу резануло) переваривала это сообщение, волшебник повторил своё распоряжение. Но дочь снова зафыркала, как почуявшая сырость кошка.

— Да зачем тебе этот солдафон, па? Я заглянула ночью — спит в соломе возле своего коня, седло под головой. И храпит так, что едва камни из кладки не вываливаются — даже громче тебя.

Волшебник со странной смесью умиления и осуждения покачал головой.

— А ты обратила внимание на покрой его плаща? Так вот, Морти — это не просто пошитая по эльфийской моде подделка, это и есть настоящий эльфийский плащ. Причём, не краденый и не снятый с убитого. А трость с зачарованным клинком? А амулет на груди, сделанный хорошим мастером из истинного серебра?

Когда дочь хотела выглядеть пай-девочкой, она то умела проделывать просто блестяще. Вот и сейчас, в деланном смирении потупив совсем материнские глаза, она некоторое время обдумывала сообщённые сведения. А затем медленно, с волнующей неспешностью подняла взгляд в лицо отца — и ведь, прекрасно догадывается, как то на него действует…

— Он не шпион и не наёмный убийца, у него не та аура. Но ты прав, па — я слишком поверхностно осмотрела его и не сделала выводов.

С лёгкой улыбкой чародей беззвучно похлопал, словно поздравляя не то дочь, не то самого себя с очевидной маленькой победой. А та на миг обняла отца, чмокнула в щёку и уже умчалась вниз всполошенной белкой. И кто знает, какие мысли прятались за мягким, всепрощающим взглядом этого человека? Но вот мы можем то легко узнать: чародей прикидывал — а не бросить ли эту заражённую проклятием землю да не уехать ли в другие края, где никто не признает в старике чёрного мага, а в легкомысленной девчонке его дочь?..

Ридд вылетел из сна мгновенно, быстро и резко. Ну да, поневоле вскочишь, когда на тебя сверху кто-то резко выльет ведро холодной воды, откровенно метя в лицо! Не разбираясь, он сделал подсечку, зацепив мыском ноги за щиколотку и другою мягко ударив в колено сбоку. Ещё не успевшее проснуться тело во мгновение ока привычно скрутило что-то трепыхнувшееся и слабо пискнувшее — и подмяло под себя.

И вот только сейчас парень кое-как проморгался мокрыми глазами и разобрал, что совсем рядом прямо на него испуганно смотрят снизу зелёные девичьи глаза. И что это та самая девица, которая так вольготно разгуливает по башне чернокнижника.

— Прошу прощения… леди, — смущённо буркнул он и быстренько отпустил нахалку. — Не стоило бы так делать, спросонья тело реагирует на угрозу само.

В другое время стоило бы позабавиться, как же быстро в глазах вскочившей девицы испуг сменился гневом. Хм, хороша… а ты знаешь, что бледно-зелёное очень идёт к твоей белой коже и рыжим лохмам? И глазищи — у-у, кошка породистая…

— Ах ты, мерзавец! — и всё же, она не осмелилась припечатать чем-то едким и дымчатым, заструившимся в её ладони — Ридд уже накинул плащ и демонстративно застегнул его ярко блеснувшей эмблемой гонца. — Иди за мной, отец хочет говорить с тобой.

Ах, папенька? Что ж, будем знать! Парень тащился за откровенно и неприкрыто злобствовавшей девицей и раздумывал опять о двух вещах сразу. Первая-то вполне понятна и естественна для парня — где б чего найти съестного да приложиться к тому со всей основательностью. А вторая оказывалась опять с подковыркой. Насколько вчера с вечера Ридд рассмотрел по обстановке, никакого, даже малейшего следа женской руки в окружении решительно не наблюдалось. А ведь, на подобные мелочи его неплохо натаскивали в школе мэтра Фуке. Уж ни одна жена или просто любовница не упустит случая что-то передвинуть, украсить или просто сделать по-своему…

Так и есть — строптивая дочя местного некромансера даже для виду не предложила гонцу позавтракать. А в седельных сумках в лучшем случае завалялась корка хлеба — и та для коня припасена. Да чтоб тебе кисло стало, гонористая девка!

Чародей обнаружился в небольшой, зловеще ало-чёрной комнате, весь из себя ещё более импозантный, чем вчера. И единственное, что хоть как-то скрашивало обстановку, это раскрытая дверь на балкончик, откуда испуганно светило утреннее солнце над бескрайним чёрным лесом…

В животе так вызывающе заурчало, едва парень поклонился пожилому чародею, что тот понимающе и снисходительно улыбнулся. Ну слава тебе, святой Динас!

Пожалуй, к этому славословию присоединюсь и я — доселе никогда не знала, что такое голод… жестоко, мастер Ридд.

По отданному в колокольчик сигналу в башне поднялась какая-то суета, воспринимаемая скорее как прошедшийся по залам и лестницам ветерок. А парень пока скромно стоял в присутствии старшего и откровенно того рассматривал. Высокий и крепкий старик, но двигается не как вельможа — скорее как недавно отошедший от дел купец или мастеровой. Да и вообще, вблизи от старикашки веяло таким морозным холодком, что сделанный из гномьей монеты амулет на груди беспокойно дёрнулся.

— Прошу прощения, молодой человек, что моя дочь в порыве негодования не проявила должного гостеприимства, — после этих слов расположившегося за столом чародея дверь в комнату отворилась.

Нет, в принципе, Ридду не в диковинку и не впервой видать всяких необычных тварей естественного или не очень происхождения — однажды пришлось такую даже и порубать маленько. Но вот это нечто, больше похожее на оживший и мягко перетекающий ком жёлтой глины, не похожило решительно ни на что…

Не отводи взгляд, я ещё не насмотрелась! Это ведь не то живое, к которому я привыкла и которое люблю.

Парень краем глаз ещё немного полюбопытствовал непонятным созданием, отчаянно надеясь, что его интерес не сочтут назойливым или невежливым. Но куда большее его внимание привлекал принесённый этим страшилищем хороших размеров поднос, уставленный блюдами и горшочками с тем, что так любо изголодавшемуся желудку. Во всяком случае, пахло оттуда достаточно привлекательно, чтобы желудок парня опять взволнованно подал голос.

— Надеюсь, аппетит вы себе не испортили? — с хитринкой во взоре осведомился волшебник после того, как непонятное проявление пытливой мысли чародеев сгрузило свою ношу на стол, а потом с еле слышным бульканьем просто утекло обратно за дверь.