Золотой Лис
Шрифт:
— Ребёнок… — упавшим голосом сказал эльф.
— Это не ребёнок! — засмеялась Лиса. — Это спятившее боевое заклинание тотального уничтожения! Как она мне ещё весь дом не разнесла — это только Птичку благодарить надо! Да вы не туда смотрите! Птичка на мостках под зонтиком.
— О, супри-из, видишь, какая штука… — озадачился Гром. — Ты это что же это — замуж вышла?
— Вышла, — вздохнула Лиса. — А толку? Да сейчас сам всё поймёшь. Ника, Птичка, девочки! — крикнула она. — Обедать пора! Собирайтесь!
— Мама! — вскочил ребёнок.
— Ника, Ника! Платьице накинь! — за зонтом началось активное шевеление, поднялась девушка — сарафанчик, белокурая коса, в руках какая-то детская одёжка. Ника вприпрыжку, на ходу обтирая об штанишки налипший на
— Мама, мамочка, смотри, какой я дом сделала! Во какой!
— От, да-а… От, супри-из… — Грому вдруг очень захотелось присесть. По траве, подскакивая, азартно блестя глазами и улыбаясь до ушей, к ним бежал… Донни. Да, волосы белые и прямые, клыков не наблюдается — но всё остальное! Даже веснушки полосой через слегка вздёрнутый нос — и те на месте! Только глаза карие, и ушки эльфийскими ракушками — но это, несомненно, был Донни. Только маленький. — Лиса, ты, это?..
— Да-а… Не знаю! — отмахнулась Лиса. Живой снаряд врезался ей в живот, обхватил руками, лукаво зыркнул на Грома. — Ника, детка! — пошатнулась Лиса. — Ты ж меня свалишь! Кушать пойдём? — Ника задрала голову, покивала с улыбкой, опять стрельнула глазами в Грома. — Да ты лучше на Лягушонка посмотри, — подтолкнула Лиса локтем Грома. — Настоящий лягушонок! — тихо хихикнула она.
— Чего это? Почему это? — не понял Гром.
— А брачная окраска! — тихо заржала Лиса. — Как по весне у лягушек! Гром посмотрел и тоже захрюкал.
Правда, по напряженности позы эльф больше напоминал сделавшую стойку охотничью собаку. Но цвета… Ну, что тут скажешь! Он сиял. Волосы завились на концах в локоны, и даже в ярком солнечном свете было видно, как пробегают в них радужные искры, кончики ушей горели, как красные фонарики, изумрудами переливались глаза. «Вот это и называется — одухотворённость», подумала Лиса, «Рядом с этим эльфийским воином любая человеческая красавица сейчас покажется даже не куклой, а огородным пугалом. Пожилым».
— Что вы ржёте, убогие? — покосился эльф на Грома и Лису.
— На тебя любуемся! — заржали оба. Эльф сердито засопел, но найти достойный ответ не успел — подошла Птичка.
— Райнэ! — для того, чтобы прижать правую руку к плечу, ей пришлось взять книжку и зонт в левую. — Как вы себя чувствуете? — сразу заботливо спросила она эльфа.
— Прекрасно!!! — выдохнул он. — Позвольте, я вам помогу! — он стремительно отобрал у Птички зонт, отобрал бы и книгу, но совершенно непонятным образом споткнулся о макушку зонта, который сам же и держал. Попытался опереться на него, как на трость, но тонкое навершие легко ушло в мягкую почву, равновесие было потеряно окончательно, на месте эльфа на некоторое время образовался мельтешащий клубок из невероятного количества рук, ног и зонтов. Птичка, прижав к груди книжку, дрогнула губами в улыбке, но попятилась к Лисе и покосилась на неё удивлённо. Лиса и сама недоумевала — это он так шутит? Эльфы не умеют терять равновесие… В конечном счёте, он таки умудрился не упасть, восстановил баланс, улыбнулся и сделал вид, что ничего не было.
— Ну ты даёшь! — покачала головой Лиса и приступила к процедуре представления. — Девочки! Это мои очень старые друзья: Громад дэ Бриз и Квали дэ Стэн, оба — Пальцы Руки Короны, — одеты Пальцы были, мягко говоря, не по уставу: на Громе жёлтенькая рубашечка в ананасиках и пальмочках, на эльфе чёрная форменная куртка и белая рубашка зияли дырами на месте выдранных с мясом пуговиц. Но оба выпрямились и на полном серьёзе дали отмашку. — Райнэ, позвольте представить вам моих дочерей: Патриона дэ Мирион, — Птичка поклонилась. — И Ардонника дэ Мирион, — Ника спряталась за маму и выглядывала оттуда, держась за юбку. — Ника!
Ну как ты себя ведёшь? — Ника сияла улыбкой, но покидать надёжное убежище в складках маминой юбки и не думала.— АрДОННИка?.. дэ Мирион?.. — наконец-то дошло до эльфа. Он даже встал на одно колено, разглядывая Нику. — Но… Лиса! Как?.. Это же!.. Да не может такого быть! — вдруг возмутился он, как будто Лиса пыталась его обмануть.
— Да что ты? — ехидно фыркнула Лиса. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю!
— Нет, это здорово, конечно, — смутился эльф. — Но… — никак не мог он поверить в то, что видит. — Ну, ты даёшь! Как обухом по голове! — поднялся он, не сводя глаз с выглядывавшей из-за Лисы девочки и изумлённо качая головой.
— Вечером, — похлопала его по плечу Лиса. — Сядем, всё друг другу расскажем… Что, Ника? — она наклонилась к дочери, настойчиво дёргавшей её за подол. — Нет уж, сама спрашивай. Подойди и спроси: «Райн Громад, а правда, что вы вампир?» — ребёнок отчаянно замотал головой и ткнулся в юбку так, что Лиса даже вперёд шагнула.
— Ну вот, видишь, какая штука: и вправду я вампир, — присел Гром на корточки. — Вот уши-то какие, видишь? У вас троих эльфийские, у мамы твоей человеческие — а у меня вампирские, да, — Ника, явно никогда не задававшаяся вопросом формы ушей, нахмурила бровки и схватила себя за уши обеими руками. Внимательно ощупала, попутно обегая глазами окружающих — точно: у мамы другие. Но мамины уши никуда не денутся, а вот этот райн может уйти. А у него какие интересные! Синенькие, с красными прожилками… — Ты, это… Хочешь — так пощупай, если интересно, — предложил Гром. — Только осторожно, не дергай! Они такие, понимаешь, тоненькие, да… — он повернулся и наклонил голову. Ухо предстало во всей красе, и Ника не устояла: шагнула к вампиру и потрогала это диво — осторожно, одним пальцем. Девочка напоминала настороженного зверька: одно резкое движение — и она опять спрячется в мамину юбку. Но Гром был спокоен, как скала, и Ника осмелела, вплотную занявшись исследованием: такая зверюшка, как вампир, ей ещё не попадалась. Гром сопел и терпел, Лиса и Птичка давились сдерживаемым хохотом, а эльф внимательно разглядывал копию Донни, пытаясь найти сходство и в поведении.
— Ррайн Грро-омад!.. — Ника держалась за Громово колено, сияя улыбкой и кокетничая по-детски. — А вот…
— А вот зубки трогать не надо, — сразу понял Гром. — Они остренькие. Ты вот пальчик-то порежешь, мама на нас обоих и заругается, — Лиса не выдержала и заржала. — А вот покатать тебя я могу, да. И ты вот что, ты меня уж райном-то не зови. Я всегда дядей Громом был. Так и называй — дядя Гром. Договорились?
— Паката-ать? Как пакатать?
— А вот забирайся на плечи — и поедем!
— Так? Вот так? Пакатать! Вай! Хо-хо-хо! — Гром встал, придерживая Нику за ноги одной рукой у себя на груди, вторую поднял, чтобы Ника могла за неё держаться. Девочка восторженно взвизгнула и захохотала, оказавшись вдруг выше всех. Прямо как на дерево залезла, только дерево ходить не умеет — вот досада-то! И сквозь ветки не больно много видно…
— Вот потом у мамы спросимся — я тебя на Звере покатаю. У меня знакомый Зверь есть, мы его попросим — он и покатает, да!
— Зверь? Он какой зверь? Зверюшка? У нас есть зверюшки — мно-ого! Ты любишь зверюшек? Я тебе наших потом покажу — их Птичка лечит, и я немножко… — пара скрылась под деревьями, Квали задумчиво проводил их глазами.
— Иди-иди, — подтолкнула Птичку Лиса. — А то заездит! Покормишь? Там суп горячий на плите и рагу в латке, с краешку стоит. А гости сытые, — ответила она на молчаливый вопрос Птички. — Разве что сидру или вина. Или молока. Квали, очнись! Опять споткнёшься!
— А? — заморгал эльф, огляделся. — Споткнусь? Обо что?
— Об челюсть! — фыркнула Лиса. — Об собственную! До земли уже отвисла! Кончай тупить!
— Ох! — спохватился Квали. — Простите, райя, возмутительно с моей стороны… Вы позволите вас сопровождать? — он уже стоял рядом с Птичкой, просительно заглядывая ей в лицо. Птичка покосилась на Лису в замешательстве.