Золотой перстень с рубином

День вошел в свои права. Завтрак с графиней и Натали, обсуждение предстоящего вечера, попытки успокоить Татьяну Александровну, что все пройдет как надо, занятия чтением с Сашей.

Только после обеда Аня поняла, что давно не видела свою камеристку. Но убедила себя в том, что раз девушка активно принялась за домашние дела, то значит, она перестала грызть себя. Наверное, визит к старцу помог ей. Это было отрадно. Потому что саму Аню этот разговор только запутал.

Улучив свободную минутку, девушка открыла свой сундучок, который когда-то для нее собирала розоволосая Ася. Как же это было давно, как будто в прошлой жизни даже! Аня завернула кольцо в тряпицу и стала выкладывать вещи из сундучка, чтобы положить кольцо на дно. Конечно, быстро не достанешь, но она надеялась, что ей и не придется доставать перстень впопыхах. Под вещами, там, где на дне лежало зеленое театральное платье, Аня увидела странный сверток. Ошеломленно вынула его и развернула. В тряпице лежал браслет в виде змейки. Аня обомлела, догадываясь, чья это вещица. И сразу пазл сложился. И сразу стало ей ясно, зачем приезжала княгиня Оболенская несколько дней назад на чай. Видимо, Лилит решила ее подставить. Стало мерзко. Она как дура ходила за сумкой в сортир, а оказывается, все это было подстроено, чтобы навести на нее подозрение? Но не сама же Лилит подкинула браслет ей? Она не отлучалась из гостиной. Значит, в этом доме есть кто-то, кому Аня поперек горла. Почему-то девушка даже не удивилась. Дарья. Только с этой мымрой она не сошлась характерами. Все остальные слуги, вплоть до Прошки и Ивана Кузьмича относились к гувернантке ровно. Вот же стерва, подумала Аня, продалась княгинюшке за целковый.

***

Лилит ходила из угла в угол по своему будуару. Кружевной шлейф ее капота волочился за ней многослойной кружевной пеной. Князь уехал в министерство и чуяла она, не просто так. Он так накричал на дворецкого, что Лилит вздрогнула, услыхав крик в своем будуаре, примеряя фермуар из жемчуга. Никогда Саша не позволял себе такого поведения с обслугой.

Мужа все не было. Она уже начала было тревожиться, что же такого случилось, что Александр Евграфович так долго отсутствует, но хлопнула входная дверь и Лилит усилием воли не побежала навстречу супругу.

Двери хлопали одна за другой, тяжелый шаг становился все громче и громче, пока наконец, князь не распахнул створки и не вошел в будуар Лилит.

– Что-то случилось? – С деланным равнодушием спросила она. Не пристало еще показывать свою заинтересованность.

– Случилось? – Князь был не просто зол, он был в ярости. – Папаша твоего любовника назначен министром, дорогая. А я остался с носом и мало того, назначен его заместителем.

Лилит в ужасе уставилась на мужа. Тяжелые жемчужины выкатились из пальцев Лилит. Руки ее мелко дрожали.

– Этого не может быть? – Прошептала она, игнорируя оскорбление.

– Как видишь! – Свирепо рявкнул князь. – Приехать в столицу и стать посмешищем! Хорош император, развлекся над стариком Оболенским!

Лилит была потрясена. Все ее планы: стать женой министра, получать еще больше почестей и благ от должности, иметь гораздо больше свободного времени, пока муж занят на службе, чтобы вернуть Николя, да просто жить здесь, а не в захолустье – все сейчас пошло прахом.

Князь, сыпя проклятиями на всех вокруг – от Николая и его семьи до нее и царя, хлопнул дверью, оставляя Лилит переваривать услышанное. Фермуар со стуком вывалился на столик и не удержавшись покатился по гладкому дереву на пол. Жемчуг рассыпался и покатился по комнате, но княгиня даже не среагировала. Так и сидела, пораженная ужасной новостью.

***

Глаша явилась ближе к вечеру. Оказалось, она ходила в аптеку по поручению графини – нужно было восполнить запасы микстур на случай, если кому-то еще вздумается заболеть.

– Барышня, вы же сегодня выйдете к ужину? – Спросила она.

– Да, пора уже. – Вздохнула Аня. Сколько можно было прятаться. – А почему ты спрашиваешь?

Глаша неопределенно пожала плечами и улыбнулась виновато.

Аня махнула рукой. Ну, спросила и спросила.

Потом она очень корила себя за это равнодушие. За то, что в своих эгоистичных мыслях ничего не заметила, не обратила внимание.

А пока Глаша, легко напевая, заплела Ане волосы и помогла одеться к ужину.

За ужином собрались все. Почти жених и невеста Натали и Гнездилов мило щебетали о своем. Николай бросал на нее откровенные взгляды, но Аня их игнорировала. Как же сложно! Принять то, что он – отец ребенка, о котором даже не знает, было мучительно больно. Даже если, как сказал старец, он и есть ее судьба и ждет их много любви, то как принять этого малыша? И сколько таких внебрачных детей Николая может еще обретаться по свету? Их всех Аня должна будет принять? Мерзко.

– Сегодня Оболенскому сообщили о моем назначении. – Рассказал граф-отец. – Секретарь сказывал, князь был в ярости.

Хоть что-то справедливое, подумал Николай. Он не желал мужу Лилит зла, но все-таки высокомерие и вседозволенность должны наказываться. Николя в очередной раз поглядел на Анну, но та даже не шелохнулась. Это нервировало и расстраивало. Что опять случилось такого, что она отвернулась от него? Ведь до болезни они были абсолютно счастливы, и она отвечала ему взаимностью. Никак не взять в толк, что же случилось? Надо, обязательно надо улучить момент и спросить обо всем прямо.

Ужин почти подходил к концу, когда в столовую вдруг вбежала Дарья. Сумбурно извинившись, она зашептала что-то на ухо графине, округляя глаза от ужаса. Лицо ее перекосил страх. И Аня смутно, нутром почувствовала, что страх экономки обоснован.

– Аннушка, можно тебя на минутку? – Спросила тревожно Татьяна Александровна.

– Да, конечно. – Аня поднялась со стула, откладывая салфетку на стол.

Все вместе они вышли из столовой в коридор.

– Где она? – Спросила графиня.

– В ее комнате. – Кивнула Дарья в сторону гувернантки.

Татьяна Александровна покачала головой и двинулась в покои Ани.

То, что увидела Аня в своей спальне, она потом не забудет больше никогда. Так и осталась в глазах стоять эта картина: ванна, наполненная отчего-то красной водой и лежащая на полу, вся в крови Глаша.

***

Начался невообразимый хаос. Дарья завизжала и на шум сбежались все домочадцы. Натали рухнула в обморок и, только благодаря Гнездилову, который привел ее в чувство, остальные занимались Глашей. Она была без сознания, и Аня сразу же поняла, что служанка потеряла ребёнка. Рядом с ванной она заметила бумажный пакет, в котором был какой-то порошок.

Глаша бы не смогла сама додуматься, решиться. Эта тварь Дарья убедила её и отправила в аптеку, заодно и прикупить лекарств для хозяев. Иначе не могло и быть. Николай бросился за доктором Иветовым. Графиня, собравшись удивительным образом, отдавала чёткие указания, не давая ни слугам, ни Ане впасть в ступор. Глаша белела на глазах, румянец совсем отлил от её лица, черты заострились. Наконец, явился Николай с доктором. Он привёз его прямо верхом, благо, Сергей Львович жил недалеко.

– Всем выйти, господа, - скомандовал он, разворачивая свой чемоданчик и вынимая из него необходимые инструменты.
– Аннушка, останьтесь, будете подавать необходимое.

Аня кивнула. Она старалась не смотреть на манипуляции доктора. Просто стояла за спиной чуть сбоку и подавала то, что он просил. Через некоторое время Сергей Львович устало повел плечами и бесцветно сказал:

– В больницу надобно, не вытяну девку. Аннушка, прикажите повозку готовить, да живей.

Аня со всех ног бросилась за дверь, сбивчиво объясняя, что требуется. Татьяна Александровна дала указания. Дворовые вынесли Глашу на руках. Аня, успевшая собрать узелок с вещами для Глаши, сидела в повозке рядом с врачом и укрытой одеялами камеристкой. Всё казалось страшным сном, каким-то нереальным и жутким.