Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты. Историко-архитектурный путеводитель

Чебоксарский переулок, 2. Фото до 1934 г.

В 1934 году здание все же выросло до пяти этажей (одновременно с домами № 3/2 и 7 по набережной). Новые квартиры предназначались для ленинградских писателей. Неказистая «писательская надстройка» заняла почетное место в литературной жизни Ленинграда. Об этом рассказано во многих книгах.

Здесь жили и творили М.М. Зощенко, В.А. Каверин, И.С. Соколов-Микитов, О.Д. Форш, В.Я. Шишков, Е.Л. Шварц, В.М. Саянов, В.К. Кетлинская, Ю.П. Герман, М.Л. Слонимский, Н.А. Заболоцкий, В.А. Рождественский и другие писатели и поэты, литературоведы Б.В. Томашевский и В.М. Эйхенбаум. В 1992 году в квартире М.М. Зощенко открыт его мемориальный музей.

Набережная канала Грибоедова, 9. Фото 1926 г.

В нижнем этаже здания работает Дворец учащейся молодежи Санкт-Петербурга.

В соседнем доме, на Малой Конюшенной улице, 2, в 1948-1968 годах жил архитектор-реставратор, историк зодчества древнего Пскова Ю.П. Спегальский (мемориальная доска установлена в 2001 году). Здесь с 1973 года работает городская поликлиника № 39.

Оживление торговли на Большой Конюшенной улице демонстрирует расположенный на ней дом № 2. Также работает несколько магазинов. Среди них – галерея дизайна Bulthaup, открывшаяся в 1995 году (интерьеры оформлены архитектором Р.М. Даяновым).

Конюшенная площадь в минувшие десятилетия также пережила метаморфозу. Бывшая арена придворных конных выездов не так давно служила оживленным транспортным узлом. На ней находились трамвайное кольцо и стоянки автомашин. Сегодня это – свободное пространство, удобное для восприятия архитектурной среды.

Вытянутая площадь расширяется посередине с северной стороны. В ее зрительном фокусе, на изломе корпусов Придворных конюшен, возвышается монументальный храм Спаса Нерукотворного Образа. Ново-Конюшенный мост через канал Грибоедова образует продолжение площади в восточном направлении. Перспектива ее замыкается зелеными кулисами Михайловского сада. А чуть правее поднимается над строениями Конюшенного двора разноцветный хоровод глав храма Воскресения Христова – Спаса на Крови.

Храм Воскресения Христова

Петербург – город открытых пространств и далеких перспектив. В панорамы его рек и каналов, проспектов, улиц и площадей неотъемлемой частью входят расположенные за их пределами архитектурные доминанты и другие приметные здания. Картину Конюшенной площади тоже невозможно представить без храма Воскресения Христова, более известного под именем Спаса на Крови. Он находится чуть в стороне, на другом берегу канала Грибоедова, но его живописный силуэт как бы осеняет пространство площади.

Храм является ведущей высотной доминантой на обширной территории, включающей Марсово поле и верхнее течение Мойки, Михайловский сад и площадь Искусств. Шатер и главы церкви врисованы даже в «небесную линию» набережной Невы. Особенно эффектно здание смотрится со стороны Невского проспекта, в перспективе прямого отрезка канала Грибоедова. Отовсюду храм приковывает внимание богатством форм, насыщенностью убранства и, главное, контрастным вторжением узнаваемых черт древнерусского зодчества в классицистическое окружение. Церковное здание противостоит комплексу Конюшенного двора, но именно от него наиболее рельефно воспринимается крупным планом.

Спас на Крови возведен в 1883-1907 годах по проекту архитектора А.А. Парланда, составленному при участии архимандрита Игнатия (И.В. Малышева). Во время строительства предполагалось расширить Конюшенную площадь, раскрыв ее непосредственно к храму. Выдвигались проекты перекрытия Екатерининского канала [77] . Кроме того, Парланд планировал снести дома № 3 и 5 по набережной. Если бы этот план удалось осуществить, то храм возвышался бы не на тесной набережной, а на просторной площади, объединенной широким мостом или перекрытием протока. Величественное здание получило бы полноценный круговой обзор.

77

О них рассказано в главе «Происхождение Конюшенных».

Сказанное объясняет, почему в архитектурном очерке о Конюшенных улицах и площади мы не может пройти мимо их ближайшего соседа, уникального памятника – храма Воскресения Христова.

Яркий и праздничный, храм посвящен одному из самых трагических событий в истории России XIX века, оказавшего влияние на ее дальнейшую судьбу. Он воздвигнут на месте, где 1 марта 1881 года по решению Исполнительного комитета «Народной воли» было совершено покушение на Александра II. От взрыва бомбы, брошенной террористом И.И. Гриневицким, император получил смертельное ранение.

Главные организаторы цареубийства А.И. Желябов и С.Л. Перовская, а также Н.И. Кибальчич, Т.М. Михайлов и Н.И. Рысаков были казнены на Семеновском плацу. И.И. Гриневицкий скончался от ран в день покушения в Придворном госпитале, на набережной Екатерининского канала, 11.

Храм-мемориал сооружался для «увековечения памяти о мученической кончине царя-освободителя». В посвящении Воскресению Христову, как и в обиходном названии «Спас на Крови», угадывается параллель между гибелью Александра II и искупительной жертвой самого Иисуса Христа. Религиозно-идеологическое и архитектурно-художественное значение этой церкви неразрывно взаимосвязаны.

Екатеринский канал и собор Воскресения Христова. Фото 1900-х гг.

В историю отечественной архитектуры собор Воскресения Христова вошел как одно из ключевых, программных произведений позднего этапа русского стиля. В этом памятнике сфокусирована сложная проблематика национальных исканий конца XIX века. Здание также представляет собой уникальный образец синтеза искусств. Созданный здесь крупнейший ансамбль мозаик явился важной вехой в развитии монументально-декоративного искусства России.

Сегодня многим трудно представить, что длительное время отношение к Спасу на Крови оставалось по преимуществу негативным. В советский период это объяснялось, прежде всего, идеологическими мотивами. С другой стороны, такой негативизм обусловлен долгим неприятием всей архитектуры эпохи эклектики и, в частности, русского стиля. Здание считалось диссонансом в среде классицистических ансамблей, резко нарушающим композиционно-стилевое единство центра города. Неоднократно поднимался вопрос о его сносе. Можно считать, что храм чудом уцелел – ведь в Ленинграде было разрушено большинство церквей в русском стиле. И вместе с тем Спас на Крови всегда оставался исключительно популярен. Не многие памятники зодчества той эпохи настолько прочно вошли в массовое сознание.

Верное прочтение идейно-художественной концепции храма возможно только в контексте развития русского стиля. Это стилистическое направление зародилось на исходе первой трети XIX века – в пору заката классицизма и становления эклектики – и просуществовало в разных модификациях до 1910-х годов (сегодня мы наблюдаем его возрождение и продолжение). Явление сложное и неоднородное, русский стиль прошел ряд этапов, на каждом из которых выдвигались свои версии национальной темы.

Архитектурная сущность этого феномена состояла в сознательном, целенаправленном стремлении к созданию чисто национального ретроспективного стиля, основанного на использовании приемов и форм древнерусского зодчества и народного искусства, в которых видели глубинные традиции этнической самобытности. Русский стиль трактовался как антитеза петербургской эпохе отечественной архитектуры XVIII – начала XIX века, развивавшейся в русле общеевропейских стилей барокко и классицизма. Национальное направление рассматривалось и в качестве альтернативы космополитичной эклектике в целом.