Золотой вихрь

– Святые небеса, если ты не сравниваешь меня с твоим отцом, то пытаешься найти сходство со своей кобылой.

Она усмехнулась.

– Я слышала, многие мужчины с удовольствием сравнивают себя с жеребцами. Его улыбка тут же погасла.

– Мужчина может быть жеребцом, когда имеет дело с проститутками. С девственницей необходима нежность.

– Я не возражаю. По-моему, это очень интересно. Я даже думаю, что я не настоящая девственница.

Его глаза весело блеснули.

– Девственница может быть только настоящей.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. – Она отвела взгляд. – Я, как всегда, вела себя нагло, но мне просто очень понравилось.

– К моему бесконечному удовольствию. Она вновь взглянула на него.

– Правда?

– Правда, – произнес он торжественно. – Я бы не хотел от тебя ничего другого. – Он нежно коснулся ее виска. – Всю жизнь, килен.

Бурная волна радости закружила ее, рассеяв усталое томление. Она лучезарно улыбнулась.

– Я рада, что тебя не смущает, что во мне так мало кротости, я бы не стерпела, если бы… – Она замолчала, услышав знакомый ей звон колокольчиков и тихий шелест. – Александр!

–Что?

Она натянула плащ, вскочила на ноги и бросилась через комнату со словами:

– Это Александр. Он вернулся.

– Какой еще Александр? Тесс, не обращая внимания на его вопрос, подбежала к окну.

– Иди сюда, глупец. Удивительно, как ты еще не потерялся в темноте.

Александр влетел в окно и приземлился на каминную доску.

Гален в полном изумлении уставился на голубя, расхаживающего по широкому камню.

– Птица?

– Не просто какая-то птица! Это мой почтовый голубь. Я же говорила тебе о нем на второй день моего приезда в Заландан.

– Ах да, конечно. И как только такая важная информация могла выветриться из моей головы? – Он наблюдал, как она взяла голубя и отнесла его к плетеной из прутьев клетке, стоящей возле окна. – Признаюсь, моя голова оказалась забита разными пустяками, вроде бандитов, межплеменных войн, объединения… Как я понимаю, именно из-за Александра ты пришла сюда?

– Ну конечно. – Она с удивлением взглянула на него. – Калим собирался отрезать Юсуфу голову. Кроме того, путь от дома Юсуфа не слишком сложен для Александра. – Она нахмурилась, обращаясь к птице: – Нет, я еще подумаю, кормить ли тебя зерном. Ты его не заслужил. Ты должен был возвратиться назад в Заландан. – Она закрыла клетку. – Я уже начинаю терять с ним терпение. Эта глупая птица, возможно, пролетела весь путь до Саид-Абаба и обратно.

– Ты использовала дом Юсуфа, чтобы тренировать своего голубя?

– У него самая высокая крыша в Заландане. Александр не слишком умен, и я подумала, что у него будет больше шансов найти дворец, если он сможет увидеть его. – Она склонилась над воркующей птицей. – Нет, ты только послушай его, он, кажется, даже не понял, что сделал что-то неправильно. – Она достала горсточку зерен из сумки, лежащей возле клетки, и просунула между прутьями. – Это не награда, ты понял? Я просто не хочу, чтобы ты умер от голода.

– Почему ты не сказала Калиму? Она продолжала глядеть на голубя.

– Он бы все равно мне не поверил. Он меня не любит. – Она повернулась к нему, вздернув подбородок. – А кроме того, почему я должна объяснять ему что-то и позволять указывать мне, что делать?

– Потому, что это избавило бы тебя от некоторых неприятных моментов.

– То, что произошло, доставило мне наслаждение. – Она улыбнулась. – Но в первый момент, как только я проснулась, мне стало не по себе. Ты вел себя очень странно.

Он отвернулся и взглянул на огонь.

– Как я сказал, я не люблю это место.

– Почему?

– Оно напоминает мне о том, чем я был. – Его губы скривились. – Думаю, что на какое-то время сегодня ночью я вновь стал прежним.

– Ты считаешь, это плохо?

– А ты?

На мгновение она ощутила его сомнение и одиночество, обычно скрытые за щитом, которым он закрывался. Ей бы хотелось ему помочь, но она понимала: он ей не позволит. И все же теперь она может порадовать и его, и себя, ее способ он охотно примет.

– Нет. – Она бесстрашно встретила его взгляд и, пройдя через комнату, встала перед ним. – Это не плохо. Как-то иначе… интересно.

Он покачал головой.

– Но тогда тебе придется определить значение этого слова. Она кивнула.

– Я понимаю различие между порочно интересным и захватывающе интересным.

– И что это такое?

– Тамир вызывает интерес своей порочностью, но я бы не позволила ему дотронуться до себя. – Она коснулась рукой треугольника темных волос на его груди. – Но меня волнует, когда ты трогаешь меня.

Он замер.

– Мне очень повезло.

– Я бы хотела, чтобы ты снова это сделал… пожалуйста.

– Прямо сейчас?

– Если тебя это не слишком затруднит, – Она обнаружила, что ей сложно встретиться с ним глазами, поэтому скользнула в его объятия и прижалась щекой к его груди. – Когда я смотрю на тебя, мне бы хотелось… чтобы ты повторил это.

– А тебе не слишком больно?

– Нет. – Она подняла голову и прошептала: – И… поцелуй меня. Ты еще этого ни разу не сделал.

– О да. – Его губы прижались к ее губам, и он нежно опустил ее на ковер. – Есть много разных поцелуев, и мы насладимся одним из самых приятных. Но я буду счастлив показать тебе и все остальные. – Он приник к ней. – Мы обязательно сделаем твою жизнь захватывающе интересной.

* * *

Тесс лежала, покачивая головой, покоящейся на согнутой в локте руке, и с удовлетворением рассматривала Александра в его клетке. Его круглые глазки, в свою очередь, вглядывались в нее, и он тихо ворковал. Она испытывала к нему родственное чувство. Этой ночью она сама узнала чувство полета. Направляясь в башню, она даже вообразить не могла, что будет лежать здесь, переполненная неизведанными ранее ощущениями, удивляясь тому, как много нежного, чувственного таят простые прикосновения. И теперь ей хотелось одного – узнать о тайне Галена. Она решила, что настал подходящий момент все выяснить.