Золотые пески Шейсары. Трилогия

И как она устала бояться близости с ним.

До этого мига все, что руководило ею – было пропитано страхом. Арлин боялась навсегда стать зависимой от Рейнара. От метки, которая въедалась в ее плоть, грозя навечно запечатлеться у нее на груди. Иногда она в ужасе просыпалась ночью от кошмаров, в которых ее ловили паладины и, обнаружив брачную печать, убивали, как монстра Разрыва.

Однако, в реальности, несмотря на все предосторожности, ей так и не удалось этого избежать. Как бы ни была она осторожна, все равно оказалась на эшафоте буквально на волоске от смерти.

После этого что-то изменилось в Арлин. Словно стены, которыми она прочно отгораживалась от внешнего мира, наконец-то лопнули и рассыпались в прах. А она ходила по их осколкам босыми ступнями и больше не испытывала боли.

Какой смысл бояться всю жизнь паладинов, если рано или поздно погибнуть можно от простого случая? Страх не просто делал ее уязвимой и лишал даже призрачного шанса на счастье. Он превращал ее в тень самой себя. В туман, который грозит развеяться по утру, потому что, как только встает солнце, ничто уже не удерживает его над землей.

У Арлин не было ничего и никого, кто мог бы поддержать ее. Она слишком долго была одна и не позволяла себе завести хотя бы одного близкого человека, которому могла бы довериться.

Но такое существование было сложно назвать настоящей жизнью.

А рядом с Рейнаром она всегда чувствовала, словно попадает в какой-то новый мир. В мир, где не нужно бояться, где кровь бурлит, как огонь. Где есть свое удовольствие в том, чтобы рисковать: купаться в диком озере полном русалок и играть в догонялки в лесу, почти совсем не скрывая свою природу. В мир, где можно быть уверенной, что огромные черно-золотые крылья дракайна скроют тебя от всех невзгод. Спрячут даже от самой себя.

Арлин поняла, что больше не хочет жить так, как раньше. А хочет по-другому.

Поэтому она сама прильнула к Рейнару, закрывая глаза и отдаваясь тому чувству, требованию, которое росло в ней уже давно. Она погрузила пальцы в его волосы, напряженно, почти судорожно сжав, прижимая его к себе с силой, с жаждой и голодом, которым, наконец, позволила вырваться наружу.

Это был не спокойный поцелуй, это был поцелуй-требование. Поцелуй-ультиматум: “будет так и никак иначе”.

Арлин никогда не позволяла себе ничего подобного. А теперь не понимала, зачем так долго ждала.

Рейнар ответил мгновенно. С силой вдавил ее в свое тело, раздвинув ее бедра и усадив к себе на колени. Провел ладонью по ее спине сверху вниз, вжимая в нее пальцы, почти оставляя полосы и заставляя ее выгибаться ему навстречу, вздрагивая, с тихим стоном выдыхая в его жадные губы.

Только на секунду Рейнар замер, когда услышал этот звук. Жестко зафиксировал фею, погрузив одну руку в ее волосы, а второй прижимая ее к себе за талию. Посмотрел ей в глаза, обжигая расплавленной лавой взгляда и словно собираясь что-то спросить.

– Что? – наконец выдохнула Арлин, краснея от ощущения твердого жара мужского тела, совсем рядом, будоражаще низко.

– Пытаюсь понять, не собираешься ли ты опять сбежать? – тихо, но уверенно спросил Рейнар, так цепко вглядываясь в ее глаза, что Арлин вдруг показалось, что отвести взгляд у нее бы не вышло, даже если бы она захотела.

Но она не хотела.

Вместо этого она улыбнулась, чуть наклонившись к нему и коснувшись его губ, но заменив поцелуй на кое-что другое. Она высунула язычок и осторожно провела по его нижней губе, под конец слегка прикусив ее.

– Это достаточный ответ на твой вопрос? – еле слышно спросила она.

– Вполне, – с тихим рыком ответил он и резко откинулся назад на мягкую постель, увлекая за собой и фею. Прошелся руками по ее спине, остановив ладони на бедрах и сжал.

Арлин ахнула от неожиданности и едва не рассмеялась.

– Хекс, убери свет, – приказал в этот момент Рейнар и со страстью впился в ее губы. Как изголодавшийся по воде хищник, добравшийся, наконец, до вожделенного источника.

В тот же миг, как прозвучал его голос, пламя свечей, горящих под потолком, потухло, оставив их почти в кромешной темноте. Тусклый свет заходящего солнца не пробивался сквозь закрытые шторы на окне, и теперь фея могла лишь ощущать Рейнара благодаря его жгучим прикосновениям и горячему дыханию.

– Да кто такой этот Хекс, в конце концов?! – воскликнула Арлин, уже в который раз слыша это имя.

– Расскажу, когда освободимся… – хитро шепнул мужчина, и девушка не увидела, но почувствовала на его лице улыбку. – Через пару часов. Или дней…

– Рей!.. – воскликнула она, притворно удивленно, – …нар, – со стоном закончила, когда он вдруг резко приподнял ее и вновь опустил, жгучим сильным движением став с ней одним целым.

Арлин замерла, не в силах вздохнуть. Даже учитывая, что это был ее первый раз, она не чувствовала боли, как не чувствовала ее в своей раненной спине. Сейчас внутри нее были только огонь и страсть, которые все росли и росли, грозя свести ее с ума.

Фея начала медленно двигаться в унисон со своим дракайном, на плечах которого едва заметно во тьме золотилась чешуя. Их дыхания смешивались, и невозможно было понять, где ее стон, а где его хриплое рычание. Где ее жажда, а где его голод. В этом было что-то дикое и необъятное, как стихия. Как ураган или шторм. Как танец тигра с тигрицей или порхание двух мотыльков высоко над пламенем вечернего костра.

Через бесконечность этого хищного волшебства, когда легкие Арлин вдруг сжались вместе с острым спазмом во всем теле, а затем из горла вырвался тихий крик удовольствия, Рейнар вонзил пальцы в ее бедра, едва дыша в ее распахнутые губы и низко застонал вместе с ней.

И в этот момент Арлин поняла, как глупо было пытаться вырвать этого мужчину из своей жизни. Потому что он был дракайном. А это значит, что он в прямом и переносном смысле был пламенем, которое неумолимо завладевает тобой, хочешь ты того или нет.

А еще он был лучшим, что происходило с ней за многие годы.

Рейнар

Он не мог поверить, что все это происходит с ним. Когда наступило утро, он открыл глаза и с некоторым удивлением обнаружил, что все это был не сон. Рядом с ним на постели тихо спала Арлин, и лучи яркого, еще пока прохладного солнца освещали ее бледное красивое лицо.

Рейнар наклонился, боясь разбудить ее, и осторожно убрал назад несколько непослушных прядей, упавших фее на глаза. Ее волосы были короткими и пышными, а когда в них запутывалось солнце, цветом они напоминали кровавые аметисты.

На миг он замер, чувствуя, как холодеет все внутри, а под кожей липкими червями змеится ужас: ему вдруг показалось, что его фея не дышит. Он склонился еще ниже к ней, почти коснувшись носом ее лица, и лишь тогда почувствовал на себе ее тихое, почти незаметное дыхание. Арлин спала так спокойно, будто была фарфоровой статуей. Грудная клетка почти не поднималась, фее хватало совсем немного воздуха.