Золотые поля

— Да, старушка Рози и правда знала, что ее любят. Но известно ли было отцу, что я его обожаю? Я не показывал своих чувств.

— Он знал.

— Откуда ему было знать, черт возьми? — Джек ударил кулаком об стол. — Как?

— То, что ты сейчас так оплакиваешь отца, означает, что ты его любил. Он не мог этого не понимать.

Брайант безнадежно покачал головой.

— Я был никуда не годным сыном. Если на то пошло, настолько негодным, что мать, наверное, уже похоронила отца. Очевидно, она не считала, что стоит дожидаться меня.

— Пей кофе. Наверное, твоя мать сочла за лучшее не заставлять тебя приезжать только на похороны.

Проигнорировав ее слова, он осушил чашку.

Канакаммал налила еще.

— Какие-нибудь новости от Синклеров? От Айрис? — осведомился он.

Она удивилась, что Джек вспомнил.

— Когда появилась миссис Уокер, я ушла.

— Черт возьми Неда с его ревностью. — Внезапно Брайант поднялся, держась за стол, Канакаммал тоже встала. — Не суетись, женщина. Я иду на работу.

— Разумно ли это делать? У тебя горе. Как же Нед?

— Он дурак, а отец мертв. Я не в силах изменить ни то ни другое, — произнес он со свирепой интонацией.

Джек вышел в коридор, потянулся за рабочей фуражкой, нацепил ее, кинул на жену прощальный загнанный взгляд и исчез.

Канакаммал бросилась на веранду, но он уже шагал по дороге. В отдалении, за холмистой землей, на фоне закатного неба вырисовывался одинокий силуэт шахты Топ-Риф с гигантским маховым колесом и скелетом подъемника. Провожая взглядом мужа, она положила руку на живот. Беременность была в самом начале, но Канакаммал могла поклясться, что ребенок плачет. Она чувствовала, что у нее будет мальчик, и теперь рыдала вместе с сыном, прощаясь с его отцом и своим мужем, который их покидал.

44

Это был чрезвычайно просторный кабинет с выстроившимися вдоль стен книжными полками темного дерева, на одной из которых торжественно отмеряли время старинные часы. Прочее их содержание составляли грамоты в рамках, кубки, книги и разнообразные безделушки, а также снимки человека, восседающего в этот момент за громадным письменным столом в самой середине кабинета. Стены украшали фотографии прежних старших инспекторов. Придет время, и он вот так же строго будет взирать на того, кто его сменит.

Однако в данный момент Дрэвид, старший инспектор полиции Индии в Бангалоре, размешивал в чае пальмовый сахар и смотрел на Маргарет Брент. Чай еще слегка пенился. Помощник налил его с некоторой высоты, чтобы слегка остудить.

— По-индийски, — объяснил старший инспектор.

— Как необычно, — отозвалась миссис Брент, несколько, как ему показалось, язвительно, хотя, с другой стороны, именно такого тона и следовало ожидать от женщины с белыми тонкими губами и странным мертвым взглядом.

Оглядывая офис, она всем своим видом выражала неодобрение. Несмотря на то что старший инспектор при ее появлении любезно увеличил скорость вращения потолочного вентилятора, дама беспрестанно обмахивалась веером.

— Как вы можете тут дышать? — ворчливо осведомилась она. — Здесь же нет кислорода.

— Я привык, — спокойно отозвался он, продолжая помешивать чай.

Дрэвид знал, что это ее раздражает. Англичанка ему не нравилась. Она явилась из Рангуна, чтобы дискредитировать его работников. Смерть доктора Брента была необычной, но скорее странной, чем подозрительной. Насколько он составил себе представление, она наступила от несчастного случая.

Старший инспектор беседовал с ней уже дважды. Во время первого разговора — телефонного — он чрезвычайно вежливо осведомился, зачем она добивается возобновления следствия. Она коротко ответила, что желает установить истину, но Дрэвид без особого труда догадался, что настоящая причина ее настойчивости заключается в том, что гибель Брента стала, по сути дела, смертным приговором приюту и комфортному существованию его жены в Рангуне.

В ходе второй беседы, уже в Бангалоре, всплыли подробности очень краткого пребывания Эдварда Синклера в приюте.

— Вы изучили этот вопрос полностью, как я настаивала, инспектор? — не унималась Маргарет Брент.

— Старший инспектор, мадам, — вежливо поправил он. — Да, мистер Синклер рассказал нам об этом, но между ними состоялся только один короткий разговор в доме Уокеров, а не в клубе.

— Его обнаружил друг мистера Синклера. Вам не кажется это странным, старший инспектор?

— Нет, миссис Брент. Нашему офицеру полиции этот факт показался совпадением, чем он и являлся. Это отражено в его отчете. Знаю, вы неоднократно просили нас найти мотив, миссис Брент, но я могу лишь в очередной раз заверить вас, что не было обнаружено никаких следов насильственного вторжения или борьбы, необъяснимых отпечатков пальцев или характерных признаков убийства, таких как оружие, кровь или подозреваемый.

Даму снабдили полным докладом, и старший инспектор надеялся, что этого будет достаточно. Однако нет, она опять сидит здесь, на этот раз вооруженная показаниями доселе неизвестного свидетеля.

«Причем весьма ненадежного, — подумал Дрэвид. — Никто не поверит его слову против слова англичанина».

Испустив долгий вздох, страж порядка согласился на третий и, как он надеялся, последний разговор с этой особой. Он хотел объяснить ей, почему лучше всего оставить это дело в покое… а тайны похоронить.

* * *

Нед, пребывающий в угрюмом настроении, предпринял это путешествие под предлогом, что оно необходимо компании, но истина заключалась в том, что ему просто надо было отвлечься. Вид Айрис в объятиях Джека Брайанта сначала вызвал у него отвращение, но вскоре это чувство уступило место мрачной, холодной ярости.

Он посмотрел на путаницу проводов и скорчил гримасу. Его коллега Верне, англо-индус, гораздо старше Неда, прибыл на встречу с ним из Бангалора. Они встретились неподалеку от города, посреди поля, в том самом месте, где хитроумные жители деревни решили отвести часть электроэнергии, предназначенной для Бангалора, прежде чем она достигнет Полей.

Нед стоял на верхней перекладине лестницы.

— На моей памяти по городу каждый вечер ходили толпы керосинщиков. Они наполняли лампы, поправляли фитили. Так освещался город. — Пожилой мужчина вздохнул. — Теперь же мгновенное включение ламп воспринимается как что-то само собой разумеющееся.

Нед был не в настроении предаваться воспоминаниям, а потому указал на мешанину проводов и заявил:

— Но слишком многие затейники представления не имеют, как работает электричество и насколько оно опасно.