Золушка для босса

— Захлопни пасть, старушенция! — хмыкает он и с явным удовольствием добавляет: — Как же давно я хотел это сказать.

— Ты мне игрушкой своей тут не размахивай, тоже мне уголовник! — фыркает Рева Виссарионовна, ничуть не теряя присутствия духа. — Купил, небось, в детском магазине. Ишь, насмотрелся непотребства по телевизору, в бандюка решил поиграть! Ролевик окаянный. А ну брысь отседова, я сказала! Милицию щас вызову.

Ее слова производят на Филина неожиданно сильное впечатление. По крайней мере, ухмыляться он точно перестает и раздражённо заявляет:

— Маразматичка, ля! Настоящий он, ясно?

— Психушка по тебе плачет, убогий, — припечатывает Рева Виссарионовна, скептически взирая на пистолет.

— Не веришь, значит. Ну сейчас, докажу… — зловеще обещает Филин и внезапно рявкает: — Где девку спрятала?!

Щелчок предохранителя оглушает меня ужасом. А сумасшедшая бабуля, словно не расслышав вопроса, как ни в чем ни бывало, задумчивым басом произносит:

— Значит, говоришь, настоящий.

— ЕЩЕ какой! — взбешённо шипит Филин. — И ща ты почувствуешь это на себе! Или у тебя бронежилет есть?

— Бронежилет-то? — заинтересованно хмыкает Рева Виссарионовна, озадачивая нас обоих своим странным тоном. — А пожалуй, имеется у меня такой. Экшенами вашими заграничными и мы иногда досуг с внучкой коротаем, кой-чего в этом деле мыслим.

И ловко накрывает направленную на нее руку с пистолетом перевёрнутым чугунным котелком. Вместе с вареньем.

Глава 23. Царевич и Волчара

Болезненно-яростный вопль Филина слышно, наверное, даже на другом конце дачного поселка.

Когда обжигающая ароматно-малиновая жижа выплескивается ему на пальцы и заливает весь рукав куртки аж до самого локтя, он отшатывается назад, на крыльцо, размахивая ошпаренной рукой, как сумасшедший. Котелок и половник катятся по полу в туче брызг а пистолет падает на коврик и булькает там пузырьками воздуха под тяжестью сладкой массы.

Рева Виссарионовна, кряхтя, подцепляет его кончиками пальцев, после чего с удивлением хмыкает:

— Неужто и впрямь настоящий? А с виду точь-в-точь, как у детей Михалыча с участка напротив. Фу, пакость какая! — и она брезгливо бросает пистолет в переполненное кухонное ведро с отходами, где громоздится вязкая лепешка прокисшей каши.

Офигеть. Значит, она реально считала, что Филин нас просто решил разыграть?! Что ж, при случае стоит аккуратно намекнуть ее внучке, что действительно неплохо бы бабушку проверить на адекватность. Если, конечно, мы с Ревой Виссарионовной вообще выживем.

Где то на крыльце непрерывно охает и матерится Филин. Судя по шумному плеску, он сунул ошпаренную руку в кадку с холодной дождевой водой, чтобы унять боль от ожога. Но скоро вспомнит и о нас.

— Скорее! — Я выскакиваю из-за ширмы и хватаю самоуверенную бабку за руку. — Надо бежать, пока он не очухался! Пожалуйста… вы не представляете, как он опасен.

— Да куда мне бежать на старости лет? — философски пожимает она плечами. — Я уже на своем веку многое повидала, не страшно. Земной путь мой ежели окончится, так ведь и новый путь будет. Отдохну там.

— Нет я вас не оставлю.

Рева Виссарионовна бросает на меня не по-старчески острый взгляд и качает головой.

— Ну и отчаянная же ты девка. Нельзя быть в жизни порядочной такой, загрызут же. Ай, ну ладно! Секундочку, — она снова с кряхтением наклоняется, чтобы подобрать валяющийся в луже варенья здоровенный увесистый половник, и заявляет. — Какое- никакое, а оружье! Идём.

Бабка вдруг проявляет удивительную прыть и так резво бежит из дома черным ходом, что я еле поспеваю за ней.

— А куда мы? — спрашиваю у нее, с пыхтением переводя дыхание.

Очень уж целеустремленно Реза Виссарионовна выскакивает в запасную калитку палисадника с другой стороны дома.

— Может, успеем до Михалыча добраться. У него машина есть и телефон фурычит всегда, не то что у внучки моей.

Всего на одно мгновение я позволяю поверить себе в заочную победу, но надежда рушится почти сразу.

— А ну стоять, а то пристрелю! — орет Филин с парадного входа. Наверное, сунулся в дом и обнаружил наше отсутствие, но задержался из-за поисков своего пистолета, невообразимо грязного и мокрого. — Я не шучу!

Его рука немного опускает дуло вниз и нажимает курок… но ничего не происходит.

Филин хмурится, трясет пистолетом, и из него вылетает несколько кусочков…

Наверное, варенья. Или скисшей каши. Ведь Рева Виссарионовна его ещё и в ведро с отходами запихала.

Мы с бабкой переглядываемся и, не сговариваясь, дружно прибавляем ходу.

Улица дачного поселка, как назло, абсолютно пустынна. Как будто все дачники именно в этот день решили остаться в городе, пережидая редкий пасмурный день обычно сухой осени.

Через несколько десятков метров бабка начинает отставать, и я притормаживаю.

На секунду оглядываюсь назад, и от страха перехватывает дыхание Филин широкими злобными шагами идёт за нами. К счастью, уже безоружный.

— Скорее, скорее! — умоляю Реву Виссарионовну. — Надо бежать.

С моей помощью ей удается довольно быстро добраться до поворота, и у ближайшего столба с дачной помойкой она решительно останавливается.

— Так, деточка, — вполголоса распоряжается она, — здесь я останусь, а ты беги дальше. Спрячься в каком-нибудь доме, а я здесь, — указывает она на массивный помойный контейнер.

В принципе, неплохое место, чтобы спрятаться. И без бабки у меня есть шанс отвлечь все внимание Филина только на себя. Пройдет мимо тут и не заметит.

Я киваю и дергаюсь дальше, но именно в этот момент Филин вырастает из-за поворота и в несколько шагов оказывается возле нас.

— Допрыгалась ты, овца! И ты, старушенция А ну пошли!

Пульс от ужаса шумно бьётся у меня в ушах и кажется безумно похожим на звук подъезжающих машин. А потом я вдруг понимаю, что так и есть — кто-то едет в нашу сторону по дороге.

— Зашибись! Ещё и гости пожаловали! — с коротким ругательством Филин хватает меня за руку и толкает в обратном направлении.

Рева Виссарионовна, которая стоит сбоку от Филина, бросает на меня всего один многозначительный взгляд. А затем без предупреждения огревает нашего врага половником по спине — не сильно, но болезненно.