Золушка для главы мафии

Черт, я не должна была так отвечать этой истеричке, а что если меня уволят? Что я тогда буду делать?

Я же сирота, два года назад вышла из детдома. У меня совершенно никого и ничего нет. Работаю горничной в дорогом отеле, в который было очень тяжело устроиться, но нашлись люди, вошедшие в мое положение, и не испытывающие жалости ко мне. Этого я категорически не люблю!

Меня приняла Раиса Петровна, главная горничная. Когда я вышла из детдома, мне даже негде было жить. А Раиса Петровна спасла меня, тем что предложила жить в каморке — и это было прекрасное предложение, потому что жить у неё мне бы не позволила совесть.

Я не хотела сидеть у кого то на шее, а так я жила в маленькой комнатке два на два метра, где была лишь узкая самодельная кровать, всего сто двадцать сантиметров в длину, с одеялом вместо матраса и даже без подушки или второго одеяла, чтобы укрыться. Но я не жаловалась — это лучше, чем на вокзале (а опыт у меня был).

Также здесь стояли стелажи с инструментами, которые занимали значимую часть пространства, маленькая прикроватная тумбочка, она же и письменный, и обеденный стол, маленькая раковина, из которой преимущественно бежала ржавая вода, и всё.

Больше в комнате ничего не поместится, потому что просто нет места. Вся тумбочка была забита конфетами, которые приносил дядя Боря, инженер и мастер на все руки. Каждый раз, приходя за инструментами, он приносит сладости и немного болтает со мной, если есть время.

За два года работы в отеле, он стал для меня близким человеком, как и Раиса Петровна. Вот только конфеты эти я не ем, так как от них только сильнее разыгрывается аппетит, а всё что у меня есть из еды это пара пачек лапши быстрого приготовления, которые я покупаю, если получаю чаевые от гостей. В отеле персонал кормят только в обед, и у меня не всегда получается попасть на него из-за работы.

Работы мне всегда доставалось намного больше, чем остальным — так я отрабатываю место жительства.

Роскошь — слово для меня неизвестное. Из одежды у меня практически ничего не было, и здесь мне помогла Раиса Петровна, она принесла одежду своей дочери, которой она уже не пользовалась. Про телефон и прочую электронику вообще молчу, нечего говорить, так как ничего этого у меня нет.

И только я хотела пойти и извиниться перед гостьей, как в каморку заглянула одна из горничных.

— Кать, тебя Раиса Петровна к себе вызывает.

Ну вот и всё! Меня уволят. Что же я наделала?!

Глава 3

Захожу в помещение для горничных и вижу взгляды других горничных, тех кто мне завидовал по каким то причинам.

И понимаю, они ждут моего увольнения. Замечаю Раису Петровну и сразу направляюсь к ней. Была не была!

— Вызывали, Раиса Петровна? — спрашиваю, а у самой голос дрожит.

— Вызывала, — огорченно сказала она и, увидев ухмылки других горничных, позвала отойти. — пойдем, есть разговор.

Я, конечно же, понимала, что это за разговор. Наступило спокойствие, как говорит дядя Боря — перед смертью не надышишься!

— Ну давай, выкладывай! — спокойно сказала Раиса Петровна и у меня даже зародилась надежда на продолжение работы в этом отеле.

Я рассказала абсолютно все, не пытаясь себя как то обелить, и не заметила, как на глазах навернулись слезы.

— Дочка, ты чего плачешь то? Из-за этой ненормальной? Так она уехала уже! Можешь жить спокойно. — сказала она с приободряющей улыбкой.

— Меня уволили, да? — спросила, не поднимая глаз, полных слёз.

— Нет, конечно. Управляющая лишь сделала выговор и сказала оштрафовать тебя.

О том, что я жила в каморке знали почти все, но вот о том, что не получала зарплаты — пару человек, в их числе была и управляющая.

— Как это? У меня нет денег, вы же знаете. Я не могу... Что же делать? — Я начала нервничать.

— Да успокойся, Катюш. Елена Викторовна специально это сказала, когда мы с этой истеричкой стояли. Тебе никто ничего не сделает, — и грустно добавила. — в этот раз. Впредь постарайся держать себя в руках. Гости бывают разные, но такая наша работа.

— Да я никогда! Я и не хотела, само получилось. С этого момента буду следить за языком, — я аж вскочила со стула, когда говорила все это. — обещаю!

— Я верю и знаю, — на этих слова я бросилась целовать Раису Петровну, самого доброго человека на свете. — ну всё-всё, хватит! Иди отдохни, сегодня ты не нужна.

— Мне не нужно выходить в ночную смену?! — я не поверила своим ушам, потому что такое, за всё время случалось лишь дважды, на день рождения. — Я выйду. Боюсь, что меня уволит Елена Викторовна, если после произошедшего я ещe и не буду работать.

— Уволит, как же! Через мой труп. Я за тебя поручилась и уволить тебя могу только я. Или уйду вместе с тобой. Я тебя в обиду не дам, — грозно стукнула кулаком по столу. — а отдыхать я тебя отправляю, чтобы ты выспалась и больше подобного не произошло.

— Спасибо большое! Я отработаю каждую минуту, — кинулась в последний раз обнимать свою спасительницу. — обещаю!

— Хватит с тебя обещаний, иди уже!

Я кивнула и пошла отдыхать, улыбаясь во всё тридцать два зуба. По пути встретила девушек, которые вместо работы решили подслушать наш разговор, но не получили желаемого, ведь меня не уволили. И с высоко поднятой головой, я прошла мимо них и направилась к себе в каморку.

Вот только там меня ждала маленькая неприятность — перегорела единственная лампочка, а идти к дяде Боре в двенадцать часов ночи я не хотела.

Прошла по кромешной темноте к кровати, ударившись ногой о тумбочку, легла на кровать, в позу эмбриона (по другому я просто не вмещалась), подложила руки под голову, как подушку, и уснула.

Проснулась спустя шесть часов и была безумно счастлива, так как обычно я спала по три-четыре часа и по возможности днем, когда не было работы.

И в приподнятом настроении, словно на крыльях, пошла получать работу на сегодняшний день.

Глава 4

Встала последней в линию из горничных. Сейчас Раиса Петровна будет раздавать номера.

— Так, Коваль, берешь 134, необходимо убраться до 10:00, заедут новые гости; Островская, за тобой 401 и 403, там жили спортсмены и устроили большой беспорядок; Владова, ты убираешься в Люксе, чтобы все было по высшему разряду, — так перечисляют всех, и вот доходит очередь до меня. — Ливицкая, на тебе 108, 201, 235, 407 и Президентский, справишься?

Я слышу смех других горничных, который как всегда прерывает своим предостерегающим взглядом Раиса Петровна, и киваю, соглашаясь с объемом работы.