Золушка из подземелья

— Да, Трэйси, что случилось?! — резко спросил я и другой рукой завел машину.

Хотелось лететь домой как можно скорее! Но, увы, у меня не было крыльев.

— Сегодня после посещения салона она вела себя странно. Слишком резко стала уверенной в себе, попросила визит к врачу якобы для женской консультации. Но, насколько я понял, говорила с врачом о чем-то другом. А потом приобрела в аптеке скальпель и пинцет — я позвонил туда и навел справки. Сейчас отослала Силену и заперлась у себя в комнате…

— Понял тебя, Трэйси, — быстро сказал я. — Ждите меня. Включи камеры в ее апартаментах, следи, что делает. Если что, ломай дверь. Чтобы с девушкой все было в порядке! Я буду через четверть часа.

Я резко взял прямо с места, попутно включив правительственную сирену, чтоб никакая пробка меня не задержала.

***

Я понимала, что рискую. Рискую всем, что появилось в моей жизни. А по сути — своей жизнью. Собственно говоря, жизнь и была последним, что у меня оставалось.

Теперь же у меня был Корвин. Близкий и столько же далекий. Недостижимый герцог и мужчина, который был так внимателен, так великодушен со мной. Были Трэйси и Силена, добрые и обходительные. Наверное, с этой девушкой я могла бы стать подругой, а в Трэйси обрести старшего товарища.

Теперь я рисковала всем этим ради того, чтобы навсегда уйти от Мендера.

Я знала, стоит мне рассказать правду, когда «жучок» во мне, и это убьет меня. На расстоянии, или Мендер настигнет, когда у него начнутся проблемы с законом. Впрочем, они уже начались. Пути назад нет. Корвин о чем-то догадался. Вряд ли к Мендеру приехали по совпадению.

А вот если я попробую извлечь «жучок», Мендер обещал медленную смерть. И, может быть, если действовать быстро, если быстро и без компромиссов потерпеть один раз, то я успею достать его и… остаться в живых или хотя бы рассказать обо всем, прежде чем адское пламя сожжет меня изнутри.

Может быть, к этому я и шла всю жизнь? Рассказать правду, спасти других от зла, что творят Мендер и Алисия, и умереть? Моя жизнь — такая маленькая цена на справедливость…

А потом… потом меня вспомнят. Может быть… Имя моей семьи будет восстановлено и даже обретет почет. А разоренный, опозоренный отец станет не «тем самым Грэйном, что разорился и бесславно погиб», а отцом девушки, которая помогла восторжествовать добру ценой своей жизни.

Я давно не жалела себя. Но тут странное чувство — что-то вроде жалости к себе — охватило меня. По щекам потекли слезы.

Если я умру, то мы больше никогда не поговорим с Корвином. Никогда больше он не будет смотреть своим горящим взором на меня… обнаженную. Никогда не завернет в полотенце и не поднимет на руки. Не коснется моего теплого, живого лба и щек…

Никогда не смогу ощутить его касания. Не услышу его глубокий красивый голос…

В голове на мгновение встала картинка, как Корвин сжимает в объятиях мое мертвое тело.

И я… почти передумала. Захотелось бросить все. Пусть никто ничего не знает. Но зато я буду жива. Он войдет, и я упаду в его объятия, как девушка из романа.

Утирая слезы, я посмотрела на скальпель, пластырь и остальное… Тряхнула головой, встала и отнесла все это в ванну. Будет много крови, наверное. Лучше там.

Вернулась в комнату, сглатывая слезы, взяла ручку и один из листков, лежавших на столе.

Не могу уйти, не попрощавшись. Может быть, для него тоже важно, увидит он меня снова или нет?

… Дорогой Корвин!

Простите, что называю вас так, простите мою фривольность. Но вы действительно стали самым дорогим для меня за эти два с половиной дня.

Простите меня.

Если вы читаете это, значит, у меня не получилось. Я умерла. Простите мне это. Простите, что не оправдала ваших надежд, не стала тем, для чего вы меня купили, не выполнила свою роль. Я сделала бы все для вас, стала бы той, что вам нужна.

Я просто хотела стать свободной и рассказать вам все.

Простите меня, если не получилось.

Надеюсь, я не доставила вам особых хлопот. Проблем для вас я не хотела.

Если у меня не вышло, и вы прочитали это письмо, обратите внимание на Мендера Транси — он преступник…

Когда последние слова легли на бумагу, острая боль снова пронзила мой живот. Именно там, где жило то чужеродное, что я хотела достать.

Но я выдохнула, стерла слезы, и дописала:

…Простите меня.

Вы лучшее, что я встречала в своей жизни. Будьте счастливы, пожалуйста! И победите зло!..

Я отложила ручку, подавила слезы.

Пошатываясь — иногда чувства бывают такими болезненными, что отнимают силы больше, чем физическая боль — пошла в ванную.

В животе уже не просто болело. Настоящий костер разгорался в нем. Но я даже не морщилась. Давно привыкла. Физическая боль — не то, чем меня можно напугать.

Я разделась и встала в ванную напротив большого зеркала. Сейчас я могу не бояться зеркал. Мендер не явится. Корвин что-то понял и заблокировал зеркала во дворце. Единственный способ связи со мной для него — это «жучок». И скоро его тоже не станет…

Вот здесь.

Глядя в зеркало, я четко отметила точку, из которой исходило жжение, нанесла обеззараживающую смесь и взяла в руку скальпель. Одновременно раздался какой-то шум в комнате за дверью, но мне было не до него…

Боль стала сильнее, теперь она заставила согнуться, схватиться руками за живот. Но последним усилием воли я встала прямо. В глазах темнело, но я примерилась и занесла лезвие…

Я смогу.

Боль расползлась по всему телу, и черные круги закружились перед глазами, когда я коснулась кожи лезвием скальпеля.

И в этот момент дверь ванной у меня за спиной с грохотом рухнула. В дверном проеме я увидела Трэйси. И тут же мимо него промчалась темная фигура. Корвин схватил меня за запястье…

Я инстинктивно сжала кулак крепче. Пару мгновений мы боролись — я просто не могла отступить сейчас, когда почти выполнила задуманное — но горячая рука сжала мою талию, а другая чуть вывернула мою кисть, и скальпель со звоном упал в ванную.