Золушка из подземелья

Наконец, когда мир суетился, как пчелиный улей, король Ахерт с Сэдвиком и Корвином собрали «Большой совет правителей», на который прибыли главы почти всех стран. Там после бурных дебатов был принят «Новый миропорядок»… А Корвину предложили стать Правителем мира, как его давние предки-драконы.

Но мой дракон отказался. Сказал, что ему хватит титула «Защитника Мира».

Были и другие проблемы. Например, точка выхода так и осталась открытой. Дэйл опустошил преисподнюю, вызвав свою рать. Но все же… Определенные опасения оставались. Мы долго искали способ закрыть точку выхода. Ведь просто засыпать ее землей — ненадежно.

И в итоге способ был найден — легенды о нем хранились в свитках в одном из восточных государств, и Конраду удалось найти их. А я в последний раз пролила свою кровь в магических целях.

Чтобы запечатать «точку выхода» требовалась кровь ангела. А я на тот момент была единственным в мире лепиари…

Никогда не забуду, как я стояла над разломом. И знала, что должна сделать это в последний раз. Последний раз я пролью свою кровь ради этого мира. И преисподняя больше не сможет причинить нам вреда.

Кинжал я дала в руки Корвину. И он понял… Я хотела, чтобы это сделал он. Когда он, блокируя мою боль, тонко полоснул по моей руке, и несколько капель крови упало вниз, разлом один раз вспыхнул алым и закрылся.

Навсегда.

Даже кровь дракона теперь не сможет открыть его.

Корвин собрал в чашу еще несколько капель моей крови, и ими запечатали остальные известные точки выхода. Просто на всякий случай. Ведь никто не хотел повторения истории с Дэйлом.

А вслед за этим были годы счастья и работы. Корвин с Сэдвиком обустраивали новый мир, учили всех жить в новом режиме. Открыли академию магии, чтобы научить нормальному волшебству. Изредка разоблачали темных магов — впрочем, теперь их осталось очень мало, и сил у них было немного.

… А я писала картины. Стала известной художницей. Но никогда не продавала свои произведения, лишь дарила по желанию и устраивала выставки, при входе на которые всегда стояла очередь.

И любила.

Любила своего дракона. Любила нашего маленького дракончика и нашу маленькую лепиари.

Любила Бога и благодарила за то, что когда-то я вышла из подземелья на свет. И обрела свет в себе, в своей жизни, одарила им мир и своих близких.

…— Пойдем полетаем? — голос любимого мягко вывел меня из нахлынувших воспоминаний. — Черные и белые крылья — как ты любишь!

— Дети увяжутся, — улыбнулась я.

— Нет, любовь моя… Я уже телепатировал Рону, что мы хотим совершить прогулку вдвоем! — рассмеялся Корвин. И подхватил меня на руки, чтобы вынести в сад.

А спустя минуту, что мы любовались голубым небом и легкими белыми облачками, Корвин обратился большим черным драконом, а у меня за спиной раскрылись белые крылья.

И мы взмыли в воздух, раскидывая вокруг искры радости.

– -КОНЕЦ--