Золушка нового тысячелетия

– Это что вообще такое?
– прошептала Линка.

– Кость.

– Да я вижу, что не деревяшка! Откуда ЭТО может быть?
– её возмущение было вполне понятно - на вышитой подушечке лежал кусочек размером сантиметра два на три.

– Это точно не пальцы...

– Ой, спасибо, благодетель!
– пропела вполголоса Лиина.
– Осталось всего-то каких-то двести пятьдесят костей на выбор. Думай быстрее, а то на нас уже нехорошо смотрят, - добавила девушка, оглянувшись по сторонам.

Тем временем, остальной народ недовольно возроптал. Чтобы отвлечь прочих истово верующих, Мариша затеяла громкий теологический диспут на тему "Мужик изображен на этой иконе или все-таки женщина?"

– Давай я её сфоткаю, посмотрим по атласу. А ты пока Мазуровскому на глаза не показывайся.

– Я по любому к нему в ближайшее время не подойду, - Линка внимательно посмотрела на препода. Назвать выражение его лица разъяренным было бы явным преуменьшением.

Священнослужители пытались оттеснить молодежь посредством божьего слова и взмахов кадила. Батюшка, стоящий сразу за постаментом испуганно перекрестился и самоустранился, резво взбежав по ступенькам и скрывшись за дверьми храма.

– А говорят, что молодежь нынче в Бога не верит!
– восхитилась какая-то бабуся в цветастой шали.
– Вон как спешат святым мощам помолиться!

– Вы что творите?! Вы же чуть не сорвали церковное торжество! Скажите спасибо, что в отделение не забрали. Позорище!
– Николай Вячеславович расхаживал взад вперед перед выстроившимися шеренгой студентами. Для полноты картины не хватало только хорошо освещенной стенки и отряда стрелков.
– Да вы понимаете, ЧТО с вами ректор сделает?! И со мной заодно...
– убитым голосом закончил Мазуровский и с трудом сдержал порыв вцепиться себе в волосы.

– Да вы не переживайте, Николай Вячеславович!
– слово от провинившихся взяла Ириша.
– Скажите, что мы все разом впали в религиозный экстаз.

– Тогда, скорее, в маразм!
– зашипел препод.
– Вы же, прорываясь к мощам, чуть не затоптали митрополита! Да, кстати. Где Сотникова и Красин?

Ириша замялась и опустила глаза:

– В туалете...

– И что они там вдвоем делают?

Ира закусила губу и сделала попытку засмущаться:

– Нуууу...
– после чего все-таки немного покраснела и хихикнула.

Мазуровский почувствовал, что начинает и сам заливаться краской. У него было несколько предположений, зачем парень с девушкой могут уединиться в туалете. И ни одно из них не было приличным.

– Где?

– Там.
– Ира ткнула пальцем в сторону общежития. Из открытого окна на первом этаже доносились какие-то подозрительные звуки.

Тем временем в санкомнате

– Нет, это не подходит. Нужно побольше.

– А это?

– Теперь поменьше, - все равно не соглашалась Лина.
– И подними повыше - неудобно же.

– На тебя не угодишь! Лучше переворачивай быстрее...

– Это тебе не котлета, чтобы спешить перевернуть.

Лина и Вадим, споря вполголоса и время от времени сверяясь с фото на экране мобильника, шустро листали анатомический атлас. Судя по состоянии обложки, книга была издана ещё при царе Николае, причем не факт, что Втором. Между страницами огромного фолианта хранилось какое-то сено. То ли кто-то с его помощью икебану мастерил, то ли это была такая замысловатая отпугивалка для грызунов. И если второе, то травка явно не помогла - у книги был погрызен корешок и объедены уголки.

– Вадик, ты осторожнее давай! Нас Нина Васильевна за атлас убиблиотекарит!

Нина Васильевна Серова была бессменной владычицей царства книг и журналов. Создавалось впечатление, что возводились города, рушились империи и творились революции, а она все также сидела в своем темном углу, кутаясь в поеденный молью пуховый платок над стаканом с чаем. Единственное, что могло вывести индифферентную старушку из себя - это порча казенного имущества. Причем Нина Васильевна каким-то фантастическим образом досконально помнила все повреждения каждой книги. Так вот, стоило нанести ущерб печатному слову, как Серова материализовалась перед хулиганом и подбирала свое, индивидуальное для каждого, слово, но уже зачастую НЕпечатное. В дальнейшем, грозная библиотекарша называла провинившихся студентов только этим прозвищем. Линка, например, была "бестолковицей".

– Кстати, Вадь, а как она тебя называет?

Вадик что-то буркнул себе под нос и ещё глубже зарылся в знания.

– Ну, Вааадь...

– Да никак! Я, в отличие от некоторых, ничего не портил.

– До этого момента может и не портил, - согласилась Лина, провожая взглядом упорхнувший на грязный пол раздел "Верхние конечности".

Вадик побледнел и с трудом выдавил:

– Она же мне их оторвет...

– Кого "их"?

– Верхние конечности...
– практически замогильным голосом ответил скорбящий друг.

– А я-то подумала...
– Линку отвлек звяк мобильника.

MARiNE: Вы скоро? К вам Мазур рвется.

Sotona: Что-то заподозрил?

MARiNE: Непотребство

Sotona: ???

MARiNE: В интиме он вас заподозрил

Sotona: На здоровье. Задержите!

MARiNE: Пытаемся. Быстрее давайте.

– Нашел! Я нашел!!! Смотри, - Вадик ткнул Линке в лицо пыльный том. На развороте красовались чьи-то раздробленные челюсти и разбросанные в художественном беспорядке зубы.
– Видишь?

– Вижу, - на всякий случай согласилась девушка.
– А что именно ты мне показываешь?

– Ну, ты правда бестолочь! Это фрагмент нижней челюсти. Поняла теперь?

– Ты не обзывайся. Или напомнить, кто за тебя два года высшую математику сдавал?

– Да помню я все, - Вадик схватил Лину за руку и посмотрел с надеждой бездомного щенка.
– Ты мне с Маришкой поможешь?
– атлас упорно не хотел помещаться в его рюкзак, поэтому парень поднатужился. В сумке что-то треснуло, и книга рыбкой ушла в недра.

– Куда ж я от вас, влюбленных, денусь. Мы сегодня будем в "Серебре", подходи часам к одиннадцати. Будем нашу Марусю тобой очаровывать.