Зомби
Шрифт:
Вокруг дома поднимались диковинные растения, с тугим стеблем и огромными, полузакрытыми цветами. Приглядевшись, Ричард увидел, что в каждом покоится голова зомби. Были здесь свежие, еще сочащиеся кровью и гноем, – а кое-где белели голые черепа, на которых осталась лишь пара кусочков плоти.
– Хороший у него садик, – пробормотал юноша.
– Ноктюрницы, – пояснила девушка. – Цветы-мутанты. Они пожирают зомби, хойберов, – кого смогут приманить.
– Приманить?
– Да, их цветы пахнут свежей кровью и человеческим мясом. Ходячие мертвецы ведь не очень умные. Почуют
Девушка протянула руку.
Только теперь Ричард заметил, что каждый лепесток тускло отблескивает на солнце, как лезвие бритвы.
– Потом лепестки смыкаются, и отрубают голову зомби. Ноктюрница пожирает их мозг… или что там от него осталось.
– Но зачем Картограф разводит их?
– Отпугивать зомби. Мертвая голова издает какие-то запахи… Мы их не чуем, но для других мертвецов этот как сигнал, что не стоит приближаться сюда.
– А где же старик берет эти головы?
– В Башне покупает, у сталкеров. Приехав сюда, первым делом ноктюрниц кормит.
Ричард представил, как старик бережно достает из холщовой сумки мертвые головы, и по одной кладет в пасть гигантским цветкам.
Разве он не боится, что руку ему отхватят?
Наверное, сперва на палку насаживает, чтоб близко к своей клумбе не подходить.
– Как он узнает, что мы пришли? – спросил Ричард.
– Ты что, никогда в гости не ходил? – усмехнулась девушка. – Мы ему сейчас позвоним.
Они спустились немного ниже.
Девушка раздвинула сапожком серый мох, и Ричард увидел небольшой стальной колпак. Оксана откинула его, и открылась кнопка; девушка нажала на нее носком сапожка.
– Говорить буду я, – сказала Оксана. – Торвальдсон чужаков не любит.
– Долго еще? – хотел было спросить Ричард, но изумрудный свет над хижиной вдруг погас.
– Пошли, – сказала Оксана. – Все в порядке.
Они прошли мимо ноктюрниц, и Ричарда едва не стошнило от мерзкого запаха; угрюмый дом Картографа по-прежнему казался мертвым и угрожающим, но стоило им приблизится, как маленькая дверь плавно отошла в сторону, открывая небольшой шлюз.
Войдя, Ричард и Оксана оказались в небольшой комнатке; здесь хозяин, видимо, хотел лишний раз оглядеть незваных гостей и проверить, стоит ли их пускать.
Дверь наружу закрылась, – и не раньше, чем спустя минуту, распахнулась другая, что вела в кабинет Картографа.
Старик сидел за столом, на большом высоком табурете, разглядывая карту на большом планшете. С боков лысой головы свешивались белые пряди.
Вокруг мигали компьютеры и какие-то датчики. На полу валялись карты, – старые, еще советских времен, и совсем новые, только из принтера.
– Привет, – сказала Оксана.
– Кого это ты привела? – сварливо спросил Торвальдсон. – Это тебе что, место для свиданок?
– Нам нужно обновить карту, – девушка протянула ему флэшку.
– Коли нужно, иди в нужник! – огрызнулся Картограф. – Эка, чего придумали. Карты им обновлять. Вот были времена, составил Меркатор карту, и двести лет по ней плавали.
– Эй! – воскликнула девушка.
Она отдернула руку.
На ладони ее осталась крошечная
царапина.– Что это у тебя?
– Фу ты, чувствительная какая.
Старик полюбовался небольшим, грязно-голубым камнем.
– Амулетичек, из глаза зервольфа. Зомбей отгоняет, блазней. От аномалиев защищает. При диарее тоже зело полезен.
Он засунул флэшку в компьютер, и экраны сразу же замигали.
– Ну что, не передумала еще? – спросил он, не глядя на девушку. – А то смотри, я два раза не предлагаю.
– Ты уже шестой предлагаешь.
– Эк, умная какая!
Пальцы старика, – короткие, грубые, словно стершиеся от времени, – быстро застучали по клавишам.
– Да ты подумай еще. Деньги-то ведь какие. А главное, честь! и слава! почет!
– О чем это вы? – спросил Ричард.
Жизнь в Проклятых Землях не отучила его от любопытства.
– Торвальдсон хочет мою кровь, – сказала Оксана.
– Чего?
– Ну совсем же немного, – возмутился старик. – Так, от силы две пинты. Но я же не задаром прошу. Заплачу, за мною дело не станет.
– А зачем? – удивился Ричард.
– Клонировать, – сказала Оксана.
– Вовсе нет! – Торвальдсон замахал руками. – Эвон ты, какая безграмотная. Клонирование-то давно запретили, а я другого хочу.
Он повернулся к ним.
– Слышал, небось, про Снулые Коконы?
– Из них, говорят, зомби вылупляются?
– Да, только никто этого не видел пока что. Но точно известно, если ввести в Кокон человеческой крови, побольше, там вырастет человек.
Старик пожал плечами.
– Ну, конечно, будет он идиотом, с кучей болезней, ходить сам не сможет, есть, и сдохнет через две недели от силы; но ты только подумай, сопля, какие научные перспективы!
Глазки у старика заблестели.
– Если мы поймем, как этот кокон работает, так это же… ну представь вот, целая фабрика, а на ней солдат выращивают, – уже готовых, сильных, натренированных! Э, чудеса науки!
Ричард слегка напрягся.
– Не называй его сопляком, – бросила Оксана. – Ему не нравится.
– Так я же не сопляком, – возмутился Торвальдсон. – Как же можно. Это ж и оскорбительно, и обидно, и чувства юные задевает… Я тебя, молчел, Соплей назвал; а это другое дело.
Девушка лишь покачала головой, – мол, не обращай внимания.
– Так не хочешь, а? – сокрушался старый картограф. – Что же ты со мной делаешь. По миру пустить хочет. Старый человек, можно даже сказать, умирающий, понимашь, о такой малости тебя просит. А ты? Бессовестная.
Компьютер запищал и захрипел.
– Долго еще? – спросила Оксана.
– Ну…
Картограф почесал бородавку на подбородке.
– Дня два, не меньше. Работа попалась сложная. Над болотами аномалиев всяких много, всегда так было, а сейчас там грозовой фронт.
Девушка не спорила, – знала, что старик не станет в таком обманывать.
– Что же, – он огляделся. – Остаться не приглашаю. Места, видите, мало, кушетка только одна. Да и толчок только для моего, понимаешь, пользования. Пришлось бы вам до ветру из дому бегать, а от мочи ноктурницы мои вянут. Так что лучше увидимся в Башне Ворона, я аккурат успею.