Зона безопасности

– Головой ударилась, – проворчала она.

– Сальто не удалось? – с серьезным видом спросил Зубов, хотя по лучикам морщинок, разбежавшимся от век, было видно, что ему смешно.

– Равновесие при наклоне не удержала. И мне нужна булава.

– Странный выбор оружия, – заметил Демьян. Он не понял, к чему девушка сказала про булаву.

Моника же рассмеялась.

– Я не про боевой жезл говорю, а про гимнастический снаряд.

– Ну, извини, я не силен в аэробике.

– Дурак, – все еще водила кружкой по ушибленному месту Акуличева. – Аэробика и гимнастика совсем разные вещи.

– Ливень закончился, – прекратила Диана пикировку между Демьяном и Моникой.

– Прекрасно. Тогда я пошла репетировать на пленэре, – взяла блондинка с пола плетеный коврик.

– Подожди немного, – остановил ее Демьян. – Сейчас земля быстро высохнет. Еще можно у Саши про булаву твою спросить, он всякое делать умеет.

Когда Моника наклонилась за ковриком, Диана обратила внимание на то, какой провокационный купальник выбрала девушка для выступления. Слитный, без излишнего декольте и прозрачных деталей, красный эластик казался достаточно целомудренным. Но вот филейная часть была полностью открытой, одна ниточка – и все. Даже если она забудет свой номер, мужская часть зрителей этого не заметит, – мысленно поаплодировала Белкина подруге.

На улице слепило солнце. Дождь не принес прохлады. Бешеный ливень сменился обжигающим зноем. Ультрафиолет в два счета высушивал мокрый мир.

– Из чего делается твоя булава? – спросил Александр Коровин.

Мужчина с окончанием небесной мокроты тоже выбрался на воздух и проверял возможный урон, который мог быть нанесен стихией его многочисленным посадкам.

– Ручка из дерева или пластика, а для головки каучук вроде подходит, – припомнила Моника.

– Можно попробовать. Отчего не помочь? Я вообще фанат художественной гимнастики, – браво заявил Александр.

– Чистую правду говорит, – появилась Светлана у ограды, разделяющий соседские участки, – Саша раньше каждое утро из окна смотрел, как молоденькая девушка из дома напротив упражняется.

– Да ладно тебе, Светочка, – смутился Коровин.

– Света, тебе уже лучше? – порадовалась Диана тому, что женщина не слегла с какой-то экзотической болезнью и предстала перед ними вполне цветущей.

– Пустяки, – отмахнулась соседка. – Просто небольшое утреннее недомогание. А вот ты, Моника, чего за голову держишься?

– Болит, – поморщилась Акуличева.

– Знаю отличное средство, – горела Светлана энтузиазмом помочь. – Приложи лист мать-и-мачехи к больному месту гладкой стороной. Боль быстро уйдет.

– Да? – сильно удивилась Моника. – Так просто?

– Попробуй, сама убедишься, – кивнула Коровина. – Между прочим, свежим соком мать-и-мачехи можно лечить раны, ожоги и даже насморк.

– Осталось только найти цветочек-панацею в тропиках, – хмыкнула Моника.

– У нас на грядке растет, – гордо оповестил Александр.

Пока Моника прикладывала к ушибленному месту спасительный лист и обсуждала с соседом форму булавы, Диана также решила свободное время использовать на подготовку к концерту. Почему бы и нет? Она не виртуоз, конечно, но играет на скрипке вполне сносно.

– Демьян, как думаешь, если я порепетирую, не разбужу Воронцова?

– Вряд ли. Матвей даже на падение Моники не отреагировал. Будет считать, что игра на скрипке ему просто снится, – заверил он девушку.

Сам Демьян знал, чем займется. Пришла ему в голову одна идейка, а в сарае со строительными инструментами и подручными материалами имелось все необходимое для ее воплощения.

К океану отправились впятером в послеполуденное время. Александр предпочел остаться дома, доделывал булавы. Две штуки.

– Самое неправильное время для загара, – бурчала Моника, но тем не менее резво топала за мужчинами.

– У тебя шляпа огромная. И крем солнцезащитный есть, – заметила на ее ворчание Светлана. – Повезло, что чемодан с курортными вещами при тебе был.

– Так-то да, но шляпа истреплется, крем закончится. И что тогда делать? – строила долгосрочные перспективы Акуличева.

– К тому времени твоя кожа адаптируется к новому климату, – предположила Диана.

– Или на планете организуют производство по выпуску шляп и кремов, – не унывала старшая из трех женщин.

– Матвей! Чего это ты там рвешь? – переключилась Моника с недовольства солнечными лучами на действия Воронцова.

Их путь пролегал через узкую лесную речушку, из прозрачной воды вытягивались по струнке стебли с раздвоенными острыми листьями. Вот эти стебли пилот не рвал, а выдергивал вместе с клубнями.

– Стрелолист, – объяснил Матвей. – Его клубни можно есть. По вкусу напоминают орехи, а печеные – картофель. Годится также нанизывать на веточки и сушить, получишь гибрид съедобных грибов.

– Воронцов, с тобой не страшно и в джунглях заблудиться, – полушутя-полусерьезно сказала Моника.

– Поверь, лучше там не теряться, – спрятал Матвей добытые растения в рюкзак.

А ведь он точно умеет выживать в джунглях, – думала Диана, глядя на широкую спину друга Демьяна. И вряд ли его можно назвать хорошим парнем, хотя внешне он именно таким и выглядит.

Океан появился внезапно. Только что над головой смыкались, шелестели пальмы и фикусы, но еще несколько шагов – и перед глазами синяя водная гладь.

Лес практически примыкал к воде, оставляя для береговой линии не так уж много места. Горячий песок делил пространство с такими же горячими валунами. Из гигантской окаменелой ракушки выглядывал целый отряд деликатесных крабов.

Картина океанической безмятежности ассоциировалось у Дианы с бесконечностью, незыблемостью мира. Океан свободен, вечен и не подчинен человеку. Все мысли здесь останавливались, сбивались с быстрого ритма, становились тягучими, медленными, легкими.

– Я в раю, – прошептала Диана.

Демьян услышал, обнял ее.

– Диан, ты сама, как райская птица, – поцеловал он ее в щеку.

Чуть в стороне от того места, к которому они вышли, выстроились, привязанные к колышкам лодочки. Матвей снял обувь, зашел в воду и отвязал один челнок. Демьян закинул внутрь удочки и жестяную банку с прикормкой.

– Так что, будут желающие на рыбалку? – приготовился толкнуть Воронцов лодку. – Есть одна вакантная лавка.

– Нет-нет, – махнула рукой Моника. – Мы с девочками лучше поплаваем.