Зона «Дэра-717»

Глава 4

Полёт прошёл нормально, если не брать во внимание последний отрезок пути. Здесь, пролетая над горным хребтом Кваркуш и снижаясь к долине реки Улс, вертолёт провалился в воздушную яму.

Корчёмкин, впервые очутившись на таком виде транспорта, испуганно посмотрел на Ермакова. Его глаза округлились, он что-то прокричал. Из-за надрывного воя двигателя и сильной вибрации Егор не расслышал его. Но чтобы успокоить друга, широко улыбнулся и поднял вверх большой палец, давая понять: всё хорошо, дружище, не стоит волноваться.

Иван, напротив, казалось, не замечал ни истеричного свиста винтов, закладывающего уши, ни противного запаха от бочек с неизвестным содержимым. Он беспрерывно смотрел в иллюминатор. Болтанка и шумы его не раздражали. К ним он привык ещё на сухогрузе, когда ходил матросом. Да и на вертолёте прежде ему приходилось летать несколько раз.

Иван с интересом наблюдал, как внизу раздвигалась густая тайга, обнажая прячущиеся среди деревьев маленькие речушки. Они казались ему неподвижными синеватыми змейками, напуганными зловещим рокотом двигателей вертолёта. Казалось, как только большая стрекоза улетит, змейка тут же оживёт и вновь не спеша поползёт в таёжную чащу.

Вертолёт пошёл на снижение и вскоре опустился на небольшой поляне недалеко от подножия горы. Путешественники выгрузили на землю тюки и ящики со снаряжением, рядом поставили мешки с продуктами. Ермаков подал знак пилоту, что выгрузка закончена.

Вертолёт слегка накренился, сделал разворот и стал набирать высоту. Через несколько минут он скрылся из вида, а гул ревущего двигателя поглотила тайга.

Стало непривычно тихо. Появилось ощущение, будто у всех троих внезапно пропал слух.

– Поздравляю с прибытием, господа! – громко произнёс Ермаков, словно хотел убедиться, что со слухом полный порядок.

– Да, первый этап завершился вполне успешно, – без особого восторга, тусклым, серым голосом высказался Корчёмкин. После утомительной болтанки в воздухе он ещё не успел прийти в себя.

– И остальные этапы будут удачными, – убеждённо добавил Иван. – У меня в этом нет никакого сомнения. Ведь мы готовились к экспедиции с особой тщательностью, а это означает, что каждый наш шаг выверен до миллиметра. Верно, я говорю, Егор Васильевич?

– Человек предполагает, а бог располагает, – мимоходом отозвался Ермаков, не обернувшись на голос. Он стоял спиной к друзьям и, прикрыв глаза от солнца ладонью, высматривал место для лагеря

– Вот там и встанем, – сказал он, спустя минуту, будто Корчёмкин и Шишкин догадались, о каком пятачке на местности идёт речь. Повернувшись к ним, скомандовал:

– Берём снаряжение и двигаемся за мной. Отдыхать будем после разбивки лагеря.

Друзья повиновались Ермакову беспрекословно, хотя никто из них не выдавал ему полномочий быть старшим в группе. Всё произошло само собой, естественным путём. Видимо, военная выучка Егора и его умение командовать, непроизвольно отложились в их сознании с первых дней совместной работы.

Время было полуденное, солнце хорошо припекало. Весь груз перекочевал в тень под крону дерева на небольшой пригорок.

Место для лагеря было выбрано очень удачно. Рядом приглушённо урчала переливчатым водяным голосом речушка шириной не более пяти метров. До островерхих скал, куда предстояло взойти, было рукой подать.

Ермаков, сбросив с плеч огромный рюкзак, вытер пот со лба и, отдуваясь, весело произнёс:

– Всё, мужики, шабаш. Сделаем небольшой перекур. – Он сел на траву, принялся снимать с себя одежду и обувь.

– Какая благодать! Вы только посмотрите! – восторженно произнёс Иван, присаживаясь неподалёку от Ермакова. – Есть же ещё на свете райские уголки!

– И погодка, как на заказ, – поддержал Ивана Корчёмкин.

Раздевшись, все трое, не сговариваясь, шагнули в речку. Она была неглубокой и просматривалась до самого дна. Вода в ней оказалась обжигающе холодной. Захватывая её пригоршнями, мужчины плескали себе на грудь, растирали по телу. Иван громко вскрикивал каждый раз, как будто подвергался невыносимой пытке.

Они купались до тех пор, пока не почувствовали, как стала неметь кожа. Один за другим быстро вышли на берег и распластались на траве.

Минут десять нежились путешественники под жаркими лучами солнца, не произнося ни слова.

Первым поднялся Ермаков и принялся распаковывать тюки. Он не тревожил друзей, не торопил, предоставив им возможность млеть на солнце ещё некоторое время. Сам же Егор был не приучен оставаться без дела долгое время. Так его воспитала служба в армии.

Друзья не сочли возможным для себя залёживаться, видя, как трудится их руководитель. Они тут же подключились к работе.

Вскоре на пригорке возвысились две палатки: одна, большая, для отдыха и сна, и другая, поменьше, для размещения снаряжения и прочего скарба.

Ермаков и Иван занялись подготовкой альпинистского снаряжения и приборов, а Корчёмкин взял на себя функции повара.

Он развёл костёр, набрал из речки воды, повесил на таганок чайник. Потом вспорол банки рисовой каши с мясом, выложил её в котелок, добавил немного воды и повесил рядом с чайником разогреваться. На раскладном столике расставил маленькие пластмассовые миски, в них положил алюминиевые ложки.

– Прошу к столу, господа! – громко выкрикнул Корчёмкин, снимая с огня котелок с кашей. – Обед готов!

Ермаков и Шишкин оставили все дела, не спеша подошли к костру.

– Какое меню у нас на сегодня? – деловито спросил Егор, присаживаясь к столу, и потёр ладони.

– Каша рисовая с мясом. Суп на сегодня отменяется, вы его не заработали, – расплылся в улыбке Корчёмкин. – Вот отыщите вход в подземелье – побалую вас и супом, и компотом.

– Ты так говоришь, Михаил Петрович, будто собрался весь месяц провести с котелком и чайником, – подковырнул друга Ермаков. – А как быть с теми задачами, которые ты перед собой поставил?

– И задачи выполним, и борщ похлебаем, – ответил Корчёмкин. – Всё сделаем.

– А мне вот интересно, друзья, – проговорил Ермаков, задержав на мгновенье перед собой ложку с кашей. – С какой потаённой целью каждый из вас прибыл сюда? Каких результатов ждёте от экспедиции?

Корчёмкин и Шишкин перестали жевать и переглянулись между собой.

– То есть, как это с какой целью? – спросил Михаил Петрович с недоумением. – По-моему, у всех нас цель одна: узнать, что находится под горой.