Зона мутации

Некоторые обломки долетели и до тех, кто залег в снегу, раздались первые крики. Но их тут же перекрыл вопль командира:

– Вперед! Вперед! Вперед!

И все, что интересовало Машу в этот момент, когда уже ворота уничтожены и вход в город открыт, так это отсутствие отрядов с правого и левого флангов, которые должны были поддержать атаку.

– Где же они, черт бы их побрал?!

Темной лавиной появились слева охотники Сухого. “Не обманул старик! Лично расцелую его в морщинистую рожу!” А меньше, чем через минуту, вышли из леса и те, кто шел под началом молодого, с разрисованным лицом. Теперь уж вряд ли можно было остановить штурмующих. Они перекатывались через остатки стен и ворот, бурной рекой проливаясь на городские улицы.

Маша все еще стояла с Прытким и личной охраной в двух сотнях шагов от места первого боя, но дышала так часто, будто пробежала весь город насквозь и так же, бегом, вернулась назад.

– Господи боже, – произнесла та, которая никогда не верила ни в бога, ни в черта, хоть и читала про них в древних книгах. В глазах ее сверкали отсветы пылающего дерева.

“Что же там сейчас происходит? Неужели это все по моей воле? Неужели это я натворила?” Она вцепилась в руку помощника и он сморщился от боли, но стерпел, не издал ни звука. А Властительница уже дышала спокойнее, она отбросила сомнения и даже подняла фляжку, выпила за успех атаки остатки противоблевотной настойки.

“Все так и должно быть! Не будь размазней, Машка! Да, это по твоему велению. Но победителей не судят”.

После того, как охрана проверила безопасность входа, они пошли вслед за своими охотниками, уже продвинувшимися далеко по улице. Маше казалось, что и с других концов Южного базара слышны звуки сражений, но она решила не верить в это, пока не увидит все собственными глазами.

Перешагивая через тела своих и чужих она шла по городу, который когда-то восстал из пепла на руинах погибшей цивилизации, дал приют тысячам людей, потянул на себя право быть местом силы на всем севере. Но только до тех пор, пока не появилась она. Пока Пришедшая Властительница не решила переделать мир так, как хочется лишь ей одной.

Глава 17

Жилявый вывел человека из пещеры. Тот не сопротивлялся и ноги его волочились скорее от страха, чем от желания дать отпор. Он верил, что ему уже приготовили жуткую, изощренную казнь. Хотел, наверное, объясниться, сочинить байку, чтобы спасти себя, но у него уж и зуб на зуб не попадал, отбивая дробь, раскалывая в сознании все фразы и слова на бессмысленные междометия.

– На колени встань, – сказал Меткач, – а то упадешь.

Тот с готовностью рухнул на колени. Подошел Вайсман, высветил фонариком лицо напуганного человека. Долго вглядывался.

– Что? Знаешь его? – спросил Кирюха.

– З… З-знает… – ответил сам человек, хотя Захар не торопился с ответом, он все еще смотрел на незнакомца. – П-пятнадцать лет н-назад… Осенью… Т… Т-торговый к-караван…

Вайсман отшатнулся.

– Точно. Ах ты сволочь!

Жилистой дедовской ладонью ударил человека наотмашь. Тут упал и сразу свернулся калачиком, ожидая, что остальные тоже примутся его колотить.

– Тише, тише! – Крил оттеснил Захара. – Сначала нам расскажи, хорошо? А потом будем решать – ногами его или руками.

– Это он! Он виноват! В смерти каждого!

– Да мы уже поняли, успокойся…

– Ничего вы не поняли! – Вайсман шумно выдохнул, отошел в сторону. Из темноты доносились проклятия, но уже не в полный голос, а едва слышно – он выплескивал в пустоту свою ненависть. Вернулся.

– Полтора десятка лет назад на станции случилась эпидемия. Не то, что настоящая Инфекция, но нам и небольшой заразы вот так… – он провел по горлу ребром ладони, – хватило. Из двенадцати человек семеро умерли, да и остальные долго протянуть не надеялись. Лекаря нет, разобраться – что к чему – толком никто не мог. Оставалось только жрать наугад таблетки. И тут…

Вайсман злобно покосился на того, который успел снова встать на колени.

– Появляется он. Пришел с торговцами. Я, говорит, врач. Могу помочь. Только дайте мне поковыряться в древних машинках, поискать кой-чего в медицинских разделах. Это, значит, он уже с тех пор искал вакцину для оборотней, паскуда. Обходил оставшиеся центры, где еще знания были. А мы-то думали, гадали – отчего люди на связь перестают выходить? Видно, не любил после себя свидетелей оставлять, гад.

– Я не… – подал голос человек, но Захар перебил его:

– Заткнись! Ты уже свое отболтал. Когда украл из базы данных инфу и удалил ее, когда врал нам про лекарство… А мы, дураки, поверили. Оно сначала и правда помогло, только эти… как их… ремиссии, они ненадолго. Померли все люди. Один я остался. Наверное, иммунитет от той заразы у меня был. Два года потом красные тряпки да предупреждающие таблички вокруг станции ставил, чтобы добрые люди стороной обходили. Мало ли…

К “врачу” подошла Конопатая. Крил уже помог ей перевязать раны и натянуть одежду, но бледный цвет лица выдавал ее слабость. Если бы не живой блеск в глазах, можно было бы подумать, что она сейчас лишится чувств.

– Расскажи нам все, – спокойно попросила она. – Где информацию находил, какие опыты ставил? Зачем? И какие у тебя приборы имеются, где ты их прячешь? Ведь имеются? Не из пальца же высасывал своих тварей.

Он потупил взор, но Дашка заметила на лице его тень улыбки. “Думает, будто поторговаться с нами может. За жизнь свою, а то и за благополучие. Надеется, что очень надо мне то, о чем я спрашиваю”.

Она протянула руку, скрытую полумраком подземелья. Царапнула “врача” когтем по щеке. Прошептала ему на ухо:

– Я сейчас обернусь и уволоку тебя обратно в пещеру. Ты этого хочешь?

Человек в страхе попятился, но наткнулся на стволы автоматов, которые держали Жилявый и Меткач.

– Уберите! Уберите ее от меня! Я все расскажу, честно!

Дашка спрятала руку в карман.

Когда выползли из тоннеля на свежий воздух, Вайсман собирался идти к старику, жившему в отшельничестве на развалинах гарнизона. Но времени у них не было, да больше никто и не хотел идти к странному слепцу: охотникам до него дела нет, а Конопатая с Крилом опасались, что на этот раз городской смотритель может согласиться на формальное, сделанное из вежливости предложение бросить свое обиталище и идти с ними. Это бы здорово их замедлило.

– Сам откуда? – распрашивала Дашка “врача”. – И звать тебя как?

– Юхан. С севера я. Совсем с севера, из-за холодного моря. Там, где много лет назад другие страны были, да и сейчас люди живут. Хорошо живут, лучше вашего. Знаний и диковин всяких от прежней жизни у них много осталось. Могли бы и сюда прийти, все ваши земли занять, самих вас… Но только мало там людей. Одна колония, вроде Южного базара, даже меньше.

– Если по тебе судить, то не слишком смелые люди. Хотя, наверное, хитрые. А то, что не отсюда ты, я по разговору сразу услышала. Наш язык звучит у тебя будто не родной.