Зона Надлома

Решено. Я все скажу, когда мы вернемся домой. И будь что будет. Сладкий аромат цветов успокаивал бешеное биение сердца. Ветер осторожно прикасался к коже, словно боялся потревожить неосторожными взмахами невидимых рук. Спокойствие приходило неведомо откуда, исцеляя кровоточащие раны.

Я не услышала его шагов.

— Оля? — тихо и необычно звучал голос Ярослава.

Я вскочила и повернулась.

— Оля, я… — колдун посмотрел в мои глаза и оборвался на полуслове.

Я замерла. Медленно и словно не со мной… Опускаются щиты и слова уже просто не нужны. В первый миг я едва не задохнулась…

…Когда ждешь этого всю жизнь, не получая ни малейшего подтверждения, что мечты не простые иллюзии. Когда надеешься, отчаянно и порой безнадежно, но продолжаешь упрямо идти вперед, понимая, что отступив, потеряешь часть себя. Когда опускается защита и видишь любимого, как себя. И чужая душа лежит в ладонях, хрупкая, словно крылышки мотылька…

Он не может без меня жить. Он будет рядом со мной везде, куда бы я ни пошла. Он убьет любого, кто причинит мне боль, отдаст все, что у него есть… Только мне ничего не нужно, лишь бы удивительный мужчина, открывший для меня истинные грани мира, был рядом.

Следовало сделать шаг навстречу любимому, но я не могла, я застыла, как парализованная. Моя вселенная перевернулась, преобразилась, вспыхивая новыми гранями. А я (глупая!) боялась, что, если пошевелиться, все просто исчезнет, рассыплется, как карточный домик.

Этот шаг Ярослав сделал сам. Мужчина привлек меня к себе и поцеловал. Так осторожно и трепетно, нежно, словно еще не верил. По телу пробежала дрожь, бешено колотилось сердце, руки скользнули ему на плечи. А поцелуи стали другими: жадными, властными. Колдун будто ставил клеймо. Моя. ТОЛЬКО МОЯ. Прежде яростно сопротивляющаяся подобным заявлениям, душа торжествовала, признавая его право.

— Любимая… — промолвил Ярослав хрипло. — Никому тебя не отдам!

Не отдаст, не отпустит. Мы связаны на столетия, на века. Шальная, счастливая улыбка затанцевала на моих губах. Я улетала в небо, таяла как воск в его руках, тонула в серой стали колдовских глаз…

— Я хочу ребенка, — это вырвалось неожиданно даже для меня, но не было ничего важнее его ответа.

Ярослав поцеловал мою ладонь, бережно, словно святыню.

— А еще ты хочешь, чтоб он был нужен мне, так же, как и тебе. Чтоб я любил тебя такой, какая ты есть и не пугался слова «прокуратура». Я видел твои желания, как и ты — мои. Я мечтал о тебе всю жизнь, только уже не верил. Искал, но рядом была пустота… — мужчина замолчал и в сгустившейся тишине выдохнул: — Кто посмеет просить ребенка у богини?

Незримые крылья расправились за спиной, унося в небесную синь. В его объятьях я ощущала себя хрупкой и невесомой. Жена… Какое это оказалось сладкое слово!

Рассветные лучи скользили над землей, проникали сквозь листву, ласкали стебли трав. Я открыла глаза, рядом лежал огромный букет ромашек. Потянулась к цветам, нос защекотали лепестки, и почудилось, будто парю в вышине. Вверху белые барашки облаков, а внизу бескрайнее цветочное поле. Нежные полутона, тонкий аромат. И его тихий, непривычно охрипший от волнения голос: «Доброе утро, любимая!» Незримым пологом окружило спокойствие. Словно я находилась за каменной стеной, надежно укрытая ото всех бед и невзгод. Я улыбнулась, прижимая ромашки к груди, а когда оторвалась от букета заметила растянувшуюся в тенечке драконицу.

— Не спишь?

— Я счастье сторожу, чтоб не украли.

— Яна!

— У тебя глаза светятся, а от взгляда становится тепло. Теперь ты никуда от нас не уйдешь, — заявила она счастливо, обняла крылом. Вот же собственница!

Мгновение мы просто сидели неподвижно, запоминая каждую минуту. Мы еще не привыкли к подобной роскоши, и, наверное, еще не верили, что это все происходит наяву.

— Теперь я понимаю условия завещания, — призналась Яна. — А когда-то они принесли столько боли и разочарования, вспоминать страшно…

Драконица задумалась о чем-то своем, потом решительно тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания. Все уже позади. Больше не нужно никуда спешить, больше нет страха и опасений.

— А где Ярослав?

— Он лечил Германа.

— И что? — голос дрогнул.

— Ничего, — ответила драконица грустно. — Пока безрезультатно.

— Если б я была сильнее тогда…

— Что за ерунду ты говоришь? — возмутилась Яна, на глазах преображаясь в боевого дракона. — Сильнее? Ты оказалась сильнее сотен проклятых и собственного страха. Если б я смогла — то не позволила так рисковать! — добавила драконица жестко, но с грустью. Судьба предоставила ей нелегкий выбор. — Слишком высокие ставки, слишком низкая вероятность.

— Не считала, я не экономист, — попробовала пошутить, вышло неловко.

— Я тоже, но когда находишься рядом — многому учишься. Чувствую, ты меня заставишь вызубрить Уголовный кодекс…

— Дался тебе тот несчастный кодекс! Мой муж все еще с Германом?

Называть так Ярослава жутко непривычно и безумно приятно. Свобода — какие глупости! Мы хватаемся за нее, словно утопающий за соломинку. Отпустить эту тонкую иллюзорную нить — значит, признать, что нет счастья. Кому нужна свобода, если любимого нет рядом?!

— Ты и сама можешь это узнать, — хитро прищурилась зеленоглазая красавица.

Я кивнула. Теперь я могла найти Ярослава в любом уголке земного шара. Сегодня столь масштабный поиск не требовался. Нас разделял лес, но разве это преграда? Отклонившись немного левее, чем следовало, я уперлась в роскошную стену из можжевельника. Кусты переплелись корнями, обнялись веточками и вымахали на пять метров в высоту. Я начала обходить живое препятствие, но замедлила шаг, услышав голоса.

— Возврат назад займет не меньше десяти дней, — заметил Ярослав. — Ты ведь не будешь это отрицать?

— Нет, — ответил Александр.

— Хорошо. Через десять дней ты будешь дома.

Невольно подслушанный разговор выбил из колеи. Хотя, все правильно, время не остановилось. Закончился лишь один из этапов, и нужно идти дальше…

— Доброе утро, Оля! — от звуков его голоса улетели все мысли, все тревоги.

Колдун улыбался. Отросшая челка упала на глаза, они казались синими, словно речная гладь. Пропали тени, исчез рубец шрама, как будто его никогда и не было.

Рассвет… Мужчина любовался ее лицом, плавными изгибами линий, мирно опущенными ресницами. Прядями волос, на которых плясали солнечные лучики. Рассвет, прекрасный, словно рождение мира.

Он провел незримую черту. Прошлое, в котором Ярослав не стал убирать последний шрам на теле, чтоб никогда не забыть, ушло навсегда.

Рассвет… мягкие полутона. Ее дыхание, ее любовь… Подарок судьбы, которого колдун уже не ждал. Грубый рубец медленно терял ясные очертания…

— Мы уходим? — сердце сжалось, закружились вопросы, на которые я так и не получила ответа.

Ждал дом на другом берегу моря, но бросить поместье казалось просто немыслимым… Никогда бы не поверила, что я не захочу возвращаться в столицу!