Зона захвата

Гнетущую тишину нарушил Метис:

– Жаль, не всех похоронить получилось. Но ребята нас простят, я знаю. Они все поймут. Абреков по-хорошему тоже надо было бы похоронить, но времени на это нет, а самое главное – желания. Ты ведь не хочешь их хоронить, Липатов?

Андрей отрицательно покрутил головой.

– А ты, клизма?

Михельсон был бледен и понур. Ему, не привычному к такой работе, вся эта процедура далась нелегко.

– Я… я не стану.

– И я тоже не хочу, – подытожил капитан. – Хоть и сородичи они мои в каком-то смысле.

И ученый, и Липатов удивленно уставились на комитетчика.

Тот криво улыбнулся и сказал, обращаясь только к Андрею:

– Да, все верно. Кто такие метисы, знаешь?

– Полукровки, если не ошибаюсь, – сказал тот.

– Точно, полукровки. Вот и я метис от рождения. Мать русская, отец дагестанец. Правда, я его не помню. Мне мать рассказывала. Не сложилась у них жизнь, разошлись они, когда я совсем маленьким был. Потом мать умерла, а еще раньше дед с бабушкой – ее родители. Так я в девять лет оказался в детдоме. Потом Суворовское училище, за ним факультет разведки в военном училище, служба, война… – Метис помолчал и вновь заговорил: – Я себя русским считаю, хоть по отцу дагестанец. По духу я русский, по мировоззрению, по воспитанию. И все же о корнях своих не забываю и горжусь ими. Но когда вижу таких – комитетчик повел головой в сторону дороги, – мне становится грустно, что о моем народе судят только по ублюдкам вроде них. Мой дедушка по отцовской линии всю Отечественную прошел от звонка до звонка, а потом погиб на японской, когда их часть туда перебросили. Знаешь, сколько у него было медалей?! Я его никогда в жизни не видел, но уверен на все сто процентов: он лично пустил бы в расход такую сволочь, как Мага и его ублюдки. Вот по деду и надо судить о моем народе, а не по этой кучке отщепенцев!

Андрей кивнул. Капитан говорил правильные вещи.

– И мой дед далеко не один такой! Моя земля много дала героев. Есть полные кавалеры Ордена Славы, а, между прочим, стать таким кавалером было значительно труднее, чем Героем Советского Союза. И я помню их имена: Датуев Абдуразак Алибекович, Асанов Алимхан Боранбиевич, Магомедов Хизри Магомедович. Могу назвать Героев Советского Союза: Амет-хан Султан, Макаев Цахай Манашарипович, Буганов Гаджи Османович и многие другие. Это очень достойные люди, и народ мой очень достойный. А шакалы – они среди любого народа найдутся, в том числе и среди русских. Да что я говорю! – Метис тяжело вздохнул и надолго замолчал.

Молчал Михельсон.

Молчал Андрей.

Он никогда ничего не слышал о названных комитетчиком людях. Он недолюбливал кавказцев. Но эта нелюбовь была связана как раз с такими, как Мага.

Хаким-бей… Нет больше его, как нет Ильяса, ковырявшего золотые коронки, как нет Вали Меджидова и многих других, объединившихся в банду. Чем меньше таких будет, тем лучше. Но комитетчик прав: среди своих дерьма еще больше. Далеко ходить за примерами не приходится. И, наверное, на их фоне даже такие отпетые бандиты, как Мага, смотрелись невзрачно.

– Ладно, надо идти, – сказал капитан.

Они прошли мимо автомобилей, хмуро глядя на застывшие в смертных позах тела боевиков. Миновали расстрелянную колонну и снова углубились в лес.

Где-то рядом слышался рокот идущего на посадку вертолета.

– Кажется, все, – улыбнулся комитетчик. – Домой летим.

Андрей вздохнул. Для него, в отличие от капитана, все только начиналось. И уж тем более он не представлял, где находится его дом и как туда попасть.

Эпилог

Генерал Ольховский отложил пухлую папку с докладом и перевел взгляд на готовившего материалы эксперта. Тот стоял навытяжку, поскольку, хоть и был человеком гражданским, субординацию почитал не хуже кадрового офицера. Вот что значит многолетняя служба в секретных почтовых ящиках!

– Спасибо за проделанную работу, Павел Сергеевич, – поблагодарил генерал.

Эксперт улыбнулся:

– Это не нам спасибо. Нужно ваших сотрудников благодарить. Вот они действительно молодцы. Собрали столько ценных материалов!

– Не прибедняйтесь, Павел Сергеевич. Собрать мало – надо еще детально обработать. Резюме доклада я в целом понял, за исключением некоторых моментов. Уж простите, не силен в вашей терминологии, так что попрошу пролить свет на ряд обстоятельств.

– Спрашивайте, товарищ генерал, – с готовностью отозвался эксперт.

– Итак, профессор Петров (я буду называть его тем именем, которое он для себя выбрал) занимался опытами, целью которых было выведение солдат нового образца, и достиг в этом определенных успехов. Первое поколение особей прошло проверку и показало себя неплохо, но на этом наш профессор не собирался останавливаться. Он готовил второе, более совершенное поколение. При этом в основу его разработки были положены технологии явно неземного происхождения… Я правильно формулирую мысль, Павел Сергеевич?

– Да, товарищ генерал. Первые подозрения у нас возникли, когда мы приступили к исследованиям тех образцов, которые нам доставил товарищ…

– Не надо имен, – попросил Ольховский. – Пусть этот человек остается под своим оперативным псевдонимом – Док.

– Слушаюсь, товарищ генерал. Та партия образцов, которую нам доставил Док, сразу поставила нас в тупик. Мы столкнулись с таким уровнем технологий, до которого ни наша наука, ни наука стран зарубежья дотянуться еще не смогла.

– И насколько вы уверены в этих предположениях? Может, этот Петров воистину гений – взял да и обскакал все лаборатории мира, вместе взятые?

Эксперт возбужденно поправил сползшие по переносице очки:

– Товарищ генерал, если сомневаетесь во мне, можете найти любого другого специалиста, но я даю вам абсолютную гарантию, что его заключение будет аналогичным. Даже если бы этот Петров был трижды гением, ему все равно не удалось бы заполучить биологический материал, чье происхождение однозначно оценивается как неземное. Я понимаю, что мои слова звучат невероятно, но это факт. И у меня масса доказательств. В докладе содержится полный расклад, в частности по структуре ДНК, генетическим особенностям…

Генерал знаком остановил раздухарившегося эксперта:

– Стойте-стойте, Павел Сергеевич. Сейчас вы уйде те в такие дебри, в которых я абсолютный профан. Я верю вам, иначе, извините, наш разговор никогда не состоялся бы. Если вы считаете, что мы столкнулись с явным агрессивным вмешательством извне, значит, так оно и есть.

– Почему именно с агрессивным? – недоуменно протянул эксперт.

– Вывод напрашивается сам собой. Ну куда еще можно было бы пристроить профессорских особей? Это оружие войны, очень опасное и в некотором смысле неожиданное. Мы еще не умеем с ним бороться, не научились. Кто-то сознательно поделился с Шемякиным военными технологиями, а тот передал их Петрову, чтобы профессор мог довести все это до ума.

– Адаптировать к нашим условиям, – произнес эксперт.

– Простите, что?

– Целью работ Петрова было приспособить этих существ к особенностям нашего мира. Помните «Войну миров» Уэллса? Там марсианские захватчики погибли, столкнувшись с земными микроорганизмами. Уверен, что настоящий хозяин этих тварей куда опытнее марсиан Уэллса и подобную возможность со счетов не сбрасывает. Нам повезло, что мы вовремя спохватились.

– Пожалуй, так. Следующее поколение могло оказаться нам уже не по зубам. – Ольховский стал дальше развивать свою мысль: – Этот неизвестный вряд ли действовал из альтруистических побуждений. Скорее всего, Шемякин был марионеткой в его руках. И вычислить неизвестного мы можем разве что при помощи Шемякина, а он пребывает в руках людей, которые вряд ли пойдут нам навстречу. Даниловский, при всей его вменяемости, лучше отрубит себе руку, чем отдаст нам Шемякина. Он, в конце концов, не сумасшедший. Даже если мы ознакомим его со всем, что нам удалось накопать, он либо сочтет это грубой подделкой, либо посчитает, что мы поголовно свихнулись.