Зонтик для дельфина

— Вот и все, — сказала Наталья Федоровна. — Больше я ничего не видела. Он ушел, а я, когда пришла в себя, вылезла из своего укрытия и побежала домой.

Старушка так перетряслась, что ей уже не хотелось никакой квартиры своих предков. Честно говоря, в данный момент ей вообще было на все плевать. А единственное, чего ей хотелось, так это добраться до собственной комнаты, закрыться на ключ и отгородиться от всего внешнего мира. Именно сейчас Наталья Федоровна поняла, как любит она свою комнату, где прошла вся ее жизнь.

— Должно быть, я была в шоке, — пробормотала она. — Конечно, я должна была вызвать милицию. Но…

Но я убежала оттуда, не чуя ног под собой. Я только и могла думать о том, что меня тоже могли убить, как Лену и охранника.

Впрочем, на следующий день, немного отдышавшись и придя в себя, Наталья Федоровна помчалась в дельфинарий. И узнала, что охранник выжил, а вот Ленка нет. А виденное ею ночью завернутое в брезент тело было, по всей видимости, пропавшим дельфином. Похищение дельфина Наталью Федоровну никак не взволновало, поэтому она тихонько побрела прочь. А вернувшись домой, она случайно услышала плач из квартиры Светланы Арнольдовны, заглянула туда и «узнала» о смерти Лены. Ну а потом скончалась Светлана Арнольдовна. К этому времени Наталья Федоровна уже несколько пришла в себя. И мысль о квартире соседки, которая теперь осталась без хозяев, охватила ее с новой силой. И Наталья Федоровна начала действовать. Фамилию сводной сестры Светланы Арнольдовны она знала. А также знала, что с помощью компьютера можно найти в городе адрес любого человека, зная лишь его имя и фамилию. И вовсе не обязательно, чтобы этот человек был тем самым, который нужен, а не его однофамильцем.

— Так это вы пригласили всех этих фальшивых родственников? — догадалась Инна. — Но зачем?

— Чтобы на их фоне ваш драгоценный Шурик показался бы самым реальным претендентом на наследование имущества Светланы Арнольдовны и Ленки, — ответила за Наталью Федоровну Мариша. — Так?

Наталья Федоровна молча кивнула и гордо отвернулась к стене. В ее глазах светилось торжество. Она все же добилась своей цели. Пусть даже ценой двух смертей. Дело было сделано, и говорить тут не о чем.

— Как выглядел убийца? — наконец спросила у старухи потрясенная Инна. — Вы помните?

— Еще бы! — содрогнулась Наталья Федоровна. — Он мне с тех пор каждую ночь снится. Жуть какая-то!

Вылитый Мефистофель. Брюнет, лицо жестокое, да еще, представьте себе только, он хромал! То есть не то чтобы очень сильно, а так. Слегка припадал на одну ногу. Левую, кажется.

Подруги переглянулись. Нарисованный портрет сильно напоминал Игоря. Если они и раньше подозревали этого человека, то теперь показания Натальи Федоровны просто вбили гвозди в крышку его гроба.

— А вы случайно не помните номер машины, которая увезла похищенного дельфина? — спросила Инна.

— Почему же? — оскорбилась старуха. — Я первым делом постаралась запомнить номер. А как же иначе?

Я сразу поняла, что тут готовится преступление. Среди ночи грузовые машины по тупикам не разъезжают. Конечно, я не думала, что дело действительно дойдет до смертоубийства. Но… Но после того, как они вынесли завернутое в брезент тело… Конечно, я запомнила номер машины.

Старуха оказалась просто неоценимой свидетельницей. Она помнила номер машины, помнила внешность преступника и могла толково все изложить.

— Но почему же вы сразу не пошли в милицию и не рассказали там все, что вы знали? — с укором спросила у нее Аглая. — Ведь по горячим следам было бы легче найти и машину, и преступников.

— Сначала я была в шоке. И я… Я просто побоялась! — с вызовом произнесла старуха. — А потом у меня каждый день было столько дел, что мне было просто некогда.

— Ну конечно! — фыркнула Мариша. — Нужно было подготавливать почву, чтобы ваш ненаглядный Шурик смог без особых помех вступить в права наследования. Кстати говоря, где настоящие письма пасынка Светланы Арнольдовны? Вы ведь их стащили! Не отпирайтесь!

— Да, я их взяла!

— Но когда же вы успели? — растерялась Аглая.

— Когда убирались в квартире Светланы Арнольдовны перед поминками? — догадалась Мариша.

Старуха гордо молчала. Но и без слов было ясно, что Мариша попала в точку.

— Где они? Где эти письма? — разозлилась Мариша.

— Я их порвала! — глядя на Маришу с вызовом, сказала старуха. — А на их место положила открытки, которые дарил мне мой муж по торжественным датам.

Был у него такой порядок. Чтобы к подарку и цветам обязательно еще была поздравительная открытка, и непременно в конверте.

— Понятно, — вздохнула Мариша. — Значит, следы пасынка для нас безвозвратно потеряны. Ну а следы Анны — сестры Светланы Арнольдовны? Их вы тоже постарались уничтожить?

Наталья Федоровна молча отвернулась от нее. Что же, и на этот раз все было ясно и без ее объяснений.

Старушка постаралась для себя и своего племянника на славу. Но, с другой стороны, бог с ним, с наследством.

Старуха всю жизнь мечтала снова занять хотя бы часть квартиры своих предков. А теперь ей это, похоже, удалось. Но ведь она дала ниточку, по которой можно было продолжать поиск убийцы Лены. А кому из дальней родни в конце концов достанется квартира Светланы Арнольдовны, было подругам теперь не так уж и важно.

Глава 16

Следователь Рушников налил себе последнюю за этот рабочий день кружку растворимого кофе, устроился на подоконнике и, прихлебывая горячий напиток, принялся мечтать, как он в конце концов накроет убийцу, получит поощрительную премию, а главное, признание коллег. Увы, нужно сказать, что следователю не слишком везло с признанием. Либо ему доставались какие-то неперспективные дела, где убийца был уже известен с первых же минут следствия и на первых же листах дела даже прилагалось его чистосердечное раскаяние, написанное практически возле еще не остывшего тела его жертвы. Либо доставались дела заведомо «глухие». Либо попадалось что-то такое мелкое, что и похвастаться перед коллегами особо было нечем.

А Рушников мечтал о славе. О такой славе, чтобы его имя упоминалось в газетах, про него сняли бы серию в «Истории самых громких преступлений XXI века» и чтобы он сам лично, скромно улыбаясь, давал интервью обалдевшим от такого счастья журналистам. Но пока что вместо мировой или хотя бы всероссийской славы Рушникову доставались сплошные хлопоты и головная боль. И стоило ему вспомнить про головную боль, как он поморщился и с досадой спрыгнул с нагретого подоконника.

Причиной его беспокойства были две уже хорошо знакомые ему особы женского пола, с которыми он, правда, ни разу еще не разговаривал, но на следы которых постоянно натыкался. Любовник убитой Елены, его жена, ветеринарный врач и многие другие свидетели, которые проходили у Рушникова по делу об убийстве в дельфинарии, говорили о каких-то девицах, представлявшихся подругами убитой. Рушников хотел выловить их во время похорон, но как раз в тот момент, когда Рушников собирался на траурную церемонию, поступил анонимный звонок о заминированном соседнем здании лицея. Пришлось мчаться туда. Звонок оказался ложным, но время ушло.

Рушников сделал последний глоток остававшегося на дне кружки напитка и замер. Ему показалось знакомым лицо одной из трех девушек, которые в этот момент пересекали улицу и явно направлялись в сторону отделения, где работал Рушников.

— Три девицы под окном… — пробормотал себе под нос следователь. — Где же я видел одну из них?

И тут его осенило. Ну конечно! Эту девицу он видел в дельфинарии в день убийства. Ее допрашивал один из его коллег. И еще сказал потом Рушникову, что беседовал с одной из подруг убитой, и передал следователю все, что узнал от нее. А потом Рушников пытался дозвониться до этой самой подруги, но ее все время не было дома.