Зонтик для Земли

Оставив пленника лежать на земле, Забайкальский подошел к товарищам по экспедиции:

– Что-то есть существенное, Алим Гургенович?

– Ничего, только помятая трава, конский волос и следы копыт нескольких лошадей, – такое впечатление, что людей не было. Правда, в то время, вернее, – в это, носили мягкую обувь из звериных шкур, но в траве и она бы оставила следы.

– А что, если злоумышленники с коней не слезали, а пленили Костю прямо из седел?

– А вы правы, Остап, так, по всей вероятности, и было.

– Сейчас я вам покажу орудие пленения нашего дозорного и не только; следуйте, господа ученые, за мной!

– Вы что-то нашли?

– Сейчас все покажу – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! – Остап, а за ним историки, направились к месту пленения лазутчика.

Академик Курбанов стоял возле связанного воина и с восхищением смотрел на него.

– Развяжите, немедленно развяжите его! Вы понимаете, что мы вступаем в контакт с человеком двенадцатого века, с воином самого Чингисхана, а вы держите его связанным, да еще с кляпом во рту!

– А вы посмотрите сюда, – Остап показал на кривую острую саблю. – А связал я этого исторического человека тем самым арканом, которым он поймал Тупикина, а обезвредил, когда он готовился набросить аркан на шею Вам, господин академик. Так что, развязывать его?

– Вы правы, пока рановато его освобождать. Но, посмотрите, какой замечательный образец воина! Вытащите изо рта кляп, – я поговорю с ним: не терпится проверить идентичность дошедшего до нас языка с языком настоящих древних монголов, – глаза профессора горели огнем любознательности, от нетерпения он потирал руки.

– И этого, Алим Гургенович, делать не стоит, – вступил в разговор Юрий Озеран. – Вы уверены, что этот служивый здесь один и не позовет на помощь сообщников?

– Да, он здесь не один, – коней- то, судя по следам, было двое, и лука у нашего пленника нет, а ведь кто-то потерял стрелу, которую вы нашли, Юрий; видимо тот другой и увез Константина! – согласился Курбанов. – Придется нести его в лагерь, – берем за руки и ноги, ребята.

Остап отстранил профессора:

– Мы с Юрием справимся, Алим Гургенович, а вы возьмите саблю, – не оставлять же, все-таки, – историческая ценность.

– Да еще какая! – ответил академик.

К месту привала добирались минут двадцать, – пытаясь освободиться, пленник все время брыкался и злобно рычал.

Профессор Пастухов, который сидел на рюкзаке со снаряжением и что-то писал в походном блокноте, не поднимая головы, спросил:

– Как успехи, коллеги? Нашли следы похитителей?

– Нашли! – в унисон ответили три человека. – Нашли!

Пастухов оторвался от рукописи и не поверил увиденному зрелищу, он протер глаза, вскочил на ноги, подбежал к пленнику и, глядя на Курбанова, изумленно спросил:

– Это настоящий монгольский воин!?

– Да, – это самый настоящий воин, потому что пытался в одиночку напасть на превосходящего по численности противника, которым мы для него, несомненно, являемся! А вот его оружие, профессор, – Курбанов протянул Пастухову саблю. – Полюбуйтесь! А освобождать его пока не стоит, – думаю, он не станет с нами обниматься, а попытается довести свое дело до конца: прикончить нас. Да и собратья его где-то здесь неподалеку. Что с ним делать?.. – ума не приложу!

– Рот у него закрыт, а уши то слышат! Попробую с ним объясниться на его родном языке, – возможно, он поймет и согласится поговорить.

– Что ж, Михаил Иванович, попробуйте! Будем надеяться, что древнемонгольский язык, которому мы учим нашу молодежь, понятен и в этой изумительной эпохе.

Тем временем, Озеран достал из сумки кинокамеру и принялся снимать колоритного воина.

Пастухов, сложив ноги по-восточному, сел в траву около пленника и что-то начал говорить. Поначалу воин злобно смотрел на профессора и мычал что-то в ответ, затем взгляд его стал выражать любопытство и он замотал подбородком, как бы призывая освободить его от кляпа во рту.

– Что вы ему сказали? – спросил Юрий Озеран.

– Он сказал, – ответил за Пастухова академик Курбанов, который внимательно слушал монолог коллеги, – что мы давние друзья Есугея, покойного отца Тэмуджина, и спешим в его улус на помощь в сражениях с подлым шакалом Торгутай-Кирилтухом, убийцей Есугея.

– А если этот воин служит не будущему Чингисхану, а подлому Кирилтуху? – вступил в разговор Остап.

– Думаю, что он, все-таки, воин Тэмуджина, то-есть, будущего великого полководца Чингисхана. Я изучал обычаи, быт, в том числе и облачение конных монгольских воинов второй половины двенадцатого века, – такую одежду носили только в улусах Тэмуджина. Все, конечно, может быть, но надеюсь, что я не ошибался в своих научных работах.

Михаил Иванович продолжал что-то объяснять монголу, который притих и внимательно прислушивался к его словам.

– Коллега сказал нашему визави, что вытащит кляп из его рта, если тот пообещает не кричать, а расскажет, как найти улус Тэмуджина, – переводил Курбанов. – И еще, – если пленник будет вести себя спокойно, то мы не причиним зла и отпустим его.

В это время пленник замахал головой сверху в низ, как бы в знак согласия со словами Пастухова.

– Освободите его рот от кляпа! – обратился к Михаилу Ивановичу начальник экспедиции. – Думаю, что это не предоставляет большой опасности.

Пастухов наклонился к пленнику, вытащил кляп и отбросил его в сторону. Воин, выплевывая изо рта остатки травы, быстро заговорил, сверкая узкими злыми глазами. Михаил Иванович выслушал монгола, поднял руку, призывая его успокоиться, и, интенсивно жестикулируя руками, что-то начал говорить, как бы отвечая на его вопросы.

– Монгол говорит, – комментировал разговор ученого и древнего воина академик Курбанов, – что у Тэмуджина очень сильные и смелые воины; в честном поединке он бы не дал себя связать, и готов сразиться с нашим воином, – то есть, с вами, Остап, чтобы доказать это.

– Ну! – это мы еще посмотрим! – задиристо ответил Остап. – Подумаешь, вояка двенадцатого века!

– И еще: Михаил Иванович попросил этого смелого воина рассказать о судьбе нашего Константина. Нашего друга поймали арканом, то есть веревкой, которой сейчас связан монгол, и повезли в улус Тэмуджина, а его, – Курбанов указал на воина, – оставили вылавливать нас; также он сказал, что проводит нас к месту стоянки улуса, если мы развяжем его.

– Мы его развяжем, а он сбежит, – поминай, как звали, да еще своих друзей, вооруженных до зубов, позовет, – кипятился Остап. – Смотри, какой смелый! Сразиться он со мной хочет! Давайте, развязывайте, – я ему покажу, где раки зимуют!