Зов чести

Отдельный интерес вызывали прибывающие гости. И кого среди них только не было! Величественные и надменные леди в платьях викторианской эпохи, подчёркнуто независимые представители молодых дворянских родов в дозволенных смокингах и пиджаках, воинственные и обворожительные девушки в разномастных мундирах, но только в сопровождении почтенных родителей…

Каждую персону компания молодых офицеров подвергала если не тщательному, то хотя бы минимальному обсуждению, обмениваясь доступной информацией, впрочем, старательно избегая слухов и отдавая предпочтение сведениям исключительно из надёжных источников. За проведённые в компании полчаса я узнал об аристократии Российской Империи значительно больше, чем за весь курс обучения в ВКШ!

Навалившиеся события последних двадцати четырех часов неотступно продолжали атаковать мой мозг валом вопросов разной степени важности, не давая сосредоточиться на том, что происходило со мной здесь и сейчас. Некая рассеянность в поведении не ускользнула от внимания Димы Калашникова.

— Крепись, Брат. — тихо зашептал он мне на ухо. — Дождёшься князя, чокнемся бокалами под бой курантов и свалишь отсыпаться.

— Это не только усталость, Дим. Это тихий ужас. Я вступаю в Новый Год с кучей дел, разгребать которую нет ни сил, ни желания. А уж как я рад титулу! — так же тихо ответил я, не удержавшись от иронии. — И ведь я чую, понимаешь, чую, что на этом сюрпризы не закончились. Скорее, наоборот, всё только начинается…

— Экий ты пессимист, Лео. Или тебя Хельги покусал? Всё обойдётся, вот увидишь! — легкомысленно отмахнулся мой товарищ.

И я увидел. Точнее, сначала услышал.

— Благородный Камиидзуми Сатоши, специальный атташе по вопросам международной торговли, наследник Имперского Рода Камиидзуми! — прогремел над собравшимися глас церемониймейстера. — Благородный Сугивай Джиро, специальный атташе по культурным вопросам, второй наследник Имперского Рода Сугивай!

Щека неконтролируемо задёргалась — нервное напряжение оказалось гораздо более значительным, чем я полагал. Сердцебиение участилось, в горле пересохло и я не глядя подхватил со стола бокал шампанского. Приютившая меня компания удивлённо лицезрела как её единственный непьющий элемент после нескольких глотков игристого вина одним махом меняет представление о себе: заковыристо выругавшись, с треском ломая венецианское стекло бокала в ладони и чуть ли не печатая шаг, устремляется к вновь прибывшим гостям князя Морозова.

Соотечественников я встретил у подножия лестницы. Требования этикета неумолимо довлели надо мной, не давая волю бурлящим во мне эмоциям, безуспешно прорывающимся сквозь маску невозмутимости. Они остановились на последней ступени — столь непохожие друг на друга, но с одинаково высокомерными лицами.

Камиидзуми Сатоши. Наследник Имперского Рода Камиидзуми. Лет двадцать восемь — тридцать. Высокий, широкоплечий, с аккуратной бородкой, длинные чёрные волосы зачёсаны назад и собраны на затылке в "самурайский узел". Чёрное с золотом кимоно, вышитый серебром Цута-мон — изящная узор вьющегося плюща, символ верности и преданности. Пронзительные светло-карие глаза изучали меня всего пару секунд, прежде чем полыхнули огнём узнавания. И это пламя не предвещало мне ничего хорошего.

В противоположность ему, Сугивай Джиро, ровесник Сатоши, не отличался воинской статью. Однако, уступая мне в росте, смотрел свысока, вызывающе топорща стильные усики над сжатыми в узкую полосу бледными губами. Оранжево-жёлтое кимоно, дань родовой традиции, и кедр, вышитый разноцветным шёлком, довершали картину второго посланца Островной Империи.

— Камиидзуми-сан, Сугивай-сан, рад приветствовать Вас! Долгих лет жизни и благополучия! — ровным и холодным тоном произнёс я, чётко отмеривая градус вежливого, но не слишком почтительного поклона. Так кланяются равным.

Моё поведение не могло остаться незамеченным. Удостоив меня холодными взглядами с плохо читаемым в глазах презрением, они всё же ответили на моё приветствие.

— Неожиданная и от того весьма приятная встреча, Хаттори-сан. Мы не предполагали встретить соотечественника на этом приёме. Вас и не узнать в этом… наряде. В Империи говорят, что Вы безвылазно проживаете на территории школы, но, как я вижу, слухи остаются слухами. — прохладно улыбнулся Камиидзуми, едва заметно кивнув головой.

— Присоединяюсь к словам друга. — вклинился Джиро, не желая оставаться в стороне. — Токио периодически потряхивает от новостей с фронта затянувшейся войны. И Ваша личность довольно часто становится предметом обсуждения в определённых кругах…

Зло скрипнув зубами, я бесстрастно взмахнул рукой:

— Позвольте мне, по праву младшего, быть Вашим проводником на этом празднике жизни.

Послы Островной Империи переглянулись. После недолгой борьбы, Сугивай Джиро криво усмехнулся и смиренно склонил голову, признавая правоту Камиидзуми, после чего напрямую обратился ко мне:

— Мы не станем играть в игры, Хаттори-кун. Ты ещё молод для равноценного обмена словами, да и… При всём уважении к имени твоих благородных предков, нам попросту не о чем разговаривать. Постой, не горячись. — он сделал неопределённый жест рукой, стоило только мне порывисто дёрнуться после столь оскорбительных слов. — Репутация твоего Рода сильно пошатнулась. Клан Такэда, безусловно, страдает от болезненных укусов твоих наёмников, но в такой войне нет чести. Привлечь их было ошибкой. Ты настроил против себя если не всех аристократов Японии, то большую часть. А на нас… — сделал он паузу и бросил ехидный взгляд на Камиидзуми, — …на нас Император возложил обязанность лично донести Его Волю.

Несмотря на то, что разговор шёл на японском, гости Ледяной Башни с интересом прислушивались к его содержанию. Среди них хватало как знатоков языка, так и тех, кто профессионально читал эмоции по лицам, позам и движениям собеседников.

— Я готов выслушать Волю Императора.

— Владыка Островной Империи желает лично способствовать прекращению бессмысленного кровопролития и потому приглашает главу рода Хаттори посетить его резиденцию в Эдо не позднее первого дня весны. Ваши переговоры Император желает приурочить к началу природного цикла обновления. — продолжал Сугивай Джиро, недовольно покосившись на мою кривую ухмылку.

— Император не может мне приказывать, поэтому делает предложение, от которого нельзя отказаться? — горько усмехнулся я и расхохотался, перестав себя сдерживать: — Прекрасно! Воля Императора будет исполнена! На этом я покину вас, дорогие мои соотечественники…

— Что ты себе позволяешь, мальчишка? — вскинулся Камиидзуми Сатоши, делая ко мне порывистый шаг, но тут же замер, напоровшись на встречный злой взгляд. — Не позорь…

— Довольно! Я сыт завуалированными оскорблениями и насмешками. И говорю Вам лично: довольно, Камиидзуми-сан!!! — чеканил я, позволяя напряжению в голосе звенеть на весь бальный зал. Пусть слушают. — Если посланцы Императора сочтут себя оскорблёнными, я готов отвечать за нанесённый их чести урон. Здесь и сейчас или в любое удобное для Вас время!

Зал притих, переваривая услышанное и шёпотом передавая содержание нашей беседы от одной компании к другой. И, на моё удивление, в голосах русской аристократии явственно звучали одобрение и похвала.

— Вызов брошен?! — спросил я у оторопевших от моей наглости соотечественников и взялся за рукоять меча. — Или Вы позволите мне откланяться, дабы не бросать тень на репутацию ваших, без сомнения, славных Родов?!

***

И раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Ведомая в танце девушка чарующе улыбалась, гипнотизируя меня глазами и откровенно поддразнивала, обжигая прохладным мятным дыханием.