Зов чужих богов 2

Да. А ещё рессоры. Хочу ехать в карете, где не трясёт. Помню, был в истории вариант на кожаных ремнях, а не на стальных пружинах. Видел где-то в музее. Ха-ха... Представляю, что обо мне правоверные суровые римляне подумают.

Но это потом. Пока им и стремени хватит за глаза. Это уже революция.

V - Sine ira et studio

Sine ira et studio

Без гнева и пристрастия

А Домициан-то, оказывается, "шарит" в военном ремесле! Зря я о нём плохо думал. Даже не дал мне закончить отрепетированную пояснительную речь к седлу со стременами.

Как только он взглянул на мой довольно корявый рисунок, то сразу понял, что такое «стремя» и какие преимущества оно даёт всаднику.

Насколько я помню, если бы я не вмешался в историю, то его изобретут не то кочевники, не то китайцы, и уже от них оно попадёт в Европу, но это уже будет примерно в восьмом веке или около того.

– Всадник будет стоять практически как на земле. Можно махать оружием, не боясь свалиться. Только тут не подойдёт наш стандартный гладиус. Нужно что-то такое...

Он начертил на свободном месте подобие казацкой шашки. Очень похоже.

– Я слышал, ты кое-что посоветовал кузнецам? Как думаешь, если вот такой изогнутый гладиус делать по той технологии, получится?

– Получится, - я тяжело вздохнул, понимая, что меня запрягают по полной.

– А как ты думаешь, копейщик в таком седле со стременем сможет пробить первый ряд щитоносцев? Если мы коня дополнительно бронируем?

– А конь выдержит? Вес-то какой, - что-то я такое припоминал из истории, что под тяжёлую конницу не подходят обычные лошади.

– Так мы только на время атаки их нарядим в лошадиные лорики?
– кажется, Домициану уже плевать на мои ответы, он просто рассуждает сам с собой.
– А что если их снабдить гастрафетами? Нет, глупость. Перезарядка долгая, а верхом вообще нереальна. Может зацеп какой-то на седле сделать? Вот если бы луки можно было сделать маленькими...

Взгляд мужчины упёрся в меня. Злой такой, требовательный. С прищуром.

– Не много ли подарков для одного раза?
– проворчал я тихонько, но Домициан услышал:

– Не жадничай! Щедрость моя не будет знать границ!
– вояка-теоретик, кажется, впал в раж.

– Ну, если хочешь эффективности, поставь скорпион на подобие колесницы...

– Ерунда. Ещё при Гае Марии пробовали. Неэффективно. Прицел сбивается. Лук. Дай мне идею лука. Нам нужны конные лучники. Кроме копейщиков.

– Ну, можно вот так, - я набросал на папирусе почти классику восточного типа. Такой лук, который в нормальном состоянии в обратную сторону выгнут.
– Но с материалами придётся повозиться. Не знаю я, из чего такой сделать можно. Кости или рога, наверное, нужно какие-то склеить с древесиной.

– Найдём, кому поручить. Мне кажется я даже видел такое уже. Но сдаётся мне, ты что-то недоговариваешь?

И опять этот взгляд, давящий так, будто я таракан под пальцем.

– Так тут ведь что главное-то? Скорость распрямления. Тот изогнутый лук даст силу, но скорости особо не прибавит. А её достичь можно не за счёт уменьшения хода плечей. Смотри, - я взял пергамент и набросал идею блочного лука, когда при малой подвижности плечей лука достигается большой ход тетивы, а, значит, и скорость умножается пропорционально.

Я же говорил, что Домициан теперь прокачанный математик?

Мы сейчас сидим у него в кабинете, в том самом, уставленном греческими статуями. Только теперь у него на столе лежат вовсе не свитки со стихами или философскими трактатами, а мои пояснения к позиционной системе счисления. Мы уже часа три заседаем. Из них про основы математики мы говорили только около получаса. Он махом «просёк» как делить, складывать, умножать... Ну, и дроби десятичные ему понравились.

А всё остальное время я рассказывал банальности из области геометрии, механики и физики. Конечно, ссылался, например, на Архимеда, когда про плечи рычагов рассказывал. Домициан, оказывается, знал об этом и даже процитировал: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир».

Так что про плечи, ускорение и увеличение силы он понял мгновенно. Каюсь, ляпнул лишнего, но приписал закон Ньютона тому же Архимеду. Вроде, поверил. Да и вряд ли кто-то кроме него поймёт такое в этой древности. Тут ведь даже единых мерок нет, особенно времени. С длинами-то более-менее стандарты имеются, на каждом рынке у магистратов железные линейки приколочены, а вот время римляне мерить не умеют универсальным образом. Не дозрели ещё до настоящей физики. Так что само понятие «ускорение» для них будет аморфным, хоть в целом понятным. Впрочем, как и скорости. Правда, я на сто процентов уверен, что Домициан поймёт саму идею, что такое производная. То есть что ускорение - это производная от скорости по времени. Но не стану я такого говорить. Ой!

– Ещё! Расскажи мне ещё, Апиций!
– вот тут уж я не на шутку испугался. В глазах Домициана сверкало безумие.

– Остановись, будущий император!
– я совершенно невежливо вскинул руку ладонью вперёд.
– Может стоит сосредоточится на более насущном? Нам же не на ком испытать даже стремена и луки.

– Тут ты прав...
– Домициан «сдулся», но не до нуля. Остался в нём запал, ох, остался.
– У тебя есть идеи, где взять армию?

– Рабов из каменоломен? Они же фактически принадлежат государству, даже платить особо не нужно.

– И потом дать гражданство этому сброду?!
– взбеленился выходец из крестьян. Ну, не совсем, конечно, но близко.

Да и преувеличивает он. Далеко не все получают гражданство после выслуги лет. Есть тут ещё и удостоверение почётного ветерана. Привилегии даёт, но плебеем не делает. Уже давно не только граждане служат в легионах. Как раз с тех пор, как армия стала профессиональной, а не ополчением. Правда, рабы только в обслуге применяются, оружие им не дают. Так что я, с точки зрения правоверного римлянина, сейчас кощунствую. Помнят ещё Спартака, эх, помнят.

– А что? У них тоже две руки, две ноги. А разум... Это твоя задача, сделать из сырой глины настоящих легионеров. Будущих граждан Рима, - продолжил я момлоть чушь.

– Нет, Апиций. Не моя, а наша! Завтра же, не откладывая, поедешь в каменоломни и наберёшь себе... Хм... Отдаю под твоё начало всех гастатов. То есть можешь набирать вплоть до 1200 человек. Ха-ха-ха!

Смеётся. Естественно, он видит по моей ауре, что я злюсь, но, похоже, этого человека только веселит моя беспомощная злоба.