Зов чужих богов 2

– Так. Времени нет. Ближе подойди!
– приказал я и ткнул в несколько точек мужчины. Довольно молодой, чуть за двадцать ему наверное.

– Как тебя звать?
– капсарий глазел по сторонам и, кажется, не услышал. Да и рот его слишком широко открылся, чтобы быть способным что-то сказать.

– У этого ещё одна рана, Септимий, - он обратился к кому-то из коллег. Я проследил за направлением его взгляда и заметил, что и в самом деле в аурном зрении видна скрытая травма.

Хорошо. Не тупой, раз сам понял, что он теперь видит.

– Его зовут Аппий Катон, - ответил медикус, и это пробудило капсария. Услышав своё имя, он повернулся ко мне и опять впал в оцепенение. Ясно. Сферу разглядывает.

– Восхищён тобой, Назон, - это когномен медикуса. Честно говоря полное имя я забыл. Все нему по когномену обращаются, ибо очень подходит. Он и в самом деле очень носат, - я всех своих подопечных не помню по именам.

«Главврач» только развёл руками. Мол, учись, сопляк.

Только я сознательно избегаю запоминания, чтобы легче было на душе. Как бы мои боги-покровители не подавляли мою мораль и эмоции, но осадочек копится, хоть я и вру даже самому себе, что это не так.

– Аппий, за мной. Сервий, помоги ему. Лукулл нас уже, наверное, заждался.

Так и оказалось. Вокруг палатки уже выставили отцепление, чтобы никто не мог подслушать, что происходит внутри. Три десятка триариев взяди в кольцо место будущей операции, а близстоящие палатки, попадающие в оцепление, уже перенесли за него.

Внутри нас уже ждал голый Квинт Лициний Лукулл, будущий метатель молний. Донор тоже ждал своей участи лишённый одежды. Жаровня ещё не успела накочегарить как следует, но наш трибун человек военный, к холоду привычный. Да и спать ему пора, хе-хе.

– Лукулл. Процедура очень болезненная. Сейчас я тебя усыплю, а когда проснёшься, всё уже будет позади.

– Доверяю тебе полностью, - слегка поклонился трибун. Только этого мне не хватало, чтобы голые мужики мне кланялись.

– Потом, когда очнёшься, - отмахнулся я.
– Может ещё ничего и не выйдет. Донор уж больно слаб.

Я осмотрел «трофей»:

– Аппий, что думаешь?

– Часа два у нас есть, а потом испустит дух, - капсарий померил пульс и сделал вывод. Значит гораздо больше - наведённый мной сон стабилизирует состояние, поддерживает жизнь. Или, скорее, замедляет умирание, сам так похожий на смерть.

– Так, Квинт. Ложись-ка на пол. И спи, - Аппий едва успел подхватить падающего мужчину. Уж слишком он заторможенный. Трибун, я имею ввиду. Перенервничал, видно, от того, что мечта сбывается.

– А ты Аппий, слушай, что надо делать...

***

– Аппий, ты свободен!
– я помахал кистью, будто стираю крошки со стола.

– Да пусть останется, - милостиво разрешил трибун, прислушиваясь к себе.
– Пусть посмотрит на результат своих усилий.

– Назон меня с говном съест. Я его еле вырвал из его цепких лап. Орал, что ему людей не хватает.

– Так ты же решил этот вопрос, о, благородный Апиций, - смотря в пол, подал голос Аппий.

– А ну, цыц!
– прикрикнул я на него. Со стороны должно быть смешно смотрится, когда паренёк четырнадцати лет орёт на старшего, а тот голову в плечи вжал.

– Я поговорю в Назоном, - заступился Лукулл. На радостях, что ли? Благодарен за помощь? Он обычно к легионерам весьма строг, палок и плетей для них не жалеет.

– Тогда помогай одеться достойному Лукуллу, - прикрикнул я на капсария. Наверное, теперь уже бывшего. Нозон его, скорее всего возьмёт в плотный оборот и натаскает сначала до медици, а потом и до ординария. Тут ведь ни колледжей, ни институтов нет. Только практика делает ученика врачом. Чего-чего, а её-то в легионе хватает даже без боевых столкновений. Больше пяти тысяч охламонов найдут способы себе навредить. Да и тернировки у нас не самые щадящие.

Из-за спешки, смогли сделать только сорок один зацеп. У донора было на три больше, но заметить разницу в силе я не смог.

А Квинт не смог сразу выполнить тот удар, когда враг накапливал силы, а потом мощно жахнул по площади, но все остальные его трюки, показные в сражении, проверили. Работают. Даже попробовали противостояние с другим одарённым. Со мной то есть. Естественно я победил, тренировать надо не только ум и мышцы, но и Дар. У новообретённого нет шансов против такого опытного одарённого как я. Хе-хе.

Ещё оставалась пара вещей, которые стоило опробовать, но прибежал гонец:

– Вас троих требует к себе легат Домициан, - передал он сообщение.

– Троих?
– переспросил я.

– Да. И вашего помощника тоже.

– Веди, - я тяжело вздохнул. Солнце уже низко, а нам ещё город грабить.

Хотя, какой это город. Так, деревня разросшаяся.

– Апиций, - начал легат сердито, после того как осмотрел волшебным зрением Квинта.
– Что ты устроил у медикусов?

Я глянул в угол палатки босса. Там, в тёмном углу притаился Назон.

– Помог рассортировать больных. Отделил безнадёжных.

– Да? Посвятил жертву Морсу, больной ты ублюдок?
– Домициан заорал на меня, брызгая слюной.
– Не врагов, а своих братьев, римлян! Братьев-легионеров!

– Это он тебе так сказал?
– я ткнул пальцем в Назона?
– Клевету навёл на меня из-за того, что я у него перспективного человека забрал?

Хорошо, всё-таки, что мой покровитель Сомнус. Не подействовал на меня крик легата. Только я слишком глубоко в транс ушёл и чуть не зевнул. Вот бы была сценка, как легат на меня орёт, а я зеваю. Удар бы, наверное не хватил, Домициан молодой ещё...

Мой спокойный ответ подействовал на него отрезвляюще:

– Расскажи, как выглядело с твоей стороны, - махнул рукой Домициан, милостиво позволяя начать оправдываться.

– Наш медикус не одарённый и не пробуждённый. Откуда ему знать про жертвы богам?

– Тогда зачем ты убил десятки раненых?

– Не убил! Ни одного не убил! И если такой слух по лагерю пойдёт, то тебе придётся искать нового медикуса!
– я рассердился от такого недоверия, и гнев сдерживать не стал. Сначала папашка его меня ограбил, потом сынок... Стоп! Я же не на это сержусь. Да. Точно: - Клеветники!

– Так рассказывай, а не характер свой гнусный демонстрируй!

– Так я же вслух гимн читал! Умерли только те, кому суждено было погибнуть в течение часа или двух. Я всего лишь перенаправил силы медиков на тех, кого действительно можно спасти!

– Это так?
– Домициан строго посмотрел на медикуса, но тут же перевёл взгляд на Катона.

– Всё так, как говорит господин Апиций! Последняя строчка гимна такая: «Все же взываю: помедли с приходом! Забери лишь тех, чья судьба с тобой повстречаться в ближайшие часы!».