Зов из бездны

Если говорить о его отчете в целом, то создается впечатление, что его составил изрядный прохиндей. В сущности, Ун-Амун — нерадивый чиновник, не сумевший сберечь полученные в Фивах ценности и исполнить дело в приемлемый срок (поручение заняло много больше года), и потому он фантазирует, преувеличивает как случившиеся с ним беды, так и свои заслуги. Даже при поверхностном знакомстве с его отчетом заметны такие странности, недомолвки и передергивания, которые, как говорится, ни в какие ворота не лезут. Я полагаю, что жрец Херихор отнюдь не был идиотом, и Ун-Амуну пришлось все ему объяснить — но устно. А записано — увы! — было так, как записано.

Удивительно и другое обстоятельство — у Коростовцева и в остальных книгах я не нашел объяснений отмеченным выше несуразностям. В исторических комментариях обсуждаются многие вещи, время и маршрут странствия, этимология имен и географических названий, взаимоотношения филистимлян и финикийских городов, культурное влияние Египта на Финикию и распространение там египетского языка и так далее, и тому подобное. Однако нет попыток проанализировать странные места в рассказе Ун-Амуна или хотя бы указать на них. Не увидел я и стремления домыслить ту или иную ситуацию, чтобы извлечь данные, которых нет в папирусе, но обстановка и действия Ун-Амуна предполагают такие сведения (на мой взгляд, со всей очевидностью). В положении писателя, желающего развернуть историю Ун-Амуна в логически непротиворечивую повесть, все эти странности и несуразности следует объяснить, так что деваться мне было некуда. Как я это сделал, читателю уже известно, а сейчас я хочу остановиться на нескольких особо занимательных моментах.

1. Путешествовал ли Ун-Амун в одиночестве, или у него были спутники? В его отчете спутники не упомянуты, и если кто-то сопутствовал ему, то это незначительная личность (например, раб) или такой человек, о котором Ун-Амун не желал рассказывать по каким-то причинам. Итак, с одной стороны, упоминаний нет, а с другой — трудно представить, чтобы исполнитель важной миссии странствовал один. У него имелся изрядный багаж: 3 кг золота и серебра (очевидно, в ларце), статуэтка Амона Дорожного (30–40 см высотой, из металла или камня, тоже в ларце), шатер (упомянут по прибытии в Библ, где он разбил шатер на берегу), запас продовольствия (упомянуты мешок с чечевицей, кувшин вина). Кроме того, наверняка имелись нож, чаша, сменная одежда, сандалии (возможно, плащ, котелок) — словом, был мешок с дорожным имуществом. Груза набирается 15–20 кг. Предположим, что таскать это добро ему помогали мореходы Мангабата, но в Библ он прибывает на другом судне, чью команду он фактически ограбил. Трудно представить, чтобы эти люди, наверняка обозленные, помогли ему донести вещи до места, где он решил разбить шатер. Нелепая картина: Ун-Амун бредет по пляжу у Библа и тащит ларец с изваянием бога, похищенное у корабельщиков серебро, палатку, дорожный мешок, запасы пищи… Рук явно не хватит.

Еще одно обстоятельство косвенно подтверждает наличие спутника, слуги или раба. В Библе Ун-Амун проводит много времени и у него бывают отлучки — то князь Закар-Баал призовет, то нужно сходить в гавань к кораблям, то раздобыть еды. В шатре остаются статуэтка бога, серебро, дорожное имущество. Кто это стережет? А стеречь необходимо — ведь один раз Ун-Амуна уже обокрали!

2. Самый потрясающий эпизод — ограбление корабля по совету Бедера, князя Дора. Только представьте: Ун-Амун садится в Тире на чужое торговое судно, обыскивает его, находит 3 кг серебра, захватывает его и держит весьма наглую речь перед командой. А что же кормчий и корабельщики?.. Нормальная реакция — дать грабителю по голове и выбросить за борт. Впрочем, его урезонили бы еще раньше, когда он начал обшаривать судно. Это ведь древний корабль, совсем небольшой, и на нем 20–30 человек экипажа плюс товары, т. е. теснота неимоверная. И вдруг пассажир-египтянин, иноземец, начинает на глазах у всех искать ценности, а потом их присваивает! Такой нелепости представить нельзя [54] . Либо Ун-Амун врет, либо имелись у него веские аргументы, пара-другая нанятых молодцов с секирами. Но корабельщиков все равно больше, и люди они тертые, бывалые — что же, просто сидели и смотрели? А как же кормчий, который отвечает за груз, или хозяин-купец, если был такой на судне?.. Совершенно невероятная история, и мне пришлось объяснять ее невероятным образом, с помощью супермена-спартанца. Но все же я полагаю, что Ун-Амун врет и ничего такого не было. Однако есть вопрос: как он объяснил этот эпизод Херихору?

54

Ун-Амун мог бы «продать» право розыска похитителя и изъятия у него ценностей. Было бы понятно, если бы он сказал корабельщикам: «Я беру у вас половину того серебра, которое у меня украли, а когда вы найдете вора, получите с него вдвое больше». Но он взял 3 кг серебра, столько же, сколько у него украли. Странно! Кстати, известный писатель А.Б.Снисаренко, пересказавший в своей книге «Властители античных морей» историю Ун-Амуна, тоже считает данный эпизод необъяснимым.

3. Итак, наш путешественник, разжившись чужим серебром, прибыл в Библ. Какова же судьба похищенных денег? [55] Удивительно, но более эти 3 кг серебра (очень значительная сумма!) не упоминаются. Ун-Амун не отдал их Закар-Баалу в виде платы за лес, не нанял корабли для перевозки бревен, не прокутил в Библе, не вернул ограбленным мореходам. Куда они делись — загадка! И с нею коррелирует еще один таинственный случай — пророчество одержимого жреца.

Это был местный жрец, служитель культа Баала, Мелькарта, Дагона, Астарты или кого-то еще. С чего бы ему заступаться за египетского Амона и требовать, чтобы статую перенесли во дворец, а Ун-Амуна допустили в город? Хотя власть Египта над Палестиной давно растаяла, египетское религиозное и культурное влияние было велико, и Амона в Палестине почитали. Но это не помешало Закар-Баалу месяц продержать святыню и посланника бога на берегу и даже грозить Ун-Амуну расправой! Так что эпизод с пророчеством жреца очень и очень подозрителен. Жизненный опыт подсказывает, что такие вещи не делаются бесплатно, а серебро у Ун-Амуна имелось, причем с «плохой кредитной историей». То, что надо для тайной взятки.

55

В данном случае деньги — условное понятие. Монет тогда еще не было, и ценные металлы, золото, серебро, медь, циркулировали в виде изделий (чаши, блюда, сосуды), или ювелирных изделий (кольца, браслеты, ожерелья), или кусочков металла, а расчет с их помощью производился по весу. Предшественником монет у египтян было кольцо стандартного веса 9 граммов (кедет).

Обратите внимание: князь Закар-Баал не пускает Ун-Амуна в город и гонит со своей земли. Это странно по двум причинам: почему вообще гонит?.. и почему повторяет свое повеление двадцать девять раз?.. Взять бы этого египтянина под белы руки и швырнуть на любой корабль из Таниса, которых в гавани двадцать! Еще и плетьми добавить! Но князь этого не делает. Почему?

Потому что у князя проблема: с одной стороны, на Ун-Амуна жалуются ограбленные мореходы и надо бы его в яму сажать, а с другой — прибыл Ун-Амун от Несубанебджеда, главного торгового партнера. Вот князь и мается, стараясь выпихнуть пришлого египтянина по-хорошему. Вообще из всех персонажей этой истории Закар-Баал оставляет самое приятное впечатление — видно, что он человек разумный, соображающий и в политике, и в торговле. Вот только один момент, когда князь говорит: «Положим, дам я тебе кедровые бревна. Где корабли, чтобы их увезти? Покажи мне их!»

Кстати, а сколько нужно этих кораблей? Известно, что для постройки фрегата в XVIII веке требовалось три тысячи сосновых бревен. Разумеется, барка Амона — не фрегат, но и для нее необходимо двести-триста бревен. Финикийские торговые суда невелики, и я полагаю, что перевозка такого груза из Библа в Танис требует минимум пяти кораблей — возможно, десяти. Но бревен и судов должно быть больше, так как часть кораблей погибала в море или становилась жертвой пиратов. В общем, для надежной перевозки необходима целая флотилия, десять-пятнадцать судов с экипажем три-четыре сотни мореходов. Такая транспортная операция была дорогой, и недаром князь Баал-Закар спрашивал, где корабли, на которые погрузят бревна.

4. Еще один поразительный эпизод — с пиратской флотилией из одиннадцати кораблей, которая блокировала гавань Библа. Сам факт такого налета с угрозами и требованием выкупа не удивителен — в прибрежных водах было изобилие пиратов из филистимлян и других «народов моря», да и сами финикийцы отнюдь не брезговали разбоем. Отношения владык крупных городов, Тира, Сидона, Библа и других, с морскими разбойниками были сложными и, как правило, враждебными. Случалось, пираты грабили не только торговые корабли в море, но и портовые города. Однако в данном случае ситуация другая: одиннадцать кораблей, сотни воинов, явились за Ун-Амуном, и совершенно непонятно, чем он им так досадил. В книге «Властители античных морей», уже упомянутой в примечании, Снисаренко высказывает предположение, что Ун-Амун взял серебро на судне, владельцем которого был Бедер, князь Дора. Но текст отчета этого не подтверждает; кроме того, отнять ценности у разбойных филистимлян куда труднее, чем у обычных торговцев.

Кроме Ун-Амуна пираты желают захватить суда с кедровыми бревнами, не допустить их в Египет, что очень странно. Разумеется, кедр хороший товар, но уж очень неуклюжий и тяжелый. А ведь не так давно из Таниса в Библ проследовал корабль с платой за лес, и на нем были серебро, золото, ткани, папирус, кожи — словом, гораздо более компактные и ценные товары. Получается, разбойники этот корабль пропустили, а теперь желают взять не серебром, а бревнами. Абсолютная нелепость!

Вот чему я верю, так это слезам Закар-Баала. Князь плакал от унижения и бессилия, понимая, что филистимцам он не противник. Пусть город не захватят, но уж в гавани от души порезвятся! Но ситуация как-то рассосалась — Ун-Амун вышел в море со своей флотилией, а что же пираты? Исчезли по велению Амона? Удивительно! Ведь их боевые корабли блокировали бухту и могли переловить тяжело груженные суда без всяких проблем.

5. Куда подевался корабль Мангабата, на который Ун-Амун сел в Танисе? Это судно доставило путника в Дор, где случилось неприятность с кражей, и что дальше? Ун-Амун пробыл в Доре девять дней, ожидая, что князь Бедер найдет преступника. Ждал ли его Мангабат или отправился в Библ? Где Ун-Амун пересел на другой корабль (тот, на котором он взял серебро) — в Доре или в Тире? Наконец последнее: Ун-Амун провел в Библе около года, и надо думать, что за этот срок судно Мангабата совершило несколько рейсов между Танисом и Библом. Однако ни Мангабат, ни его корабль и команда больше не упоминаются, хотя Ун-Амун мог встретиться с ними в гавани Библа. Это не такой уж праздный вопрос, если вспомнить, что Мангабату полагалось привезти в Библ не только Ун-Амуна, но и великую святыню Амона Дорожного. Прямо или косвенно он отвечал за сохранность статуэтки бога. Но кормчий не доставил святыню и посланца в Библ, а потому возникает вопрос: сошло ли ему это с рук? Возможно, в Танисе его наказали?

6. Последнее, на чем я хочу остановиться, это бытовые детали. Путешествие Ун-Амуна распадается на пять частей: плавание по Нилу от Фив до Таниса; пребывание в Танисе; плавание из Таниса в Библ (через Дор и Тир); длительное пребывание в Библе; обратное плавание. Основное время он провел все же не в морских странствиях, а на суше. Можно думать, что в Танисе он жил и питался при каком-то святилище (как посланник Херихора) или во дворце Несубанебджеда. Но в Библе ситуация была иной: месяц или больше он провел в своем шатре у моря, а потом еще несколько месяцев, пока рубили кедры, неизвестно где. В любом случае ему нужно было есть и пить, а денег на «командировочные расходы» Херихор ему не выдал. Тут есть несколько вариантов: