Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]

Илья кивнул.

– Опять врёшь? Я знаю, что с Ивановым вы раньше не встречались, а потому и общие знакомые, да тем более в Энске, у вас вряд ли имеются. Теоретически такое возможно, но практически...

– С этим человеком мы познакомились на территории учреждения. Примерно месяц назад. Собственно, знакомства как такового не было...

– Ага, - Мария заинтересованно посмотрела на Илью.
– Кажется, я поняла, о ком ты.

– Один из тех двоих бомжей, которых мы с Андреем должны были отвести к Доктору на экзекуцию, оказался Алексеем Симагиным, - подтвердил Илья её догадку.

– Тот, что в панамке, - кивнула Мария.

– Понятно, почему я его не узнала...

Она вдруг резко поднялась со ступенек, подошла к входной двери и приоткрыла её. Постояла, прислушиваясь, и кивнула Илье:

– Пойдём-ка.

– Куда?

Она не ответила, решительно направилась через двор к лавочке, стоящей справа от ворот.

– Это на тот случай, если у кого-то бессонница... И что вы с ним сделали?
– спросила она, присаживаясь и закуривая.

– С кем?
– Репин опустился рядом.

– Ты что, шизик?

Илья тяжело вздохнул:

– Правильно говорят: шила в мешке не утаишь. Уже второй человек говорит мне, что я шизофреник. А что, заметно, да?.. Вот как ни стараешься быть адекватным...

– Что вы сделали с Симагиным?
– прервала его трёп Мария.

– Домой отвезли. К жене и дочке.

– А откуда адрес узнали?

– Он сам нам его назвал.

– Врёшь, Илюша, - прищурилась Мария.
– Симагин не мог его помнить.

– А он и не помнил. Он вообще ничего не помнил. Жену не узнал... Алексей нам с Андреем свой адрес назвал там еще, в учреждении. Перед тем как его охранник этим чертовым ТОРСом вырубил.

– Понятно...

Мария бросила недокуренную сигарету под ноги, поморщившись, растерла её подошвой кроссовка. Вынула из кармана пузырек с таблетками, выкатила две штуки на ладонь и закинула в рот.

– Это обезболивающее?
– участливо спросил Илья. Мария не ответила.

– Что он вам еще наговорил?

– Да собственно...
– Илья пожал плечами, - ничего такого. Не успел.

– Врёшь?

– Ты что заладила: врёшь, да врёшь!.. Ну да, вру. Симагин сказал, что ему сотрут память и запрограммируют на убийства. Не хотел становиться зомби, просил нас достать какой-то компакт-диск, чтобы раскодировать его. Тогда он обещал нам рассказать кое-что...

– Что, интересно?
– хмыкнула Мария.

– Откуда я знаю! Может, у него какой-то компромат на руководителей ЭКОРа имеется.

– Да нет у него ничего, никакого компромата. Лёшка знал только то, что ему было положено знать. Он вам с Ивановым лапшу на уши вешал.

– Но зачем?

– За соломинку хватался. Вдруг вы с майором заинтересуетесь и на самом деле раздобудете для него раскодировочный компакт-диск. Вернуться хотел Лёша к прежней жизни, к той, которая у него была до поступления в ЭКОР. Да и зомби-то кому хочется быть?

– Это ты мне сейчас говоришь для того, чтобы я в это дело не впрягался?
– не поверил Илья.

Мария грустно посмотрела на него.

– Даже если у Симагина имеется некий компромат, в чем я сильно сомневаюсь, он всё равно ничего бы вам не рассказал.

– Почему?

– Не смог бы. Видишь ли...

Мария задумалась, возможно, размышляя, стоит ли что-то рассказывать Репину, но, испытующе посмотрев парню в глаза, решилась:

– Видишь ли, Илюша, мозг - весьма хрупкая штука. Лишить человека памяти легко, можно даже походя. Ты видел бомжей после нейролингвистического кодирования. Они растеряны, потому что кое-что забыли, какие-то куски из своей жизни. Но специально Доктор память у них не стирал. Зачем, она никому не нужна, они не знают того, о чем должны забыть. Частичная или полная потеря памяти бомжами - это всего лишь реакция их мозга на внедрение чуждой программы. Ну и та самая его хрупкость, о которой я говорила. Иногда память частично восстанавливается сама собой, иногда - полностью.

– Ты говоришь: сама собой...

– Память можно восстановить и повторным нейролингвистическим сеансом - снятием внедрённой программы. Но в таком случае, человек, подвергшийся кодированию, не вспомнит того, что с ним произошло между двумя этими сеансами...

– Ну, так и хрен с ним! Добудем компакт, прокрутим его Симагину. Что страшного произойдёт? Он забудет, что был бомжем, зато вспомнит остальное.

– Не все так просто, Илья. С памятью Алексея поработали основательно - стёрли все, касающееся его работы в Комитете. Это примерно семь лет жизни.

– Но ведь существуют какие-то технологии! Я слышал, в медицинском центре имени Сербского вроде бы научились возвращать память.

– Ты о заявлениях Зураба Кекелидзе?.. Да, они частично возвращают память тем, кто потерял её в результате несчастного случая или перенесённого стресса. Но против методики наших "докторов" по тотальной прочистке мозгов они бессильны, - вздохнула девушка.

Некоторое время они сидели молча. Потом Мария задумчиво произнесла:

– Значит, Рябову вы ничего о разговоре с Симагиным не сказали...

– А зачем ему знать?
– пожал плечами Репин.

– ... и тем самым зародили в его душе сомнения, - продолжила она.

– С чего это?
– удивился Илья.

– Ваша встреча произошла у магазина... Симагин как стоял?

– В смысле?

– Спиной к крыльцу или лицом к нему? Или вполоборота?

Репин подумал и ответил:

– Спиной.

– Ну, всё правильно, - кивнула Мария.
– Симагин не такой дурак, чтобы вас подставлять.

– Ты о чём? Я не понял.

– Ваша встреча зафиксирована камерой видеоконтроля.

– А разве там...

– Ты наверняка видел камеры, установленные по периметру, - Репин кивнул.
– Но на территории учреждения имеются и скрытые камеры наблюдения, их полно. И на магазине, над крыльцом, одна стоит. Но Лёша как ты говоришь, стоял к ней спиной, значит, то, о чём он вас просил, по губам прочесть невозможно. Но встреча была и длилась она не секунды, а минуты.

– Да минуту, не больше. Ну, от силы - полторы.

– Не важно, и за полторы минуты можно много чего наговорить.

– Ну и что с того?

– Рябов желает знать всё, - усмехнулась Мария.
– Всё и обо всех. На то он и серый кардинал. И рано или поздно, поверь мне, Кеша докопается до истины.

– Да каким образом? Потрошителю этому, Доктору, нас отдаст, чтобы тот в наших мозгах покопался?

– Это крайняя мера. Есть и другие способы...
– Мария замолчала и полезла за сигаретами.

Илье вдруг стало не по себе.