Зов Оз-моры

– Что с Толгой? – испуганно спросил он.

– Пока ничего. Нуянза напихала ей в рот снега, но я вовремя их разняла…

– Вот баба омяжная! – покачал головой Денис. – Что ж теперь нам делать?

– Лечить Толганю, чтоб не охрипла. Иначе несдобровать мне…

Варвара поначалу молча слышала разговор мужа с Инжаней, но когда услышала слово «охрипла», в страхе прошептала:

– Я теряю голос?

– Всё будет хорошо, – успокоила её Инжаня. – Я была беспечной, но теперь знаю: тебе нельзя ходить одной. Ни по деревне, ни в лес, ни к реке. Даже днём. Слышь, Денясь! Ты ведь уже ходишь? Провожай и встречай Толгу кажный день.

– Я и за мужа боюсь,– сказала Варвара. – Вдруг полоумная баба нападёт с топором?

– Пусть Денясь берёт с собой оружие, – ответила Инжаня.

– Откель же его взять. За ним ехать надо.

– Куда это? – удивилась Инжаня.

– В лес, – ответила Варвара. – Там схрон.

– Почему я об этом ничего не слышала? – недовольным тоном спросила Инжаня. – Ты ученица моя или нет?

– Ну, сказала бы я…

– Сказала бы – и твой схрон давно был бы здесь. Отправила бы тебя с зятьями Офтая. А теперь…

– А теперь я с ней поеду, – сказал Денис. – Ежели сани дашь.

– Опосля погутарим, – сказала Инжаня и вновь стала натирать мазью Варварину шею и грудь.

Утомившись, она разогнула спину и с усмешкой посмотрела на Дениса:

– Убедился, что у нас тут не Содом и Гоморра?

– Спасибо, Инжаня! – застыдившись, поблагодарил её он.

– Не скучно тебе с нами? Иди, наверное, домой. Поспи, а утром приходи за Толгой.

– Тяжко мне идти по волглому снегу.

– Нога всё-таки ещё не прошла? Прикорни тогда здесь на эземе.

Денис молча бросил на скамью тулуп.

– Ложись-ложись, – сказала ему Инжаня. – Я, когда закончу лечить Толгу, в кершпяле вместе с ней посплю. Не приревнуешь?

Он виновато улыбнулся, лёг на скамью и сразу же захрапел.

Когда Инжаня растолкала его, было уже светло. Варвара сидела за столом, посреди которого стояла миска, до краёв наполненная варениками с ливером и салом.

– Какие вкусные… – решил польстить хозяйке Денис.

– Цёрамат, – подсказала ему Варвара. – У рузов нет таких яств.

– Вот когда станешь оз-авой, Толга, – улыбнулась ей Инжаня. – Тогда и у вас с Денисом мяса станет вдоволь. Кажный день будешь есть хоть цёрамат, хоть «медвежьи лапы». И в окошках ваших слюда заблещет, и на ногах сафьяновые сапожки появятся… Однако достаток – это не самое ценное в жизни. Важнее мир в семье, а я чувствую, что в ней появилась трещинка. Перестали вы доверять друг другу.

– Почему ты так решила? – настороженно посмотрела на неё Варвара.

– Вы уже дней десять не спите в одной постели. Разве не так? – спросила Инжаня.

– Ты что, подсматривала за нами? – вспыхнул Денис.

– Нет. Ты ж сам меня ведьмой назвал. Вот я и чую ведьминым чутьём: не тешитесь вы с тех пор, как вернулись из Томбу. А ведь друг к другу не охладели!

Ни Денис, ни Варвара не решились ей ответить. Оба молча сидели, понурив головы.

– Не охладели! – повторила Инжаня. – Вон как ты, Денясь, вчера Толгу приревновал! Ко мне, а не к мужику какому-нибудь! Значит, жена тебе по-прежнему дорога.

– Зачем я пил с Василием?! – горько вздохнул Денис.– Спьяну много лишнего наговорил, вот Толга и обиделась. Корю себя за это.

– Нет, причина глубже, – возразила Инжаня. – Виноват дух раздора – сялгадома! Он любит шумное застолье, как в той харчевне. Любит пиры и попойки. Как узнает про веселье, так и прилетает, чтоб поссорить людей. В нём причина!

– Что ж теперь делать? – робко спросил Денис.

– Сялгадома пришёл из Тона ши, и его нужно отправить назад. Тогда в вашей семье опять воцарится согласие. Снимайте панары! Я их постираю, а ты, Денясь, наколи щепок. Тем самым топором, которым вчера хотел меня зарубить. Потом разожги самовар.

Муж и жена послушно стянули с себя рубахи и отдали Инжане, которая сразу же побежала с ними к Челновой.

Вернулась она, дрожа от холода, бросила на лавку мокрые панары и принялась дышать на красные от ледяной воды пальцы. Самовар к этому времени уже стоял на столе.

– Молодец! – похвалила Дениса Инжаня. – Можешь быть спорым, когда захочешь.

Отогрев руки, она повесила мокрые панары перед печью, взяла из шкафа мёд и пачат, села за стол.

– Утомилась я, совсем утомилась! – вздохнула она. – Сил уже нет…

Денис не понял, к чему это сказала Инжаня, а Варвара сочувственно посмотрела на неё. Всё поняла. Оз-ава поймала её взгляд и испугалась: «Не расскажет ли Толга мужу о моей болезни?» Чтобы поскорее отвести разговор, она спросила по-мокшански:

– Толганя, чего ты мёд не ешь?

– Не хочется, – ответила Варвара. – Разлюбила его запах и вкус. Вот были б у тебя мочёные яблоки…

– Кисленького захотела, – лукаво подмигнула ей Инжаня. – Что ж, принесу сейчас яблочки из бохаряма.

Она накинула шубку, вышла во двор и скоро принесла миску с мочёной антоновкой.

– Ешь хоть все! Не стесняйся, ежели так хочешь.

Подвинув яблоки поближе к Варваре, она сказала ей по-русски:

– Видишь, каким Мина был верным! Женился на красавице-богине, а покойную Полё не забыл. Так и не полюбил Ведь-аву… Как думаешь, Денясь бы так смог?

– Ведь-ава чертовка. Трудно полюбить чертовку…– ответил за жену Денис, хотя и не понял, о какой Полё зашла речь.

– Ведь-ава не чертовка! – мягко возразила Инжаня. – Когда-то вы, рузы, звали её Мокошью и поклонялись ей как богине. Тогда вы ещё не верили в Тройцю: ни в огненного демона пустыни, ни в его распятого сына, ни в Святого Духа.

– Кого ты назвала демоном? – ужаснулся Денис. – Неужели Бога-отца?

– А кого ж ещё? Когда-нибудь ты откажешься от него. Не тряси головой! Ты ж грамотный. Вот и прочти вашу священную книгу.

– Читать не люблю, но Евангелия одолел…

– Так я не про них, а про Ветхий Завет. Ах да, вам же его попы не позволяют читать! Даже в руки не дают. Так я тебе его подарю, ежели пообещаешь, что осилишь.