Зов топи
Шрифт:
— Я с тобой до последнего вздоха, — насупился Нивар. — Вдруг случится что-то дурное.
— Рыжеволосые пленники были лакомством для озерного бога, — продолжил герцог. — Я пожирал живьем твоих предков.
— Что ж, я рад, что мои предки послужили тебе хоть таким способом. — Верность великана была непоколебима, но плечи его невольно поникли.
— Ты меня разочаровываешь. А если бы я стал живьем глотать твоих детей, ты бы тоже был рад? — Рихард скривился. — Не хочу знать ответ…
— Что в глубине? — Нивар стал рядом.
— Одна из граней, отделяющая меня от того, во что превратился Ульвар.
— Озерный бог все еще здесь?
—
Полностью избавившись от одежды, Рихард шагнул в прохладную воду. Нивар заворожено наблюдал за господином. Бледная кожа герцога отражала мертвенный свет вошедшей в полную силу луны. Над водой поднималась серебряная дымка, окутывая тело.
— Эта земля породила множество причудливых созданий. Все они когда-то были частью меня, но я оставил их позади одного за другим. — Рихард уставился немигающим взглядом на луну. — Пришло время узнать, нравился ли мне вкус человеческой плоти и готов ли я вкусить его снова? — герцог облизал потрескавшиеся губы.
— Не надо! — закричал страж, бросаясь в воду. — Я знаю, что ты задумал! — Он схватил его за руки.
— Забываешься…
— Не хочешь ты этого! — с жаром ответил Нивар. — А иначе бы сразу поплыл, а не точил со мной лясы! — страж железной хваткой держал Рихарда, не позволяя сделать шаг. — Это ошибка! Если ты с ним соединишься, то не он станет тобой, а ты им! Пусть лучше мы все сгинем!
Самообладание оставило Рихарда. Резким ударом он опрокинул друга. Глава стражей, барахтаясь, поднялся на четвереньки, выплевывая воду.
— Ты лучшее, что случилось с нашими землями! — не сдавался он. — Люди изменились с твоим приходом! Прежде мы ненавидели друг друга, как жители полей, а теперь добры к ближним. Мы больше не поступаем дурно, чтобы не разочаровать тебя!
Рихард продолжал идти по мягкому илистому дну. Голос стража надоедливо гудел в ушах. Чтобы избавиться от него пришлось нырнуть. Озерные воды сомкнулись за ним с тихим всплеском. Нивар тут же умолк и разочарованно вздохнул. Если уж Рихард что-то задумал, его было не переубедить, ни силой, ни уговорами. Но он все равно должен был попытаться. Конечно, идти наперекор было рискованно, да еще при полной луне, когда Хозяин частенько бывал не в себе, но в этот раз все обошлось. Глава стражей осторожно ощупал шею. Воротник частично смягчил удар. Если бы Рихард ударил в кадык, то убил бы.
— Пожирал живьем предков, — проворчал он недоверчиво, поднимаясь. — Звучит как бабская сплетня. А даже если и так — мне какое дело? Если предки дали себя сожрать, значит, были слабые и никчемные. Туда им и дорога.
Страж с облегчением выбрался на скользкий берег, стащил вымокшую, измазанную илом и ряской одежду. Снаряжение Рихарда лежало рядом, пустовали только кинжальные ножны. Нивар осторожно пошарил руками в траве, надеясь, что болотные змеи уже спят. Между ветвей ивняка блеснуло лезвие. Нивар потянулся за ним и вдруг почувствовал, что не один. Крепко сжав кинжал, он медленно, избегая резких движений, выпрямился.
Перед ним возвышался гигантский олень, увенчанный роскошными рогами. Никогда прежде ему не доводилось видеть столь величественного зверя. Его шкура отливала сталью, копыта были размером с человеческую голову, а ярко-желтые глаза больше подошли бы волку… Мощным телом он с легкостью раздвинул прутья ивняка и приблизился к обомлевшему Нивару вплотную. Принюхался, обдав горячим дыханием, мягко лизнул в шею, прямо в место, куда пришелся
удар герцога. Боль тотчас прошла, сменившись легким покалыванием. От лесного создания исходил жар, пропитанный приятным ароматом древесных смол. Нивар присмотрелся к рогам — настоящие ветви! На голове оленя росло целое дерево, усыпанное рыжевато-красными листочками и похоже, оно ему совершенно не мешало.Зверь фыркнул, легко толкнул Нивара в грудь и опустился на колени, приглашая сесть. Глава стражей знал, что перед ним не обычный олень, но он столько лет провел рядом с Рихардом, что разучился бояться за себя. Несмотря на исполинские размеры, зверь не выглядел опасным и вел себя дружелюбно. Нивар рискнул принять предложение и взобрался на широкую спину. Олень с легкостью перепрыгнул заросли, словно его седок был не тяжелее пушинки. Быстрыми прыжками он понесся по берегу, заставив Нивара пригнуть голову. Страж зажмурился и крепко обхватил зверя за шею.
Под ногами застрекотали перепуганные цикады, закричал козодой. Они въехали в лес. Густая листва скрыла луну, в ночном сумраке шкура оленя замерцала голубым цветом. Не сбавляя скорости, зверь направился в глухую чащу, его «рога» чудесным образом проходили сквозь стволы и ветки. Нивара же ветки не щадили, со свистом хлеща по голой спине. Скачка была долгой. Стражу стало казаться, что он с рождения ехал на диковинном звере, был его частью, а его жизнь в роли человека не более чем странный сон, привидевшийся однажды. Ничего не существовало кроме бешеной скачки в неизвестность.
Олень сделал затяжной прыжок и застыл как вкопанный посреди поляны выбранной стражами для стоянки. Нивар по инерции кубарем полетел через голову, приземлившись прямо на живот товарища, отдыхающего у костра. Тот вскрикнул от боли и всполошил остальных. Олень насмешливо фыркнул и ускакал обратно, до того как его успели как следует рассмотреть. Соратники бросились к Нивару. К счастью, ему повезло ничего не сломать при падении.
Осознание себя вернулось к великану внезапно. Глава стражей поднялся, сплюнув вязкую слюну со вкусом хвои.
— Никаких вопросов! — рявкнул он.
Демонстративно игнорируя попытки помочь, Нивар поковылял к козьей шкуре, служившей постелью. Его лихорадило от мысли, что он ехал на спине одного из покровителей леса, существа, близкого к Хозяину, хоть и лишенное его разума. Старики рассказывали, что встреча с ним для простых людей не проходит бесследно, а он не только встретил, но и касался, разделил со зверем сумасшедшую скачку.
Царапины на лбу немилосердно чесались. Потирая их, Нивар пригляделся к правой руке. Кожа на ладони изменилась. Он подбежал к костру и разворошил ради света головешки. Привычное расположение линий поменялось, теперь на ладони был отпечатан герб герцога — дерево с развесистой кроной и узловатыми корнями! Пряча отметку в сжатом кулаке, Нивар, отвернулся от товарищей, чувствуя спиной их удивленные взгляды.
Тем временем Рихард отдал себя во власть водной стихии. Он медленно плавал, наслаждаясь легкостью в теле. Ключи, бьющие со дна, обдавали холодом, заставляя чаще биться сердце. Герцог нырнул глубже. Давление сжало голову и грудь, легкие горели, но скоро потребность в воздухе пропала. Рихард растворился в водном потоке. Он поплыл, лавируя между спутанных стеблей водорослей, облепленных пустующими куполами паука-серебрянки. Стайка рыб проплыла насквозь него, но он не обратил внимания. Рихард искал самое глубокое место в озере, где в огромном пласте ила в полной темноте дремал озерный бог.