Зови меня
Шрифт:
— Она что-то скрывает от нас. Когда я позже была у беседки, то увидела, что полог был разорван.
Собеседник насторожился:
— Кто-то снова проник сюда?
— Нет, это была ее магия.
Он чуть расслабился.
— Тогда не понимаю твое волнение.
— Она еще только делает первые шаги в магии и смогла сорвать полог, созданный высшим? Причина могла быть только одна: ее что-то сильно взволновало. Но лорда Мергана там уже не было. Вот и ответь мне: кто это был, если она промолчала, ничего не сказав?
В темной комнате мужчина в перчатках смотрел на две тонкие книжицы, лежавшие перед ним. И наконец протянул руку к одной из них. Зашелестели страницы. Там было то, что должно было остаться тайной за семью печатями. Но писавший знал все
Пальцы, затянутые в кожу, поглаживали хрупкий томик.
— Интересно, кто же ты, мой всезнающий друг?
Саран прикрыл глаза, вспоминая, да, то время и для него оказалось нелегким. Только вернувшись в страну, тайно, как преступник, тут же узнал о восхождении брата на трон. Отца он не застал.
— Какая жалость… — вслух проронил принц, протянув руку к свече и щелкнув пальцами, ласковый огонек тут же облизал фитиль и потянулся вверх, разгоняя мрак.
Да, он действительно жалел. Старый пес легко отделался, значит брат заплатит за двоих. Саран не забыл его выражение лица, когда тот увидел его дар. Страх, брезгливость и отчуждение. Он не хотел такого брата. С самого детства отец вдалбливал братцу свои убеждения про «трон превыше всего» и прочие премудрости. Ларан впитал их вместо молока. То, что отец гораздо благосклонней смотрел на его близнеца, Сарана волновало мало. Он всегда относился ко всему гораздо проще: «не заходите на мою территорию, а на своей хоть единорогов выращивайте.» И будет все замечательно. Принц и сам не помнил, чем его разозлил юный лорд Симур. Все начиналось вполне безобидно, как детская шалость. Мальчишки мерились у кого дар круче. Откуда же ему, совсем ребенку, было знать, чем он обладает? Внешне его силы выглядели вполне безобидно. Азарт нарастал. В определенный момент Саран почувствовал, что вот-вот проиграет. Дальше был словно туман. Может ему даже сказали что-то … Изнутри к рукам хлынула горячая волна, питая огонек горевший на ладони и плеснула вперед, окутывая юного наследника рода Лис и превращаясь в дымные щупальца. Остановить это он не смог. Только кто ему поверил? Только мать.
Стянув с руки перчатку, он уставился на свою ладонь. Даром принц овладел, но он развился до такой мощи, что безопасней было подстраховаться. Длинные тонкие пальцы, аристократическая бледность кожи и смерть, таящаяся внутри. Он долго изучал черную магию в горах у старого полубезумного мага также, сумевшего избежать гнева его родителя. Возвращаться следовало подготовленным к родственным объятиям. Все просчитав и продумав, он тем не менее ошибся. Пальцы принца медленно сжались в кулак и меж них бледно заструилось темное нечто. Недооценил он братца. Праведный Ларан оказывается тоже не гнушался нарушать правила, когда об этом никто не знал. И оставался при этом белым и пушистым в глазах окружающих. Он тоже изучал темную магию. Иногда ему даже казалось, что нынешний правитель знает, что он жив. Может учуял кровную магию? Саран слышал, что такое возможно для королевской семьи. Хотя успокаивал себя, что хорошо замел следы, позаботившись, чтобы слухи о его смерти выглядели, как можно правдивей. Но все-таки потревожил осиное гнездо. Когда ему в голову пришло расправиться со всеми? Ведь ненавидел он только отца и Ларана. Ответ на это Саран знал точно. Когда они встали на сторону отца и позволили расправиться с матерью. Себя он им может и простил бы… Может быть. Но ее нет. Они все, каждый, как один, дружно отвернулись от нее, когда король прогневался и подверг ее изгнанию. Он всего лишь заставил их заплатить за предательство. А потом пришел черед братца. Ларан должен был ему больше всех. За то, что забыл об их узах и выбрал корону. Вот ее-то он и заберет.
Взгляд мужчины был прикован к крохотному язычку пламени, танцующем на фитиле. Что он видел в нем? Свое возвращение в родные места? Вполне возможно… А может и не только.
Карета подъехала к городским воротам в полночь, когда уже вся стража зевала и раздумывала, чем бы заняться, чтобы скоротать время до утра. Поэтому припозднившихся путников решили немножко пощипать
во славу воинов правителя. Один из стражников, высокий детина с черной шапкой спутанных кудрей, залихватски подкрутив усы, подмигнул своим товарищам и занялся обработкой кучера. Несчастный малый никак не мог уразуметь почему он не может попасть в город после тушения огней. И как это маленькое препятствие можно обойти. Неожиданно шторка на дверце кареты дрогнула, приоткрывая лицо дамы в капюшоне черного цвета.— Почему мы стоим? — недовольно спросила она.
Увидев женщину, стражник воодушевился еще больше, с женщинами всегда было проще договориться. В крайнем случае можно было и припугнуть.
— Обыск кареты, леди. До выяснения личностей и причин прибытия в столицу. Прошу вас выйти наружу.
Вопреки его ожиданиям леди не выказала никакого удивления или паники.
— Вы уверены? — спокойно переспросила она. — Насколько мне известно, сейчас в столице спокойно и правитель не отдавал приказ досматривать кареты и пассажиров.
Но громила лишь оскалился.
— Не женского это ума дело, госпожа, размышлять о приказах. То ли дело мы, люди военные… Будете и дальше оказывать сопротивление властям или договоримся полюбовно?
Будь он чуть поумнее, то уже давно насторожился бы при виде странного поведения благородной леди, которая не только не впадала в истерику при мысли об обыске, но и похоже развлекалась открыто насмехалась над ним.
— Ну почему же… конечно же я выйду. Если вы уверены, что справитесь с последствиями.
Ее смелость еще больше взбесила стражника, рассчитывавшего на легкую наживу.
— Не извольте беспокоиться, леди. Сделаем все как положено. Следуя каждой букве закона. — в этих словах прозвучала неприкрытая угроза строптивой собеседнице. — Гарен, факел!
Скрипнула дверца кареты, выпуская путницу наружу. От протянутой в помощь руки она отказалась. Поднесенный факел осветил огромные блестящие глаза и темные локоны, обрамлявшие лицо рассмотреть которое не получалось из-за тени, падавшей от капюшона. Когда он уже хотел велеть женщине открыть лицо, в неровном свете от факела блеснула пряжка плаща дамы причудливо изогнутый лисий хвост — знак семьи Высшего Круга! Перед ним стояла леди из дома Симуров. Факел выпал и покатился по земле из дрогнувшей руки.
— Ну что же вы, разве пристало такому бравому офицеру пугаться женщины? — пожурила его Варха, а это была она. — Наверняка вы не раз смотрели в глаза смерти, так неужто я страшнее?
— Простите, госпожа… не гневайтесь… служба такая… — теперь громила заикался, как мальчишка пойманный в соседском саду за кражей римунов, сладких плодов похожих на яблоки. — Разве бы мы осмелились оскорбить благородную даму. Доброго пути вам, госпожа.
К счастью, дама не была расположена тратить свое время на него и продолжила обратно свой путь, позволив стражнику, переживать свои облегчение и страх в одиночку.
А между тем в карете был еще один пассажир, но о нем стражники так и не узнали. Мужчина в темном, как у спутницы плаще только без опознавательного знака аристократа, хоть порода сквозила в каждом его движении. Рука в дорогой перчатке нервно постукивала по сиденью. У него не было никакого желания попасться, едва оказавшись в городе.
Сев в карету, Варха перевела дух:
— Чуть не попались. Вам не нужно было приезжать самому. Мы бы все сделали.
Мужчина усмехнулся.
— Я похож на легковерного идиота, леди Симур? Довериться вам все равно, что прыгнуть с высокой башни и надеяться, что всего лишь сломаешь ногу.
Леди обиженно прищурилась:
— Неужели после всего, что было вы все еще не доверяете мне?
— А что было? — в голосе говорившего явственно проскользнула насмешка. — Дорогая леди, не каждая оказавшаяся в постели принца становится королевой. Не думал, что вы столь наивны. — он чуть поморщился в ответ на ее недовольный взгляд. — И увольте меня от гримас обиженной женщины. Я ценю вас вовсе не за это. До сих пор вы были полезны мне… не теряйте это качество. Я терпеть не могу тех, кто разочаровывает меня.