Зовущие на подвиг
Шрифт:
Ничто не сломило стойкости ленинградцев.
Вот парад физкультурников в осажденном городе... Футбольный матч, который транслировался по всей стране, слышали и немецкие части.
В осажденном городе под артиллерийским обстрелом исполняется ставшая знаменитой Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича.
Вражеским кольцом Ленинград отрезан от всей страны. Уже давно остро не хватает боеприпасов, продовольствия. Есть только одна дорога — Дорога жизни — по Ладожскому озеру, по ней поступают снаряды и продукты. По ней ленинградцы отправляют в тыл детей — исхудавших и больных. Их принимают грубоватые, но заботливые матросские руки...
В дни войны два выдающихся документальных
Вернувшись на родную украинскую землю, с которой советские войска только что прогнали фашистские орды, Довженко воочию увидел бедствия, обрушившиеся на народ. «Вот он пылает, родной Харьков, — говорит комсомолка Мария Пидтыченко в «Битве за нашу Советскую Украину». — Здесь я сидела в гестапо. Сильно меня били, выбили зубы, рвали волосы, били об стенку головой».
В горестное повествование об ужасах войны, о зверствах гитлеровцев вдруг врываются кадры довоенной кинохроники: праздничная демонстрация в Киеве на Крещатике. Резким контрастом звучат сцены всеобщего ликования, народных танцев и полные горечи и трагизма слова диктора за экраном: «Где вы сейчас? Сколько вас в немецкой неволе оплакивает судьбу свою? Сколько погибло? Лет через пятнадцать мы неузнаваемо преобразили бы землю, посадили бы сто миллионов фруктовых деревьев, преобразили бы пейзаж и даже климат и жили бы в саду, прославленные своими художниками, воспетые поэтами».
Документальные фильмы Довженко можно сравнить с выступлениями народного трибуна перед многомиллионной аудиторией. Давая задания кинооператорам, он говорил: «Вы всегда должны думать: для кого снимаете, кто будет смотреть? Смотреть должен весь земной шар. Для человечества снимаете. Представьте всю страну человечеству. Страна — основной герой, положительный герой, в величайшей трагедии, которая сейчас разыгрывается».
Кинооператор, говорил Довженко, должен чувствовать себя летописцем истории. Об одном из таких летописцев, о воине, оружием которого была кинокамера, рассказывает небольшой фильм «Фронтовой оператор». Владимир Сущинский снимал под Ленинградом, на Днепре, при форсировании Сиваша. С материалами о боях за освобождение Крыма он прислал записку: «Ввиду того что 8 апреля 1944 года, в самом начале наступления, я был контужен разорвавшимся снарядом при артналете, съемочный материал неполный». Контуженный, Сущинский не мог ходить, по продолжал снимать из танка. Двигаясь с армией к югу, снял освобождение города русской славы — Севастополя. А затем Карпаты, Польша. Недалеко уже была победа, когда осколок вражеского снаряда оборвал его жизнь; сохранился кусок ленты, снятый в те последние мгновения...
Фильм поведал только об одном кинооператоре, а погибло их смертью храбрых на фронтах войны около двухсот. От Черного моря до Баренцева лежат они в братских могилах...
Надолго остается в памяти документальный фильм «Берлин». Приближалось завершение Великой Отечественной войны, и режиссеру 10. Райзману заблаговременно было поручено создать хроникальную картину о битве за Берлин. Райзман выехал на фронт. Его познакомили с планом предстоящей грандиозной военной операции. В картину вошли не только новые, но и ранее снятые кинокадры нашей и зарубежной хроники.
Фильм напоминает зрителям о том, что предшествовало штурму Берлина. Вот Гитлер и его шайка захватывают власть в Германии; обнаглевшие фашисты порабощают Европу; несметные полчища гитлеровцев злодейски нападают на Советский Союз. Перед зрителем, в быстром монтаже, проходят важнейшие этапы Великой Отечественной войны. Все это перемежается кадрами концентрации наших войск на
одерском плацдарме.На снаряде, показанном на экране, видна надпись: «На Берлин!» Потом снаряд скрывается в стволе орудия. Залпы следуют один за другим. Картина наступления дана в его подлинных масштабах. Артиллерийская подготовка сменяется наступлением танковой армады, бросаются в бой авиационные соединения, грозно выступает пехота.
Мультипликационная схема наглядно разъясняет стратегию и тактику советского наступления. Вот главные направления ударов советских армий. Вокруг Берлина туго стягивается кольцо окружения. Бои идут на улицах. Возникает новая надпись: «На рейхстаг!» — опять на снаряде, который скрывается в стволе орудия.
Эти два кадра и две надписи отмечают этапы наступления. Они же отмечают «этапы» драматического напряжения самого фильма.
Интересна такая подробность: в предрассветной мгле, когда начинался штурм Берлина, лица солдат снимались крупным планом при вспышках орудийных выстрелов. Наши кинооператоры использовали залпы орудий вместо киноосветительных электроприборов! И это придало съемке удивительную правдивость.
Когда наступают решающие минуты боя, диктор умолкает. Слишком красноречивы сами кадры! Снятые с ходу, качающиеся, рваные по композиции, они достоверны.
И вот наконец над рейхстагом взвивается советское знамя. В едином порыве сливаются чувства героев фильма и чувства зрителей. Эмоциональная сила этих документальных кадров огромна.
Советский солдат взял Берлин. Он расписался на стенах рейхстага. Ныне эти надписи соскоблены властями Западного Берлина. Но не так-то легко стереть в памяти народов их вечную благодарность советским воинам-победителям.
Фильм «Берлин» получил первую премию на Международном Каннском кинофестивале 1946 года.
Более трех с половиной миллионов метров пленки снято операторами хроники за время войны; на этой основе созданы десятки документальных фильмов: «Великая битва на Волге», «Граница 22 июня», «Двадцатилетие великого подвига», «Дорога без привала», «Живым от имени мертвых», «Имена их бессмертны», «Москвичи в сорок первом», «Мы защищали Кавказ», «На Курской дуге», «Неизвестному солдату», «Подвиг Ленинграда» и много других.
К пятидесятилетию Октября вышла большая документальная картина «Великая Отечественная...». Повествование в ней развивается одновременно в двух планах — широкие по размаху, грандиозные картины трудно доставшихся побед и — детали, частности, подробности фронтовой жизни: солдаты в окопе, один играет на гармошке; греют руки у костра; спрятались от дождя под танком; раздают почту; читает солдат письмо; фотография девочки с куклой, жены...
И песня за кадром:
Вьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза...
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега,
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага...