Зубных дел мастер

Был недоволен и Пальчевский. Конечно, он не при делах и не отвечает за ступеньки, но было очевидно, что со свидетелем преступной деятельности фигуранта образовалась полная засада. Комитетчик поправится не скоро, если вообще не двинет коней, а без него Чернуху не прижать. Майор не долго колебался: идет он на хер этот капитан с его претензиями к технику! Пусть сами разбираются. Ведь парень не простой — писатель, член Союза. Они же грамотные, суки! Нажалуется — и огребешь по полной.

Зайдя в дежурку, он сказал взъерошенному офицеру:

— Чернуху отпускай. Давай, где расписаться…

* * *

В тот вечер Кир напился — впервые в одиночку как пробудился в этом теле. Достал из шкафчика бутылку коньяка, стакан, нарезал колбасы и хлеба (другой закуски в доме не имелось) и начал наливаться. На душе было погано. Все планы рухнули. Не стать ему элитой в местном обществе, не жить красиво и богато. Милиция не отстанет. Сегодня он отбился, но это ненадолго. Поправится комитетчик, Сергей даст показания, притащат Машу в суд — и Кир поедет по этапу. Для местной власти он преступник, хотя не сделал ничего плохого — такие здесь законы. Дрон и системник не помогут — они не справятся с машиной власти, и та его спокойно перемелет. Он на чужой планете, и, по сути, беззащитен. И что же делать? Кир пил, закусывал и думал. Внезапно в голове мелькнула мысль. Бывает, что в сражении приходится отступить, отдав врагу позиции, которые давно готовил. Обидно, но лучше отойти, чем упереться и погибнуть.

Назавтра Кир явился на работу и был немедленно препровожден к Ботвиннику.

— Как там с БХСС? — спросил заведующий отделением.

— Отпустили, — пожал плечами Кир.

— С подпиской о невыезде?

— Нет, просто так. Ведь ничего же не нашли.

— И как вам удалось?

— Меня предупредили, и я выбросил улики.

— Понятно, — Семен Григорьевич задумался. — Но почему у вас искали?

— Один из пациентов проболтался. Там керамический протез.

— Хреново, — сморщился Ботвинник. — Он даст свидетельские показания. Не отстанут.

— Следователь заболел — серьезно и надолго. Поэтому и отпустили.

— Но он поправится… — Ботвинник вновь задумался. — Послушайте совета, Константин. Вам нужно скрыться и, желательно, скорее. Искать не будут — вы ведь не убийца и не грабитель. Ну, есть у БХСС один свидетель, но этого недостаточно, чтоб осудить. Вы скажете: да, делал ему зубы из керамического порошка, который приготовил для себя. Купил его в Литве. Но человек так попросил, что я пошел ему навстречу. Ведь это ваш знакомый?

— И даже друг, — ответил Кир, вздохнув. Был другом…

— Хм… Тогда тем более. Скажете, что денег я с него не брал, и не понимаю, почему он говорит обратное. Грамотный адвокат развалит это дело мигом. К тому же вы писатель, хорошая характеристика с работы… В милиции это понимают, в БХСС работают не дураки. Нет человека, нет и дела. А через год они о вас забудут. Что скажете?

— Меня уволят, не заставив отрабатывать?

— Не сомневайтесь — главный врач пойдет навстречу. Ей тоже неприятно, что к работнику пришла милиция. Я с ней поговорю.

— Тогда я в отдел кадров.

— Не спешите, Константин. Успеете уволиться. У меня хорошие знакомые в России и на Украине. Вы техник замечательный, с моей рекомендацией устроитесь прекрасно.

— Я не хочу работать техником.

— Куда же вы поедете?

— Куда-нибудь в деревню и буду жить там на природе. Как Лев Толстой ходить по лугу босиком и писать романы.

— Вы серьезно?

— Ну, я не Лев Толстой, но все-таки писатель, — Кир улыбнулся. — К слову, гонорары у писателей не меньше заработков техников. Давно мечтал отдаться творчеству.

— Как знаете… — Ботвинник похоже, что обиделся, но Киру было наплевать. Циничный деловар! Ведь есть знакомые в милиции, но он не почесался, чтобы помочь работнику отделения, а просто выкинул паршивую овцу из стада. А говорил, что им гордится…

Уволили Кира в тот же день. Он сдал Людмиле Станиславовне конверты с недоделанной работой, полученные от нее материалы и инструменты. Вопросов не последовало — все принимала молча. Из техников никто не посочувствовал коллеге — посматривали, но не заговаривали. Лишь Макс, поймав приятеля в коридоре, поинтересовался, остался ли у Кира порошок для керамических протезов.

— Все выбросил, — ответил Кир.

— И много было?

— На три десятка единиц.

— Блядь! — Макс выругался. — Я у тебя купил бы.

— Но ты же видел, как милиция искала, — пожал плечами Кир. — Нашли бы — посадили. Ну на хрен это удовольствие.

— Не повезло, — вздохнул Максим. — Ведь кто-то заложил. Не знаешь, кто? Из наших?

— Нет, — ответил Кир, — один из пациентов. Работайте спокойно.

Назавтра ему выдали расчет и трудовую книжку. Кир заглянул в сберкассу и снял со счета деньги — все, сколько было. Наличных столько не нашлось, часть денег Кир взял облигациями трехпроцентного займа. Их можно сдать по номиналу в любой сберкассе, по сути, те же деньги. Собрал все вещи — на удивление их набралось немало. Чемодан, две сумки… Тяжелые. Кир обзавелся пишущей машинкой — наткнулся на нее в универмаге. Компактный Unis, мэйд ин Югославия, красивый и удобный агрегат. Отдал 230 рублей и ничуть не пожалел — работать просто удовольствие. Писать рукой его задрало.

Подумав, Кир заказал такси по телефону, сказав диспетчеру, что ехать нужно за город за сотню с лишним километров. Та стала было говорить, что это невозможно, спрос на такси огромный даже в городе, но Кир добавил:

— Водителя не обижу, два счетчика.

— Ожидайте, — ответила диспетчер.

Такси приехало к обеду. Водитель уточнил маршрут и почесал в затылке:

— Там хоть нормальная дорога? Доедем до деревни? Не сядем в снег? У меня не вездеход, а «волга».

— Доедем, — успокоил Кир. — Там автобус ходит, поэтому дороги чистят. Два счетчика.

— Поехали! — кивнул водитель и взял одну из сумок.

По Партизанскому проспекту машина выбралась на Могилевское шоссе и покатила к Червеню. После него — Березино, а за райцентром повернут направо у Погоста. Дорогой Кир молчал, катая в голове непрошенные мысли. Отстанет от него БХСС или объявит в розыск? Не затаит ли злобу капитан из КГБ? Пока Кир наливался коньяком, дрон полетел к госпиталю и уточнил диагноз пациента. Три перелома, один из них открытый со смещением обломков. Закрытая ЧМТ[3] с ушибом мозга. Прогноз благоприятный, но на службу недруг Кира не скоро возвратится, если вообще не уволят из органов по состоянию здоровья, что было б кстати. Сочувствия к нему Кир не испытывал, поскольку комитетчик поступил по отношению к нему не по закону. Кир догадался, что причиной недовольства КГБ стало его высказывание на банкете. Кострица заложил, вот Комитет и возбудился. Ну, вызвали б его и допросили, зачем натравливать ОБХСС? И если б дрон не устранил угрозу, его б сейчас ломали, как требовал от майора комитетчик. Устроили бы очную ставку с Машей и Сергеем…

Кир не хотел их видеть — предателей он не терпел ни в той, ни в этой жизни. Ну, ладно бы Сергей донес о разговоре за столом, но про зубы он почему наплел? Какое дело Комитету до его работы техником, у них другое направление. Скотина… Чтобы не видеть его больше, Кир решил взять в Литинституте академический отпуск на год по семейным обстоятельствам, тем более что это не проблема — его дают легко. На установочные и экзаменационные сессии в Литинституте вызывают по два курса, но не смежных: к примеру, первый — с третьим, второй — с четвертым. Так делают специально, чтобы старшекурсники не отдавали младшим свои контрольные работы по предметам. К сожалению, придется сменить руководителя семинара, и неизвестно, как сложатся отношения с другим, но это лучше, чем видеть в общежитии Сергея. Кир не удержится, начистит ему рожу, и драчуна отчислят…