Зубы Дракона

Лорд Уикторп вернулся домой и пожелал ответить на гостеприимство, которым пользовался в Париже. Тем более, когда он узнал, что его американские друзья только что вернулись из Германии, где встречались с нацистской верхушкой. Молодая пара была приглашена провести несколько дней в замке Уикторп, который был одной из достопримечательностей Англии. Замок был построен из коричневого песчаника, центральная часть с двумя большими зубчатыми башнями была возведена в эпоху Тюдоров. Два крыла и задняя пристройка были добавлены во времена королевы Анны, но единство стиля было сохранено. Древние дубы были памятниками английского постоянства и прочности. Лужайки оставались постоянно зелеными из-за дождей и туманов, приходящих с нескольких морей, а в газоны их превращали стада курчавых овец, съедавшие избытки травы. Ирма была очарована местом и доставила удовольствие его хозяину наивностью своих похвал. Когда она услышала, что имение было разбито на участки, которые были проданы, чтобы уплатить налоги, то посчитала это одним из главных бедствий последней войны.

Вдовствующая леди Уикторп вела дом своего неженатого сына. Ланни встречал у Рика младшего брата Уикторпа, который был женат на американке, которую Ирма видела среди завсегдатаев модных клубов. Так что это выглядело, как семейный праздник, непринуждённый и неформальный, но достойный и впечатляющий. В Англии было гораздо проще управлять поместьем и вести хозяйство. Здесь все походило на часы деда, которые заведешь, и они пошли. Но будут идти не восемь дней, а в течение восьми лет или даже восьми десятилетий. Здесь не возникала проблема слуг. Обслуживающий персонал просто рождался. Старший сын пастуха учился пасти овец, а старший сын дворецкого учился выполнять его обязанности. Все хозяева были доброжелательными, а все слуги преданными и почтительными. По крайней мере, всё было, как оно должно было быть, а все отклонения от совершенства были тщательно спрятаны. Для Ирмы всё выглядело чудесно, пока она не решила искупаться. И тут она обнаружила, что ей придется делать это в ванной из крашеной жести, которую ей принесла одна горничная, а затем две других принесли большие кувшины с горячей и холодной водой.

После завершения этой церемонии, она спросила: «Ланни, что ты думаешь, сколько будет стоить поставить современную сантехнику в таком месте, как это?»

Он ответил с усмешкой: «В стиле Шор Эйкрс?» — Имея в виду свою собственную ванную комнату с оборудованием из сплошного серебра и ванную комнату Ирмы с оборудованием из чистого золота.

— Я имею в виду просто обычный стиль Парк Авеню.

— Ты думаешь купить этот замок?

Ирма ответила вопросом на вопрос. «Как ты думаешь, тебе было бы хорошо в Англии?»

«Я боюсь, что тебе не удастся получить его, дорогая», — в свою очередь уклонился он. — «Он является майоратом, находящимся под юрисдикцией акта, закрепляющего порядок наследования земли без права отчуждения». Он заверил ее с серьезным лицом, что все отсюда должно было быть передано наследникам нетронутым, и не только башни, дубы и газоны, но и слуги, овцы и банные принадлежности.

XI

Время от времени в замок наезжали соседи, и Ланни мог слышать англичан из высшего общества, обсуждавших проблемы их мира и его тоже. Их нельзя было убедить серьезно воспринимать Адольфа Гитлера и его партию. Несмотря на его триумф, он оставался еще клоуном, обсыпанным пудрой истеричным говоруном, которого можно услышать каждое воскресенье в Гайд-парке. «Нахальный маляр», — так назвал его один из сельских землевладельцев. Они не возражали против эффективного противодействия Франции на континенте, ибо их раздражала эта дрянная республика политиканов, имеющая золотой стандарт, а Великобритания была позорно его лишена. Они заинтересовались оценкой Ланни Адольфа, но их еще больше заинтересовал Геринг, который был человеком, которого они могли понять. В качестве рейхсминистра он приезжал в Женеву и безапелляционно заявил претензии Германии на равенство вооружений. Уикторп был впечатлен его сильным характером, и теперь был удивлен, услышав о львенке из берлинского зоопарка и новых расшитых золотом бархатных шторах в приемной официальной резиденции министр-Президента.

Ланни сказал: «Главное для вас, господа, помнить, что Геринг является авиационным командиром, и что перевооружение для него будет означать создание воздушных армий, оснащенных новыми и усовершенствованными моделями самолётов».

Эрик Вивиан Помрой-Нилсон, экс-авиатор, получил огромный стресс, но Ланни не удалось заинтересовать представителя британского МИДа. Для дипломатов самолеты были, как Адольф Гитлер. То есть, что-то «нахальное, неизвестно откуда взявшееся», что-то дешевое, самонадеянное, и вообще плохой формы. Британия правит морями, и делает это с помощью величавых и прочных «линейных кораблей» весом тридцать пять тысяч тонн каждый и стоимостью десять или двадцать миллионов фунтов. Американский адмирал написал о влиянии военно-морской мощи на историю, а британское Адмиралтейство прочитало его труд, который удостоился одним из немногих комплиментов в сторону их нахальных заморских кузенов. Теперь их мировая стратегия была основана на военно-морской мощи, и когда кто-нибудь пробовал спорить с ними, то происходило то, что было описано в поэме шотландского поэта Томаса Кэмпбелла «Вам моряки Англии»: «Британии не нужны укрепления и башни на берегу, её сила в море!»

Ирма выслушала все дискуссии, а потом, когда они ехали обратно в Лондон, они обсуждали их, и Ланни обнаружил, что она находилась на стороне гостеприимного хозяина, а не на стороне своего мужа. На неё произвело неизгладимое впечатление достоинство, стабильность и уверенность в себе этого островного государства. А также лорд Уикторп, как идеальный тип английского джентльмена и государственного деятеля. Ланни не возражал, потому что он привык к тому, люди бывали не согласны с ним, особенно в его собственной семье. Но когда он случайно упомянул о случившемся своей матери, она восприняла это серьезно и сказала: «Разве тебе не приходило в голову, что ты принимаешь очень многое как должное?»

— Как ты имеешь в виду, старушка?

— Прими мой совет и всерьез задумайся об Ирме. Ты доставляешь ей больше горя, чем ты думаешь.

— Ты имеешь в виду компании, в которых я бываю?

— И это тоже, и идеи, которые ты высказываешь своей компании и своей жене.

— Ну, дорогая, она, безусловно, не может ожидать, что я откажусь от своих политических убеждений в обмен на ее счастье.

— Я не знаю, почему она не может ожидать этого, учитывая, что мы все более или менее зависим от ее щедрот.

«Господь с тобой!» — сказал Ланни. — «Я всегда могу снова продавать картины».

— О, Ланни, ты говоришь ужасные вещи!

Чтобы не продолжать разговор в таком ключе он сказал: «Не унывай, старушка, я немедленно увезу свою жену в Нью-Йорк».

— Много на это не рассчитывай. Никогда не забывай, что у тебя есть сокровище, которое тоже требует много внимания и даже охраны.

КНИГА ПЯТАЯ Так вот и кончится мир

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Именем дружбы назвав, сделаешь ближе любовь

I

Ирма и Ланни догадались, что больно обидели Фанни Барнс, потому что не привезли ей её тезку. Чтобы как-то загладить вину, они телеграфировали, что прибудут сначала в поместье Шор Эйкрс. Королева-мать прибыла на встречу к пароходу на большом автомобиле. Она хотела узнать о своей любимой внучке, а уже потом, какого чёрта они делали все это время в Германии? У каждого было полно вопросов о Гитлерлэнде. Пара обнаружила, что на расстоянии трех тысяч миль это звучало как Голливуд, и мало кто мог заставить себя поверить, что это было реальностью. Газеты были полны решимости выяснить, что случилось с ведущим немецко-еврейским финансистом. Они встретили его у причала. И когда он не стал говорить, они пытались выяснить что-нибудь у окружающих, кто его знал, но тщетно.

В Шор Эйкрс, дела шли как обычно. Обслуживающий персонал поместья делал ту же работу но без заработной платы. А семнадцать миллионов безработных в стране были благодарны, что остались живы. Что касается друзей Ирмы, то они строили обычные планы посещений берега моря и гор. Те, кто до сих пор ещё получал дивиденды, принимали у себя тех, кто уже не получал, и все как-то выживали. Был общее согласие, что бизнес, наконец, стал подниматься, и Рузвельт получил кредит доверия. Только такие зубры, как Робби Бэдд, говорили о взятых долгах, и когда и как наступит расплата. Большинство людей не хотели платить никаких долгов. Они говорили, что это ввергло страну в беду. Способ выйти из трудностей был занимать и тратить как можно быстрее. И одной из возможных трат было пиво. Рузвельт позволил людям покупать его вместо того, чтобы делать его у себя в ванной.

Робби приехал в город к назначенной встрече в офисе поместья Барнсов. Он, Ирма и Ланни устроили встречу с дядей Джозефом Барнсом и двумя другими попечителями. У Робби был портфель с цифрами, показывающими состояние Оружейных заводов Бэдд, список директоров обещавших ему поддержку, голосующие акции, контролируемые им, и те, которые он может приобрести, с их ценами. Попечители представили список своих плохо оплачиваемых акций и их долю в общем балансе. По завещанию опекуны имели право сказать нет. Но они поняли, что это было семейное дело, и что нужно сделать свекра Ирмы президентом крупного производственного концерна. Кроме того, Ирма превратилась в молодую леди, которая знала, что хотела.