Зулкибар (Книги 1-4)

Если он сейчас начнет жаловаться на свою безответную любовь к Вальдору, я залезу под стол! Но нет, пронесло. Он всего лишь изрек простую истину:

– Настоящая любовь не знает преград.

– Ну да, это точно. Женился же твой брат на человеческой девушке, - я постарался повернуть разговор в другое русло. Мало ли, вдруг после изречения о не знающей преград любви Иксион выдаст что-нибудь про Вальдора, а мне это совсем не хочется слушать.

– Да, он женился. Она красавица была - его жена. Крупная женщина, такую любить не страшно. Не то, что сикилявка мелкая, вроде мамаши твоей!

– Эй, ты мою мать не трогай!

– возмутился я.

– Не оскорбляй Дусю!
– поддержал Шеоннель.

– Так я про твою мамашу говорю, эльфенок, - уточнил кентавр, - это она, а не Дуська, бросалась на меня с определенными намерениями, Каннабиса обкурилась, и понесло ее. Кентавра захотела попробовать. Кстати, вы Каннабиса не желаете?

– Нет!
– быстро среагировал Шеоннель.

– Не понимаю я, в чем смысл этой гадости, - поддержал я полуэльфа.

– Племянница у тебя красивая, - заявил Шеоннель и чему-то мечтательно улыбнулся.
– Она эльфов никогда не видела?

– А откуда ей их видеть?
– проворчал Иксион, - когда эти пакостники тут с делегацией были, мы всех наших двуногих девушек подальше отослали.

– Тогда понятно, почему я ей понравился, - задумчиво проговорил Шеоннель, - она с такими, как я, не знакома.

Иксион нахмурился. Переживает что ли за честь своей Ореи? Шеон на роль коварного соблазнителя не годится, но видимо заботливый дядюшка Икси считает иначе, поэтому я постарался сменить тему:

– Иксион, а как на вашем языке звучит Альпердолион?
– поспешно спросил я. Помню, мать очень хохотала, когда он ей на ушко шепнул. Так что хороший вопрос. Уместный можно сказать.

Иксион перестал хмуриться, заухмылялся и поведал:

– Затраханск... к сожалению более подходящего слова в человеческом языке нет. Но поверьте, по-кентаврийски это звучит более смачно.

Я заржал. А Шеоннель наоборот загрустил.

– Вот так. Запердюлинск, Затраханск. Почему эльфов никто не любит?

– Потому что они ведут себя, как засранцы!
– проворчал Иксион, - мы с ними уже много столетий конфликтуем из-за Каннабиса. А кто им мешает договориться с нами по-хорошему? Вот как Терин договорился? Мы не расисты, и продавали бы ушастым эту траву, если бы они сделали выгодное предложение. Но ведь нет! Они по-честному не хотят! Постоянно пытаются выкрасть рассаду, даже землю мешками таскают, думают, если на своей территории засыплют делянку, то Каннабис у них расти начнет. Не понимают глупцы, что не земля, а сама наша территория зачарована еще в те времена, когда среди кентавров были сильные маги. Вы, мальчики, наверняка, не знаете, что мы были первыми разумными, которые появились в этом мире. Мы сюда пришли из другого мира. Не спрашивайте, из какого, я не знаю.

– Может быть, из того, где мама родилась?
– предположил я, - она говорила, у них есть легенды о кентаврах.

– У них и об эльфах легенды есть, - проворчал Иксион, - она помнится, брякнула, что в том мире ушастые называют себя перворожденными. Лживые засранцы!

– А может быть, в дусином мире они и были перворожденными?
– предположил Шеоннель.
– А возможно, они пришли из того же мира, что и вы?

– Чушь! Наши древние легенды не хранят ни одного упоминания об эльфах!

– Никто нас не любит, - сделал вывод Шеоннель и поднял на нас глаза, подозрительно заблестевшие от слез, - вы знаете, что с Рахноэлем твориться? Он боится! Я никогда не видел его в таком состоянии. Такое чувство обреченности и беспомощности. Представляете, он мне морду бьет, а сам даже не злится на меня, а боится, и еще на себя злится, потому что ничего изменить не может!

– Он тебя бил?
– я удивленно вытаращил глаза, - он что, псих?

– Не меня он бил, а Налиэля, - возразил Шеон (будто это что-то меняет) - То есть он думал, что я Налиэль и ударил меня по лицу. Несколько раз. Орал, что Налиэль не справился, что от него толку никакого, он такой же осел, как и его жена... вы представляете? Он заставил маму снять опеку с Данаэли, когда ей было всего четыре года! И все для чего? Для того, чтобы подложить маму под Вальдора... а представьте, что Налиэль при этом чувствовал? Теперь мне хотя бы понятно, почему он меня так ненавидит.

– Слушай, Шеон, ты наплюй на это, ладно?
– предложил Иксион, - эльфы, они всегда с приветом были. Все чистоту крови блюдут. И что в итоге? Закостенели в этом своем Затраханске, остальных разумных за низших держат. Не понимают, что эти "низшие" намного сильнее и мудрее их. Они стухли, Шеоннель! Ты самый прогрессивный эльф этого мира.

– Я полуэльф, - мрачно поправил Шеоннель и, после короткой паузы, добавил, - и я неудачник.

– Это с чего вдруг?
– возмутился я, - мне тебе перечислить все, что ты сделал хорошего за последние несколько дней, или сам вспомнишь?

– Да, что я такого сделал? Так, глупости всякие, - отмахнулся Шеон.

– Ты мальчишку Андизара спас, - подсказал Иксион.

– Да, я подставил Налиэля, выставил его свиньей какой-то и Вайруса напугал.

– Но ты его в итоге вытащил и доставил к отцу, - возразил я, - считай, что это был подвиг.

– А покушение на Иоханну, это тоже подвиг?
– проворчал Шеоннель.

– Ты не виноват. Тебя заколдовали. Так что забудь об этой истории. Кстати, где твоя Кошка?

– Я ее в Зулкибаре оставил. Дана боится, с Кошкой ей спокойнее.

– Дана - это твоя девушка?
– заинтересовался Иксион.

– Сестра.

– Еще одна дочь Вальдора?!

– Нет, Лиафели, - уточнил я, - и Наливая... кстати, наливай, Иксион!

Мы чокнулись, кентавр в качестве тоста предложил выпить за успешную вылазку на территорию Рахноэля.

– Ты еще скажи, что это тоже подвиг, - расстроился Шеоннель.

– Подвиг, - серьезно подтвердил Иксион, - надо быть очень смелым, чтобы сунуться к этому ненормальному Рахни под видом Налиэля, который провалил задание.

– Он меня принимать не хотел, - пожаловался Шеон, - он любит подобное проделывать. Сам назначает аудиенцию, потом заставляет ждать в приемной несколько часов и все отменяет. Это, значит, чтобы подданный понервничал. Вот со мной, то есть с Налиэлем, он такое же проделать хотел. Я со стражей скандал устроил. Не знаю, из-за этого или по какой другой причине, но Рахноэль решил меня принять. Я всего-то пять часов прождал.