Зулкибар (Книги 1-4)

– Вальдор, прости. Просто ты так забавно от меня шарахаешься. Ты мне, конечно, нравишься. Но не до такой степени, чтобы начать воплощать только что озвученные фантазии.

После чего кентавр отбирает у меня бокал, выплескивает из него вино на пол и добродушно так басит:

– Выпей лучше водки. Ты ж мужик, Валь, а не это... Ну, ты меня понял!

Давясь, глотаю водку. Тоже мне юмористы нашлись.

– Так что там о деле?
– интересуется Горнорыл.

– У нас несколько разумных дожидаются суда. Ханна сказала, что мы с ней в большей степени свидетели, чем судьи. Что делать будем?

– А кто там у тебя?
– интересуется Терин.

– Дафур, Наливай, два Фрея.

– Ну, так прикончили бы их и все!
– фыркает гном.

– У нас - правовое государство!
– возражаю я.

Терин фыркает, но от комментариев воздерживается.

– Развел бюрократию!
– отзывается Кардагол.

– Валь - прав!
– хмуро заявляет Мерлин и тут же невпопад заявляет, - а жаб я больше целовать не хочу. И крыс.

– Кто такие Фреи?
– интересуется князь.

– Дед мошенничал с займами, внучек пытался убить Ханну, - поясняю я, - в результате ранил Ларрена.

– Ну, вот тебе моя вещь и сгодилась!
– как-то преувеличенно радостно восклицает Терин, а у меня вдруг появляется плохо контролируемое желание дать ему по физиономии. Вместо этого проговариваю:

– Я хочу его отпустить.

И тут Горнорыл начинает как-то гадостно ухмыляться.

– В чем дело?
– строго спрашиваю я.

– Отпусти-отпусти, - говорит эта морда бородатая.

– Горнорыл, не трогай парня. Он искупил свою вину.

– Ну, перед тобой, может, и искупил. Хотя, сам знаешь, не мог он поступить иначе из-за печати. А вот мне-то он еще много, чего должен.

– Старейшина!

Лицо гнома становится насупленным и суровым.

– Ты, бывший король, ко мне со своими указаниями не лезь. Что парень заслужил, то и получит. Я же, сам понимаешь, его не трогаю лишь потому, что он твой. И я еще подожду, пока ты его отпустишь. Вот тогда Дафуров наместничек узнает, каково это гномам в торговле помехи ставить.

– Терин, ты, почему молчишь?
– возмущаюсь я.

– Каждый сам выбирает свой путь, - философски отзывается князь, - кстати, на роль судьи я предлагаю Ллиувердан.

– Поддерживаю, - тут же отзывается Кардагол.

Ага, тему они перевели. Что ж, значит, я после подумаю над тем, как бы отпустить Ларрена без ущерба для жизни последнего. Хотя обидно. Угрожают ему они, а проклятым рабовладельцем выгляжу я. Несправедливо. И почему Ллиувердан?

– А давайте Миларку!
– предлагает пьяненький Мерлин. Вот даже интересно - когда успел-то? Мы вот еще трезвые совершенно.

– Чего это дракон людей судить будет? И всяких эльфов?
– интересуется Горнорыл.

– А именно поэтому, - отзывается Терин, - Она не одна из нас. Прости, Кардагол. И, если во время суда она будет в своем исконном обличии, это будет выглядеть очень впечатляюще. Особенно для эльфов. Ты как, Кардагол, долго ими править собрался?

– Пока не сдохну, - мрачно бурчит Повелитель времени и тут же добавляет, - а Арвалию предлагаю отдать Вальдору. Чтобы ему жизнь малиной не казалась.

Терин тут же ощетинивается:

– А что это ты вдруг решил Арвалией распорядиться?

– А потому что мы заранее договаривались, что она моей будет, внучек, - ехидно отзывается Кардагол, - а если у тебя с памятью проблема, так я тебе сейчас быстро сеанс воспоминаний организую. В прошлое сбегать не желаешь?

– Ну, вы еще подеритесь, горячие эррадские парни, - добродушно проговаривает Мерлин и икает.

Кстати, удивительно. Сегодня Терин Эрраде вовсе не похож на статую замороженную. Он больше смахивает на сторожевую собаку, спущенную с цепи - так и норовит кого-нибудь покусать, ну, или хотя бы схватить за штанину в превентивных целях. Кстати, идея с Арвалией мне чем-то нравится. Было бы, наверное, любопытно попытаться управлять государством, которое я совсем не знаю. Наверняка там на меня пара-тройка покушений будет организована. Беспорядки всякие будут...

– Я думал Лина туда посадить, - со вздохом признается князь.

– Бедная Арвалия, - вздыхает Кардагол.

– Угу, - тут же соглашается гном.

– Было бы весело, - бормочет кентавр.

– А я согласен, - заявляю я и пытаюсь подняться на ноги. Странно. Вот сижу, и вроде бы трезвый, и голова соображает нормально, а встал - и качается все как-то. Вот коварная вещь - эта гномья водка! Особенно, если ею вино запивать. Нет, лучше я посижу пока.

– С чем ты согласен?
– удивляется Терин, поднимая левую бровь.

– Управлять!
– брякаю я и тут же прошу, - налейте мне кто-нибудь. И, кстати, где Дуська? Странно как-то. Мы уже сидим здесь неизвестно сколько, а она еще ни разу не прибежала с воплями. Вот ни за что не поверю, что не подслушивала.

– Я поставил защиту, - сообщает Терин.

– А я ее усилил, - говорит Кардагол.

Мерлин икает и сбивчиво проговаривает:

– И я. И я. И я тоже. Вот.

Надо же, какое единодушие!

В итоге все соглашаются с тем, что судить должна Ллиувердан и непременно в драконьем обличии. Мерлин предлагает сшить ей шапочку с кисточками. Кардагол популярно объясняет, в какую часть тела Мерлина Ллиу поместит эту шапочку, и какие старый маг будет испытывать от этого неудобства. Терин, дурацки улыбаясь, пытается объяснить присутствующим, за что он любит Дуську, но мы отказываемся его понимать. Икси повествует о некоторых особенностях плотской любви между кентаврами, и мы заворожено его слушаем. После этого мне точно становится понятно, что ничего такого этот конь по отношению ко мне хотеть не может. Становится так тепло на душе - не передать! Мерлин спит на столе рядом с похрапывающим Горнорылом. Тоже мне, стойкий солдат! Это я гнома имею в виду. Водку, водку! А сам упился. Иными словами, всем нам хорошо и спокойно. Только вдруг Терин встряхивается, как собака и заявляет: