Званый обед

Клод. Нет. Подсознательно я чувствовал, что ты хочешь сказать: «Хоть бы ты сквозь землю провалился».

Мариет. Ничего подобного. Я твердила про себя: «Хорошо, что ты рядом и гордишься мной». Но одновременно читала твои мысли: «С какой стати это дешевое издательство выпускает такой дешевый ее роман?»

Клод. Это ты так думала, а не я. Интересно, насколько мысли честнее слов?

Мариет. Ты в глубине души желал мне провала, потому что сам не преуспел как писатель. Вот и лишил меня любви и поддержки… Нет, самое худшее, что я могла сделать Клоду, так это воплотить свою мечту.

Клод. Не совсем верно, но спасибо, что имя мое упомянула.

Мариет(вне себя). И не собиралась. С языка сорвалось.

Ивон. …Что самого плохого сделал мне Альберт?.. Однажды вечером мы здорово поцапались. Альберт обнаружил любовные письма в моем шкафу… Он их прочел все и в приступе гнева швырнул в камин. Все они сгорели… Я лишилась того, чем дорожила больше всего на свете.

Габриель. А от кого были эти письма?

Ивон. От Альберта. От кого же еще?.. Зачем он это сделал, он так и не объяснил. Утром я сожгла все его галстуки. И почему, тоже не объяснила.

У всех присутствующих озадаченный вид.

Мариет. Теперь моя очередь. Вы не против? У Клода был роман с моей сестрой… Здорово для начала, что скажете?

Клод. Мариет… Не стоит об этом.

Мариет. Голубчик мой, ты высказался? Высказался. Теперь моя очередь… Он продолжался больше года. Между Клодом и моей сестрой Жермен… Хорошо, хоть не на стороне гулял.

Ивон. Плюсом я бы лично это не считала.

Альберт. Итак, любовный роман… И что было дальше?

Мариет. Я была оскорблена в своих чувствах, но попустительствовала ему. Раз ему так хочется, ну, думаю, пусть.

Альберт. И где они встречались? У нее? Вы следили за ними? Она, наверное, была хороша собой.

Клод. Еще как. Ее образ прямо на полотно просится.

Мариет. Нет, они встречались в нашем доме. В нашей спальне.

Андре. Что, Габриель, приятно такое выслушивать?

Мариет. Слушать нет. А делиться таким воспоминанием приятно ужасно. Столько лет об этом мечтала.

Альберт(МАРИЕТ). И пока они были — ну, вы понимаете — где вы находились?

Мариет. Тоже в спальне, само собой. Без меня ничего бы не получилось.

Андре. Вы что, наблюдали за происходящим?

Мариет. Нет. Я была участницей. Нет у меня никакой сестры. Это Клод ее выдумал, единственный художественный образ, рожденный его воображением.

Клод. Боже мой.

Мариет. Так что я превратилась в Жермен, так он назвал ее. Я бы предпочла «Рене», но уж так он решил.

Клод. Какой мужчина не любит пофантазировать? Завести воображаемый любовный роман?

Габриель(МАРИЕТ). Роман с собственной женой — это не измена в чистом виде. Уверена, что каждый в этой комнате грешил этим.

Альберт. Лично у меня был роман только с одной женщиной. Вот так вот. Ох, уж эта женская откровенность. Сплошная мерзость!

Клод. Мерзость, вот как? Как этот человек попал сюда?

Мариет. У моего воображения тоже были свои плоды. Вот, думаю, угожу Клоду, и все обойдется. Ведь многолетний брак — испытание тяжелое. Так что на роль Жермен я согласилась. И тут такое началось. Он купил мне халат с ее именем. Нижнее белье с ее инициалами. В постели он был куда более страстным и раскрепощенным, чем со мной. Я консультировалась с психоаналитиком, чтобы выяснить, чем Жермен так распаляла его, а я не могла… Объяснения у него не было… И в скором времени я стала презирать Мариет за то, что она уступала своей сопернице по всем статьям… Он завидовал моим творческим успехам. Своими похвастаться не мог и с Жермен не желал расставаться. В конце концов я подала на развод… Вот и вся моя история… Вот это званый обед. Будет что вспомнить.

Секундная пауза… затем АЛЬБЕРТ смотрит на КЛОДА.

Альберт(Поднимает руку). …Итак, Клод, вы еще встречаетесь с Жермен?

Клод. Нет, но могу вас с ней познакомить, ублюдок несчастный.

Андре. Ладно, мальчики. Пора взрослеть или попрошу вас заткнуться.

Габриель. Ну что, Андре, вот и твоя очередь подошла… Что я тебе сделала самого плохого?

Он выдерживает паузу.

Андре. …Что не могла остановиться. Ни разу не просила меня о разводе. И позволяла мне опускаться все ниже и ниже от имени любви… или похоти… Ничто не могло остановить тебя удовлетворять мой ненасытный аппетит. Ничто абсолютно… Я использовал тебя за счет твоего же чувства собственного достоинства и самоуважения… Ты даже и представить себе не можешь, как я проклинал себя… Это худшее, что ты мне сделала… И то, что я раскрываю душу перед абсолютно посторонними, лишь служит доказательством, что болезнь моя затянулась. (Смотрит на нее.) Довольна? Ну, так выскажись. Кто выиграл?

Габриель. Никто. Мы проиграли. Оба.

Мариет. Ну, вот и все. Слава Богу. Откройте двери. А то я уже начала дышать ушами.

Альберт. Простите. Вы забыли про меня. Насчет того, что сделала мне Ивон.

Габриель. Вы правы. Извините. Мы вас слушаем, Альберт.

Альберт(ГАБРИЕЛЬ). Как же вы это про меня забыли?

Клод. Мы тут тайно проголосовали… Ну, мы ждем.

Альберт(КЛОДУ). Насчет вас Андре был с самого начала прав. (Всем присутствующим.)… Я сжег свои письма, так как считал, что Ивон заслуживала большего. Мне захотелось опоэтизировать все. Что в ней было изысканно-утонченного… И по мере накопления мастерства я начал писать новые письма. В них я обрел свой стиль. На этот раз я писал со страстью, с любовью и душевным просветлением… Я раскрывал тайники своей души… А на конвертах я рисовал наброски с ее лица, и у меня это получалось… и никаких автомобилей у меня перед глазами не было… Когда писем набралась целая стопка, я положил их в тумбочку около ее кровати. Думаю: проснется и прочтет.