Зверь 6

Против него стояла женщина-кошка, невероятно грациозная и такая же невероятно дикая. Ее глаза, зеленые, как изумруды, мерцали в помещении, а длинные светлые волосы струились по плечам, словно живые змеи. И должен признаться, что ей очень шел облегающий костюм, подчеркивающий каждую линию ее тела. Но очень не шли когти, сверкающие остриями и готовые разорвать любого врага.

Орк издал низкий рев, наполнивший воздух вибрацией, и ринулся вперед, взмахнув кулачищем. Женщина-кошка легко уклонилась, сделав изящный прыжок в сторону, и в ответ выпустила когти, оставляя глубокие порезы на плече Ангыра. Тот рыкнул от боли, но продолжил наступать, не давая противнице ни секунды передышки.

Женщина-кошка кружила вокруг орка, словно танцуя танец смерти, каждый шаг точен и выверен. Она наносила резкие удары когтями, избегая тяжелых ударов кулачищ, которые с каждым разом становились все ближе и ближе.

Правда, Ангыр начал терять терпение, его дыхание становилось тяжелым, а удары — менее точными.

Между тем, атака людей в костюмах почти захлебнулась. Они отошли назад и затаились. Те, кто попал под удары внутри столовой, как и ожидалось, оказались сотрудниками секретной лаборатории. То тут, то там слышались удивленные крики, когда с «кошек» стаскивали маски.

Парочка орк-эльфийка продолжали биться. Я не вмешивался. Пусть Ангыр сам разбирается со своими сотрудниками.

Наконец, женщина-кошка увидела свой шанс. Когда орк замахнулся в очередной раз кулачищем, она сделала резкий рывок вперед, пролетев под мощной рукой, и вскочила ему на спину. Сжав ноги вокруг широкой талии, она вонзила когти в толстую шею, заставляя орка упасть на колени. Он пытался сбросить ее, но силы покидали его, и вскоре он рухнул лицом вниз, обессилев.

Эльфийка спрыгнула с его спины и встала над поверженным врагом, глядя на него с холодным удовлетворением. Ее грудь тяжело вздымалась, но лицо оставалось спокойным, как у охотницы, завершившей свою миссию.

— Засранка! — послышался голос Бабы-Яги перед тем, как здоровенная дубина ударила Беллу по затылку сзади. — Такого мужичка поломала!

От удара глазки эльфийки сошлись к переносице. Она пару раз моргнула, а потом рухнула рядом с Ангыром. Причем так удачно упала, словно прикорнула под его мощной рукой.

— Прямо влюбленные ангелочки, — покачала головой вылетевшая из прохода Чопля. — Если бы не кровь вокруг, то вообще бы можно было представить на солнечной лужайке в окружении цветов.

— Кровь — это не страшно! В артерию не попала, всё остальное… — Баба-Яга приблизилась, кивнула мне. — Помоги, ведьмачок, я знаю, что ты тоже умеешь лечить.

— Ну, не то, чтобы сильно, — пожал я плечами. — Но помогу. Командуй…

— Вот тут зажми, а сюда живицу пускай. Да не отвлекайся — с кошек наваждение спадает! Скоро обратно в обычных существ превратятся. Вон, смотри, они отходят…

Нападение полностью остановилось. Я заметил в полуобгоревшем проеме выхода, как затянутые в латекс переглядывались. Один даже потянулся стянуть маску с головы.

Я присел возле лежащего Ангыра. Начал делать всё, что говорила Баба-Яга. С её рук полилась синеватая энергия, которая на глазах заживляла царапины и стягивала края ран.

— Они остановились! — послышались крики со стороны. — Они больше не нападают!

— Вы… Идите! — прохрипел орк, пытаясь оттолкнуть наши руки. — Со мной всё в порядке… идите!

— Да как же мы уйдём? Ты же скопытиться можешь! — нахмурилась Баба-Яга.

— Ничего со мной не случится. Выходите из города. Вам нельзя тут оставаться… Могут напасть другие… Идите! — орк так стиснул мою руку, что умирающим его движение назвать нельзя.

— Мы перезвоним тебе, Ангыр, — кивнул я напоследок.

— Да идите уже…

— Хых! — выдохнула Чопля. — Вот же красавица и чудовище! Она его почти без цветочка аленького оставила, а он всё защищает… Вон, как обнимает-то! Прямо как родную!

Обернувшись, я заметил, как орк чуть прижал к себе эльфийку, словно защищая ту от возможного нападения. Эльфийка же в беспамятстве прижалась к мощному телу и… улыбнулась сквозь тревожный сон.

Глава 8

— Долго ещё переться? Я уже запарилась крылышками махать! — пропищала Чопля. — И ещё… Ко мне похмелье возвращается. Света белого не вижу, ветра вольного не слышу… Я самая несчастная пикси на свете! Мне вообще за вредность молоко с маковыми булочками положено! И прибавка! И соцпакет с медицинским страхованием!

Мы шли уже битый час, и я понимал страдания Чопли. Понимал, но не принимал! На цыканье она уже не реагировала, продолжая нести свою жалобную околесицу.

— Заклинание Молчания можешь сделать? — с надеждой поинтересовался у Бабы–Яги.

— Могла бы, но подруженция отражает суть и моей проблемы, а правду я гнобить не намерена. Её неплохо в императорских застенках затыкают.

— Всё с вами ясно. Спелись–снюхались! — покачал я головой. — И зачем только похмелятор задействовал? Сейчас бы молчали в тряпочку, страдали и пукнуть бы страшились.

— Или ложками мозг выедали с удвоенной силой, — хмыкнула Чопля. — Да, может быть даже половником. Эдгарт, возьмешь меня на ручки?

— Фигу тебе с маслом. Сама порхай. У меня руки должны быть свободными для защиты от возможного нападения! — мстительно ответил я в сотый раз.

Чопля вздохнула и снова начала наполнять пространство длинного коридора жалобами о несовершенстве этого мира. Марина успокаивающе погладила меня по руке, в которой непроизвольно возник пылающий клинок.

Пришлось виновато усмехнуться в ответ и избавиться от клинка. Тот упал на пол, звякнул и растаял в воздухе.

Нервы совсем ни к черту стали!

Секретный ход был вовсе не тот, каким его показывают в фильмах про замки и привидения. Ничего похожего на мрачный тоннель, увешанный корешками или тусклыми лампами. Не было прелести осыпающейся за шиворот земли. Не был неровностей под ногами. Был только облицованный плиткой длинный ход.

И хрен его знает — где он заканчивался?

— Ты сказала про наваждение… — проговорил я. — Мне тоже показалось странным, что ни с того, ни с сего обычные люди подрываются и начинают мечтать порыться в наших кишках. Как будто срывает крышку и они переключаются…