Зверь

– Что это с вами, коллега?

– И что же со мной? Надеюсь, что у меня ещё на выросли рога?

– Это тебе лучше знать. Но я, в данном случае, не о том. Ты сияешь так, будто только-что получил известие о смерти сварливой тещи.

– Очень на то похоже. Вчера суд исправил допущенную мной три года назад непростительную ошибку. А как учили нас ещё в институте - "цессантэ кауза, цессат эффэктус" (с прекращением причины прекращается следствие). Вот потому я таков, каким вы меня изволите видеть.

– Это для меня слишком сложно. А попроще как-то нельзя?

– Меня развели и я стал свободным. А потому полон энтузиазма и горю желанием оправдать надежды родного начальства, связанные с моей скромной персоной.

– Поздравляю!

– Спасибо!

– И желание твое мне импонирует. Кстати, как у тебя с делом по "Вестфалике"?

– Расследую. Пока особенно похвастаться нечем.

– Передашь его Истомину. А тебе я хочу поручить вот это дело.
– Сергей Иванович придвинул на край стола довольно внушительный том уголовного дела.
– Вчера затребовал из Бердска.

– Хорошо, Сергей Иванович.
– Я взял уголовное дело. На титульном листе значилось: "По факту убийства неустановленного несовершенолетнего". Спросил:

– Что, даже не удалось установить личность потерпевшего?

– Увы, - развел руками Иванов.
– Месяц назад один рыбак на берегу Берди в лесу обнаружил труп мальчика лет двеннадцати с множественными ножевыми ранениями грудной клетки. Кто он такой и как туда попал, установить пока не удалось, хотя работы, сам видишь, проделано немало. Эксперт, производящий вскрытие, выявил, что перед смертью с потерпевшим был совершен акт мужеложства. Я затребовал это дело потому, что в воскресенье в водохранилище напротив морского пляжа были найдены трупы тринадцатилетних Вадима Сунжикова и Наташи Субботиной. У юноши аналогичные ранения.

– Вы полагаете, что все эти убийства совершили одни и те же преступники?

– Очень на то похоже. Это дело находится в производстве старшего следователя Новосибирской транспортной прокуратуры Ачимова Николая Сергеевича.

– Вы хотите его забрать?

– Пока у нас нет к тому достаточных оснований. Ты должен связаться с Ачимовым и работать с ним во взаимодействии. Убежден, раскрыв это преступление, мы раскроем свое.

– Хорошо. Ну, тогда я пошел?

– Иди, Андрюша, иди, - ласково проговорил шеф.
– И не просто иди. А иди ты... Искренне верю, что ты оправдаешь мои надежды.

Глава четвертая: Беркутов. Старые знакомые.

В спальне следователь заканчивал осмотр. Я подошел, протянул ему протокол допроса Сергуньковой.

– Я тут, Виталий Матвеевич, проявил инициативу и оформил показания хозяйки протоколом допроса.

– И правильно сделали, - ответил Медунов, беря протокол.
– К чему лишние бумажки. Я оформлю поручение о её допросе. Она сказала что-нибудь интересное?

– И даже очень.
– Кратко рассказал следователю показания Сергуньковой и свои соображения.

– Похоже, что вы правы, - согласился он со мной.
– Кто-то пытается пустить нас по ложному следу. Что собираетесь делать?

– Если моя версия верна, то орудие убийства должно находиться где-то поблизости. Попытаюсь его найти.

– Вы полагаете, что на нем должны быть отпечатки пальцев Зеленского? спросил догадливый Медунов.

– Обязательно и всенепременно. А иначе - зачем весь этот сыр-бор.

– В таком случае, желаю удачи.

Выйдя из подъезда, я прошелся вокруг дома, тщательно осмотрев газоны, но ножа не обнаружил. И все же я был убежден, что он был где-то рядом. Нашел дворничиху и попросил открыть дверь мусоропровода. Когда она это сделала, то... Обана! В ящике сверху мусора лежал охотничий нож с точно таким лезвием, какое рисовала Сергунькова и с красивой наборной ручкой из цветной пластмассы. На лезвии свежие, но уже подсохшие потеки крови. Все как в лучших домах Лондона и Филадельфии. Преступники сами позаботились о доказательственной базе своей виновности. Да? Экие хитрованы! Нет, не уважают они нас, ментов. Очень не уважают, если считают, что мы клюнем на их тухлую наживку. Впрочем, сколько примеров, когда клюют и не на такое. Определенно. Уверен, что на ноже эксперт обязательно обнаружит отпечатки пальцев Тугрика. Скорее всего, это не тот нож, которым совершено убийство, а лишь его копия, - иначе трудно, если вообще возможно, сохранить отпечатки.

В присутствии понятых составил протокол обнаружения, осмотра и изъятия ножа, осторожно двумя пальцами взял его за усики ограничителя и положил в полиэтиленовый пакет. Вернувшись в квартиру Сергуньковой передал протокол и находку Медунову.

– Поздравляю!
– сказал он.
– Вы и на этот раз оказались правы. А это, - следователь кивнул на двух крепких, ладных парней, стоящих неподалеку и с интересом меня рассматривающих, - товарищи из райуправления. Присланы нам в помощь. Это ваши кадры. Вы ими и командуйте.

Парни вразвалочку, слегка поводя плечами, подошли, представились.

– Оперуполномоченный Кировского райуправления лейтенант Неупокоев Игорь.

– Лейтенант Карнаухов Максим.

Оба под метр девяносто, широкоплечие, коротко стиженные, с могучими шеями они походили друг на друга, как щенки одного помета. Экие гренадеры! Любо, дорого смотреть. В их несколько вальяжных, медлительных движениях чувствовался особый шик. "Спортсмены или десантники", - решил я.

– Подполковник Бекутов Дмитрий Константинович.
– Я пожал парням руки.
– Значит, прибыли помогать?

– Так точно!
– одновременно ответили они.

– Что ж, это хорошо. От помощи отказываются лишь дураки. Верно?

– Так точно!
– выдохнули они.

– Давно из армии?

– Три месяца всего. А аттестовали нас на должности лишь вчера, ответил более общительный Игорь. У него было широкоскулое простодушное лицо, а голубые глаза смотрели на мир восторженно и наивно. Из двоих он мне особенно нравился. Я ощущал в нем родство душ. Максим, жгучий брюнет, писанный красавец был сдержан и смотрел на окружающую действительность иронично и чуть свысока, будто сделал всем большое одолжение, появившись на свет. Тот ещё жук. Но это ничего, если парень не гнилой внутри, то годика через три-четыре работы в милиции вся его спесь слетит с него будто шелуха. Определенно.

– Поздравляю!
– сказал я.

– Спасибо!
– ответили оба.

– Где служили?

– В Воздушно-десантных войсках, - с гордостью ответил Игорь.

– Вы что, вместе служили?

– Ага, - кивнул он.
– Мы закончили Техникум физической культуры, а потом попросились в десантные войска.

– Воевали?

– Пришлось. Максим даже награжден орденом "За мужество".

– А ты что молчишь?
– спросил я Максима.

– А что говорить, - пожал тот плечами.
– Игорь это делает с большей охотой - и за себя, и за меня.

– Ну-ну. А теперь давайте определимся, орлы. Мы с Игорем наведуемся по одному адресочку, очень мне хочется побалакать со старым знакомым, недавно вернувшемся из зоны "отдыха", а ты, Максим, обойди здесь все квартиры, поспрашивай - не видел ли кто случайно ночных "друзей" Сергуньковой. Понятно?

– Понятно, - ответил Карнаухов.

– Вот и лады. Встречаемся в два ноль ноль у меня в кабинете.

Подошел к телефону, снял трубку, набрал номер своего домашнего телефона и через мгновение услышал родной и до боли знакомый голос: