Зверь

– Это прекрасно, поцелуй же меня на прощанье, дорогой мой.

Я поцеловал её окровавленные губы и прижал к себе крепко-крепко, задушив. Я мог сделать это по двум причинам: тогда мне казалось, я не хотел, чтоб любовь моя мучилась, сейчас же я знаю, тот растерянный Антуан боялся, что Зверь останется жив, что пуль не достаточно.

– Сын мой, я не понимаю.
– сказал, склонившейся надо мной отец.
– Тебе на встречу шел Жеводанский зверь, а на руках лежит мертвая Мари-Жанна.

– Он вселился в неё, овладевал ею, когда заходило солнце, я давно должен был это понять...

***

Мы придумали великий план, чтобы никто и никогда не назвал Мари-Жанну Вале убийцей.

Однажды на неё напали мои собаки, это было в те времена, когда из столицы приезжали отец и сын д'Энневали, чтобы расправится с Жеводанским зверем. Любовь моя помогала в охоте, но собаки её не любили. Борзые соскочили с привязей и набросились на Мари-Жанну, я отбил её, но, чтобы моих собак не застрелили за бешенство, мы сказали, что на неё набросился Зверь, которого она смогла отогнать. Я вспомнил красивую легенду про копьё, таким образом увековечив мою любовь, указав это во многих отчетах о происшествии.

Мари-Жанну я похоронил около своего лесного домика, в этот же вечер поймал обычного волка и сделал чучело: покрасил его в рыжий, набил большим количеством соломы, добавил элементы из коровий кожи и зубы из, привезенной из Африки, слоновой кости. Самое сложное было сделать из стекла желтые глаза, но я справился.

Мой отец сказал всем, что это он убил зверя, так было нужно, потому что я исчез из Бессере-Сен-Мари на следующей же день. Я и Мари-Жанна якобы сбежали из дождливой Франции в теплую Африку, хотя некоторые подумали, что я был тем самым оборотнем или привез из предыдущей поездки во Францию жуткого зверя и выдрессировал. Главное, что любовь моя останется в веках чудом спасшейся, невинной девушкой.