Зверь

— Я не спрашивала разрешения.

Бишоп полоснул её злым взглядом исподлобья так, что она невольно сделала шаг назад. Барр испугалась. То впечатление, которое она составила о нём в момент первой встречи, неумолимо стиралось, являя ей другого Адама Бишопа. Этого Адама Бишопа хотелось обходить по большому радиусу и никогда не вступать с ним в диалог, а уж тем более в спор, что она собственно и сделала, минуя все доводы рассудка. Здесь словно у каждого было двойное дно, всё вокруг было двулико и обманчиво. Эллен не знала, на кого действительно можно положиться, не оглядываясь в поисках подставы, ведь даже себе она уже не верила.

— Пусть идёт. Лишние глаза и уши не помешают, — шериф примирительно хлопнул Бишопа по плечу. С ним Адам отчего-то спорить не стал.

Её это не касалось. Её вообще не должно волновать то, что происходило в Форт-Келли кроме того, что случилось здесь с её братом, но тревога против воли заполняла каждую клеточку организма. Казалось, надвигается нечто ужасное, и в этой безотчётной панике не было места здравому смыслу. Она испытала на собственной шкуре, что значит остаться один на один с глухим, распростёртым на многие-многие мили лесом, без шанса на спасение. Отчаянно хотелось делать хоть что-то, лишь бы разогнать этот липкий морок всеобщего страха, который сгущался над её головой, словно грозовые тучи.

Мысли о Нэйте обрушились на неё с новой силой. Что, если он исчез так же, как исчез Марти? Тогда почему его никто не искал и почему все, даже шериф, утверждают, что никогда о нём не слышали? Вопросы сводили её с ума. Возможно, выйдя за пределы лесопилки, она станет на шаг ближе к разгадке, а может, рано или поздно её имя пополнит список пропавших без вести, если она не угомонится. Несмотря на это, сдавать назад Эллен не собиралась.

— Полчаса нам всем на сборы. Встречаемся на этом месте, — сказал Хилл. Рабочие разбрелись по своим домам.

 Перед рейдом в лес Эллен зашла в дом, чтобы переодеться. Открыв чемодан, она поняла, как много в нем лишнего: лак для волос, две пары туфель на каблуках, косметичка, противозачаточные, которые она принимала скорее по привычке, чем по необходимости — всё это казалось теперь балластом, воспоминанием о прошлой жизни в цивилизованном мире, где все эти вещи считались необходимостью. На самом дне нашлись плотные леггинсы и вязаная лыжная шапка, которая валялась там с незапамятных времен на всякий случай. Это было хоть что-то. У склада на неё набросили безразмерный, тёплый пуховик — в нём Барр казалась себе шаром на тонких ножках.

— Рации дальше двух миль не бьют. Далеко друг от друга не отходим, из поля зрения не пропадаем.

Хилл раздавал вальщикам несколько старых раций, похожих на большие, уродливые коробки с антеннами, одну на троих, когда она вышла из дома и направилась к месту сбора. Эйдан громко проводил инструктаж, Нильсен и Бишоп стояли чуть позади основной группы и о чём-то переговаривались. Повернув голову в их сторону, Эллен внимательно вслушалась — она старалась уловить любые обрывки информации, так или иначе связанные с исчезновением Марти.

— Нужно было затащить его в дом и запереть за ключ. Чёрт побери, — сквозь стиснутые зубы выругался Адам.

— Сынок, выдохни. Здесь полно народу, — шериф опасливо огляделся по сторонам. Эллен немедленно опустила взгляд вниз, чтобы не выдать себя.

— Теряем время.

— Успеем, ты и так на пределе.

— Не успеем, ты отлично это понимаешь.

Эти двое, казалось, знали больше, чем остальные. В этих обглоданных, вырванных из контекста фразах сложно было разобраться. Фантазия, разогретая чужим, вязким, как болото, ужасом, выдавала теорию за теорией, а доверие к Бишопу неумолимо превращалось в иллюзию. За этим безупречным фасадом таился ворох тайн и недосказанностей, и кто знает, что ещё он скрывает за ним. Она ни черта не в безопасности: ни с ним, ни с шерифом — казалось бы, представителем закона, ни с кем-либо ещё из этого трижды проклятого городка.

— Надеюсь, девяносто пятый не повторится, — произнёс кто-то из рабочих, проходя мимо Эллен и закрывая ей обзор. Другой в ответ ему упомянул две тысячи тринадцатый.

Эти же даты были напечатаны в последнем вышедшем номере газеты Форт-Келли, о них говорилось в последнем расследовании журналиста Пола Моррисона, покончившего с собой. Исчезновения могли быть связаны — и так казалось не ей одной.

Шериф и Бишоп заметили, что она смотрит на них. Адам замолк, мазнул по ней бесцветным, усталым взглядом и направился в сторону КПП. За ним потянулись остальные.

— Держитесь меня, Эллен, — сказал Нильсен, легонько прихватывая её под локоть и уводя вслед за остальными.

— Всё нормально? — она кивнула в сторону Бишопа. Он отвязывал собак.

— Адам полночи искал мальчишку.

Эллен молча кивнула. Ответ казался вполне исчерпывающим, кроме того, что Бишоп оказался одним из тех немногих, кто не боялся выходить на улицу с наступлением темноты, вопреки всем местным, так глубоко укоренившимся поверьям.

Они вошли в лес. Адам коротко свистнул и собаки умчались в чащу. Переглянувшись с шерифом, он ушёл вперёд вслед за ними. Его широкая спина скрылась за плотным частоколом деревьев — приказ не пропадать из поля зрения на него, видимо, не распространялся тоже.

Эллен оглянулась назад. Высокий бетонный забор с колючей проволокой исчез за густой хвойной массой, одинаковой во все стороны. Эллен зябко пожала плечами. Как можно здесь ориентироваться? Как можно жить здесь и не задыхаться от паники, день за днём натыкаясь на эти безмолвные стены древесных стволов? Эхо чужих разговоров отскакивало от них, дробилось на три и возвращалось, сделав круг. Так создавалась иллюзия присутствия, ведь никого, кроме Нильсена, она толком не видела.

— Внимательно смотрите под ноги, Эллен, — предупредил её шериф ровно за минуту до того, как она неловко споткнулась о торчащий из земли корень. Он придержал её за руку, не позволив упасть.

— Спасибо, — она резко дёрнула рукой, отстраняясь от его цепкого прикосновения. Шериф слишком больно схватил её за локоть. — Скажите мне честно, что мы ищем? Труп? Или есть надежда, что он ещё жив? У вас ведь это не впервые, так?

Эллен не надеялась, что шериф Нильсен выложит перед ней всё. Она рассчитывала, что её осведомлённость заставит его стушеваться и выдать себя, тогда она поймёт — лгут ей или нет.

— Всегда есть надежда на лучший исход, — уклончиво ответил шериф, ничуть не изменившись в лице.

— Почему вы не сказали мне об убийствах, которые расследовал ваш журналист? Вы должны были сделать это в первую очередь.

— Это были несчастные случаи, Эллен. Версия об убийствах не подтвердилась.

Своим напором и тоном следователя на допросе Барр надеялась залезть шерифу под шкуру. Он мог разозлиться, сослаться на тайну следствия, срок давности которого еще не вышел, сказать, что задавать вопросы — его работа, но Нильсен был абсолютно спокоен. Он говорил с ней тихо, ровно и чуть снисходительно, словно успокаивал капризного ребёнка.