Звери у двери

Над моим подрагивающим отражением возникло ещё одно - Ольги. Оно положило ладонь на голову моего, и я ощутил касание холодных пальцев.

– Нарциссируешь?
– поинтересовалась девушка и тяжело вздохнула, - что делать то будем? Похоже, отсюда не то что дозвониться, добраться до родных мест - невозможно.

– И это - далеко не единственная проблема, - угрюмо буркнул я и поднял руку вверх, демонстрируя собеседнице увиденное ранее Витей, - каково?

Голову больно кольнуло и я, с тихим возгласом, дёрнулся в сторону. Оля осталась на месте и на длинных пальцах безвольно опущенной руки блеснули острые коготки. Такие же, как и у меня. Проклятые штуковины непонятно как выскакивали из-под ногтей и тут же становились их неотъемлемой частью. При желании их можно было спрятать и тогда рука принимала совершенно обычный вид. И ещё, в тот момент, когда когти выдвигались наружу, в кончиках пальцев возникал необычный, но довольно приятный зуд.

– Сегодня ночью, - с виноватой улыбкой сказала Оля, - когда ты ушёл, я так и не смогла уснуть. Сидела, смотрела на небо, на звёзды, на луну. Потом поднялась на крышу и стала рассматривать всё подряд: поля, деревья, сад...

– А там...

– Ну да, а там - ты с Наташкой, - Оля стрельнула в меня колючим взглядом, - ух, как я разозлилась! Ну, думаю, придёшь ты, зараза, а я тебя - по физиономии, да так, чтобы царапины остались, на память. Чувствую, что-то не то. Посмотрела на руки, а на пальцах - это...

Я поднялся и подошёл к Ольге. Девушка, словно ждала этого и тотчас прижалась ко мне. Я ощутил сильную дрожь, словно у Оли был приступ лихорадки. Обнимая её, я поднял голову и увидел Илью, замершего на полдороге к нам. Вид у парня был потерянный, точно он никак не мог решить: продолжать ли ему движение или вернуться обратно. Я отрицательно покачал головой. Не сейчас.

– Знаешь, как мне стало страшно, - внезапно всхлипнула Оля и ещё крепче прижалась ко мне, - как в фильме про чудовищ. Мы превращаемся в оборотней? Или вампиров?

– Нет, ты совсем не похожа на чудовище, - я поцеловал её в щёку, - и вроде бы никто из наших ещё не начал пить кровь и выть на луну. Выбрось эти глупые мысли.

– Тогда, откуда это?
– отстранившись, девушка подняла руку, демонстрируя острые, словно бритва, когти, - а приятно...Нет, скажи: откуда? И не только это, я же не слепая - вижу, как сильно изменились девчонки.

– Ты тоже, стала ещё красивее.

Она отпихнула меня, и я увидел слёзы, блеснувшие в её глазах.

– Но почему? Может я не хочу меняться!

– Пошли, - тихо сказал я и взяв за руку, повёл к остальным.

Тут оказалось очень шумно. Все кричали, задавали множество вопросов и вообще, хотели странного. По крайней мере, немедленного возвращения домой. Закрывая именно эту тему, я показал всем проклятый браслет, по-прежнему притворяющийся недвижимостью. Приходилось терпеливо дожидаться того момента, когда это ему надоест.

– Как поступим?
– нервно спросил Илья, спрятав руки за спиной. Хм, - вернёмся или двинем дальше?

Витёк, ставший на отшибе от всех остальных, смотрел в землю и зло ухмылялся. Я перехватил брошенный им исподлобья взгляд, и он мне совсем не понравился. Как на врагов глядел на нас, товарищ, словно мы уже обратились в персонажей ужастика - вампиров или зомби. О-ох! Ещё одна проблема. И этот галдёж.

– Стоп, стоп, стоп, - сказал я, поднимая руки вверх. Как ни странно, но все тотчас умолкли, - выражаясь колдунским языком наших чиновников, на повестке дня у нас два вопроса. Две проблемы.

– Дураки и дороги,- буркнул Паша и был тотчас пристыжен Натахой.

– Удивительно, но он - прав, - вздохнул я, - сначала о дорогах: нас, каким-то хреном, занесло в типично средневековое государство - Влась, прямиком к его столице, Лисичанску. Умоляю, не спрашивайте; как. Я не знаю. В фильмах и книгах, последнее время, такие штуки тупо игнорируют.

– Это - не фильм, - заметила Галька, насупившись.

– Да ну? А я и не заметил. В общем, попали мы, по полной программе. Придётся как-то с этим жить.

– Офигеть!
– выдохнула Галя.

Оля взяла меня за руку - поддерживала морально. Моя ты девочка! Мы переглянулись и даже как-то легче стало.

– Так вот, нужно где- то жить и чем- то питаться. Если пойдём назад, то кроме стаи злобных селезней не найдём ничего хорошего. А в городе людей намного больше. Не все же такие говнюки.

– Тем более, говорят по-нашему, - кивнула Ната, - уже легче.

Легче? Куда там!

– И тут мы плавно переходим ко второму вопросу: собственно, к дуракам, - так, сейчас станет потяжелее, - как выяснилось, совсем недавно, по-нашему здесь никто не говорит.

Если бы концентрированный взгляд мог материализоваться, меня бы натурально завалило вопросительными знаками. Я терпеливо ожидал, пока все переварят новую странность.

– Чего?
– нахмурившись, бросила Галя, - ты чё, бредишь? Я же своими ушами...

– А тот тип, на кладбище? А вдова?
– Илья замотал головой, - да, хотя бы, этот старикан. Не мысли же он транслировал?

– Дело не в них, - ох, как же это тяжело выжимать, - дело в нас. С нами что-то происходит - мы изменяемся. Илья, да не прячь ты руки! Если кто-то ещё не умеет выпускать когти, то наверняка научится, в самое ближайшее время.

На физиономии парня появилось заметное облегчение: конечно, гораздо легче, когда странности не только у тебя. Наташа лишь кивнула головой, словно я подтвердил уже известную ей вещь, а Галя вдруг звонко расхохоталась и выбросила обе ладони перед собой. Ого, а коготки у девчонки намного длиннее моих! Совершенно офигевший Паша, покосился на свою подругу и медленно отступил в сторону. Витька негромко, но витиевато выругался и отвернулся.

– Мы меняемся, - тихо повторил я, - изменяется внешность и появляются новые способности. Нетрудно догадаться, почему всё это происходит.

– Медальоны, - выдохнула Ната и взяла свой в ладонь.

Все так синхронно повторили её движение, словно уловили чей-то безмолвный приказ. Это было необъяснимо приятно - касаться гладкого металла, нащупывая изображение льва. Потом мы начали переглядываться, пряча смущённые улыбки, словно группа заговорщиков.

– Снимите эту дрянь, - не оборачиваясь, буркнул Витя, - может быть ещё не поздно.

Паша испуганно взглянул на него, потом, с надеждой, на подругу. Я же ощутил дикую злобу на придурка, с его идиотскими советами. Зависть, обычная мелочная зависть, заставила его, так сказать.