Звезда без любви не рождается
Шрифт:
– Да, – подтвердил Александр. – К середине пятнадцатого столетия Кёльн являлся крупнейшим городом немецких территорий Священной Римской империи. Но знаменит он стал прежде всего своим готическим собором, который признан шедевром архитектуры и назван одним из чудес света.
Автобус тем временем въехал в город, неторопливо проезжая по узким улицам, останавливаясь на светофорах и пропуская гремящие на рельсах трамваи.
Небольшие трёхэтажные дома сменялись высотными зданиями, а новая площадь Медиа-Центра поражала своим разнообразием. Здесь располагались теле и радиостудии,
– Здесь мы можем пообедать, – предложил Александр, выходя из автобуса.
Меньшов, который беспрерывно снимал на видео, наконец-то сделал паузу, уложил камеру в кофр и начал фотографировать детей, которые катались в лодках по озеру. – А меня снять можешь? – спросила Светлана Анненккова и так мило улыбнулась, что отказать ей было невозможно.
– Поставь штатив на землю и стань на фоне этого здания, скомандовал Игорь, поднимая аппарат.
– А кто красивее, я или здание? – непосредственно спросила Светлана.
– Ну если тебя раздеть, то конечно ты! – подтвердил Меньшов.
– Дурак, – обиделась девушка, но всё-таки продолжала позировать и фотографии получились замечательные.
Тем временем группа отправилась обедать. Александр привёл их в небольшой китайский ресторан, где можно было недорого, но вкусно поесть. По сравнению с кухней гостиницы, здесь выбор блюд был намного богаче. При этом, заплатив семь евро, можно было неоднократно наполнять тарелки едой. Отведав запечённый рис с уткой и выпив зелёного чаю с мёдом, сытые и довольные, они направились к Кёльнскому собору.
– Мы встретимся у «Дома». Это традиционная фраза для Кёльна. Местные жители любовно называет Кёльнский собор «Домом», – пояснял Александр, оживлённо жестикулируя. – Католический собор Пресвятой Богородицы и Святого Петра строился в течении 632 лет в два этапа. Первый период с 1248 по 1437 год и второй с 1842 года по 1880. Высота двуглавого собора 157 метров.
Основным религиозным сокровищем Кёльнского собора являются святые мощи трёх королей, в православной религии Волхвов. Они хранятся в золотом саркофаге.
Оживлённый рассказ экскурсовода прервал нетерпеливый возглас Комаровского:
– А посмотреть на него можно?
– Конечно, мы обязательно войдём в собор и у вас будет возможность детально ознакомиться с его скульптурами, мозаиками и витражами. Надо заметить, что жители Кёльна боготворят свой «Дом». Дело в том, что во время второй мировой войны ударами союзной авиации девяносто процентов зданий Кёльна были разрушены. Три тяжёлые бомбы попали в собор, но он выстоял без особых повреждений.
Меньшов с камерой в руках ходил вокруг Собора и снимал всё самое интересное. Тут были и художники, рисовавшие на асфальте, и стайка японцев с аппаратами в руках, и делегация африканцев в цветных одеждах. Но самое большое впечатление производил сам Собор. При выходе на соборную площадь сразу же открывалась его громада. Собор возвышался над толпой, подавлял своей высотой и необъятностью. За Меньшовым, как тень следовала Анненкова, неся на плечах раздвижной штатив. Игорь во время съёмки был довольно резок и торопил
девушку.– Ставь штатив сюда! Спасибо! Не мешай! Свободна! – реплики сыпались без передышки, так как Меньшов снимал не жалея плёнки.
Но при попытке войти внутрь Собора возникла маленькая неувязка: оказалось, что для съёмки внутри Кёльнского Собора требовалось особое разрешение церковных властей, которого, к сожалению, у молодёжной делегации не было. Поэтому Игорь спрятал видеокамеру в кофр и вместе со штативом оставил у входа. Теперь он мог снимать только фотоаппаратом. Освободившись от тяжёлой ноши, Светлана от него не отставала.
– Смотри, какая красивая скульптура, – она нетерпеливо дёргала его за рукав, – а эта картина просто потрясает и на фреске классно бликуют солнечные лучи. – Или ты дашь мне спокойно работать, или я отправлю тебя к нашим пенсионерам! – сердился Меньшов, но в душе его радовала непосредственность девушки.
Они уже посмотрели все достопримечательности и собрались уходить, как вдруг их неожиданно окликнул пожилой господин:
– Entschuldigen Sie bitte, wo kann ich die Kerzen kaufen?
Светлана, после секундного замешательства, бодро ответила:
– Rechts vom Eingang, bitte, – и показала рукой в сторону входа.
Господин неуверенно повернулся, а затем, как бы извиняясь, сказал:
– Meine Frau ist tot, leider ich bin allein geblieben.
– Es tut mir leid, – проникновенно сказала Анненкова.
Немец направился к выходу, приподняв напрощанье тирольскую шляпу.
– Alles Gute!
– Danke und Tsch"uss! – улыбнулась Светлана, но заметив удивлённый взгляд Меньшова, пояснила:
– Понимаешь. у человека несчастье, у него умерла жена и он остался один.
Вот захотел купить свечи и зажечь их в Храме.
– Но как это всё ловко у тебя на немецком получается, ты что язык где-то учила?
– Да, спецшкола, а затем иняз в Москве.
– Так ты у нас элитная девушка!
– Вероятней всего да, но не все это понимают, – и она с усмешкой взглянула на Игоря.
Они вышли из Собора и сразу же увидели здание вокзала. Совсем недалеко громыхал на рельсах проходящий поезд. Светлаков, начальственно покрикивая, стал собирать свою группу. Рядом, как всегда, присутствовал Твердых, обводя всех внимательным взглядом.
– Ну что, все собрались? – Экскурсовод готов был двигаться дальше.
– Подождите, Александр, у нас кажется кого-то не хватает, – неуверенно пробормотал Светлаков.
– Где Комаровский? – громко спросил представитель службы безопасности, но никто, к сожалению, не смог ответить на его вопрос.
Занятия в институте отнимали много времени, но Татьяна, всё-таки, ухитрялась встречаться с подругами и, хотя Андрей ворчал, что она на них тратит времени больше чем на семью, она всегда поддерживала «девичник». Так девушки называли свой женский коллектив. С Викторией Жаботинской она была особенно близка, вероятно потому, что они были совершенно разные. Если Татьяна смело оголяла свои стройные ноги, надев мини-юбку, то пышные формы Виктории не могла скрыть даже одежда в виде балахона.