Звезда Гаада

Люблю тебя, но мир мой,

Увы, чужой тебе, увы, не твой…

Я так хочу, чтоб мост из света звёзд

Меня в твой мир вдруг перенёс!

Люблю тебя, но мир твой,

Увы, чужой, увы, не мой…

Он не допел ещё, а по моим щекам уже слёзы потекли. Так больно было это слышать! Я же помнила, что случилось с менестрелем, сложившим эту песню! И… я, конечно, когда-то мечтала в родном мире, что подрасту, меня вылечат — и я заживу как все — и однажды влюблюсь и парень, в меня влюблённый, будет петь мне песни. Но… вот любимый мой запел для меня, наконец-то вздумал сделать что-то для меня, как для женщины своей любимой, и пел, старался петь хорошо, но… но лучше бы этой песни совсем не было! Я ненавижу её! И его, за то, что этой песней изрезал всю мою душу! Почему так?.. Почему я слышу песню любви только перед расставанием?! Я не хочу его терять! Я не хочу проснуться в моём мире! Не хочу потерять его!

Гаад вдруг крепко меня обхватил, поцеловал жадно. И… мне показалось или на его щеках тоже были слёзы? Или он запачкался моими слезами из-за меня?

Он обнял меня так крепко, словно кости мои хотел сломать. Скользнул ладонью по моей спине, другой зарылся в мои волосы. Снова поцеловал меня. Отчаянно. Будто за его спиной кто-то стоял с мечом. Будто кто-то уже объявил, что мне пора уходить. И снова гладил меня. Гладил, забывшись. Совсем потеряв над собой контроль. Ноги мои ослабели вдруг. Сама потянулась к губам любимого. Он охотно ответил на мой поцелуй. Сама рукою залезла ему в волосы, стащив с них кожаный шнурок. Волосы его длинные по плечам рассыпались. С наслаждением запустила в них пальцы. Такие мягкие!

Он отстранился так же внезапно, как и схватил меня. Подхватил с земли выпавший шнурок, отступил.

— Прости… я… я не сдержался, — и, дрожащими пальцами шнурок распутав, снова потянулся затянуть потуже волосы, на этот раз — на затылке.

Совсем не ожидал, что выхвачу у него полоску кожи, да ещё и наступлю на неё ногой.

— Дай хоть на тебя полюбуюсь! — взмолилась, — У тебя такие красивые волосы! Почему ты их прячешь?

— Так… у мужчин моего народа было принято, — смущённо признался Гаад, — Так… мой отец ходил. К тому же… когда волосы мои туго стянуты… это заставляет чувствовать голову. И… и я же Старейшина! Я должен всегда себя контролировать.

— Хотя бы сегодня забудь, что ты — чей-то Старейшина, — проворчала я, — Хотя бы сегодня просто побудь моим мужчиной.

— Ну… это… — он смутился, потом твёрдо сказал, смотря мне в глаза, — Зачем мне тебя трогать? Ты замуж выйдешь в родном мире.

— Я только с тобой хочу быть!

— Но ты уйдёшь, — любимый нахмурился.

Потянулась погладить складку на его лбу, но он в сторону отступил.

— У нас так не переживают из-за этого.

— Но, говорят, так людям сложнее будет друг друга забыть.

— Сволочь ты! — проворчала я, поняв, что он не намерен меня больше целовать.

— Сволочь я, — охотно согласился парень.

Но, пока он не надумал себе всего или, хуже, вообще куда-то сбежал, спасая мою нравственность — с него станется заныкаться куда-то, а мне может быть сложно будет его найти — взяла Гаада за руку и потянула за собой:

— Пойдём, хотя бы прогуляемся! Хотя бы так побудь рядом со мной?

Его красная искра вспыхнула ярко-ярко, выдохнула нежный и завораживающий огонь…

Значит, всё-таки душа. Это их души являлись мне в таком облике!

Любимый сжал мои пальцы. Его рука была прохладной. Хотя скоро согрелась от прикосновения моей. Только Тьма клубилась вокруг него — он, похоже, сердился на себя за наши ссоры или что позволил себе снова прикоснуться ко мне.

Погладив его другой рукой по щеке, взмолилась:

— Хотя бы за наше прошлое давай сегодня не ссориться?

— Давай… — голос его дрогнул, — Не будем.

Я напряглась — и он вдруг глухо сказал:

— Не будем ссориться.

Мы медленно пошли вперёд, не выбирая пути, просто наслаждаясь мягкой ночной прохладой и нашей дружной тёплой тишиной: на Чёрной земле всегда было лето, с маленькими островками осени и весны.

Не сговариваясь, вышли к нашему любимому озеру. Свет многочисленных звёзд дотянулся до водной глади: и далёкие звёзды сегодня сияли и над нами, и у наших ног. Не расцепляя рук, боясь, что иначе тотчас же окажемся далеко-далеко друг от друга, присели на берегу, около земных звёзд.

Я тихо спросила:

— Если бы все твои мечты могли исполниться, чего бы ты хотел?

— Маленький домик, в котором жил бы вместе с тобой, каждый день наслаждаясь твоим присутствием и шумом, который будут поднимать наши дети, — ответил любимый, не задумываясь.

Значит, теперь он мечтает уже обо мне? До чего же приятно это услышать!

— А ты, Вера?

— То же самое и ещё чуть-чуть.

— Что же ещё?

— Чтобы Эррия и Камилл снова смогли встретиться. А так же Кайер — и моя прабабушка.

— Если другие будут печальны, то моя звезда счастливой не будет, да?

Робко взглянула на него. Парень смотрел на меня и широко улыбался.

— Ты не сделаешь всех счастливыми, Вера! Даже не пытайся!

Упрямо возразила:

— Ну, хоть кого-то смогу!

Неожиданно он притянул меня к себе и нежно поцеловал, потом горько сказал:

— Мы никогда не будем вместе, но то время, пока были рядом, могли хотя бы не ссориться. Прости, что я такой упрямый.

Обняв его, прошептала:

— Пока я здесь.

— Пока ты здесь, — ответил хранитель грустно.

Обнял меня, поцеловал ещё нежнее и жарче.

— А кого бы ты хотел первенцем: мальчика или девочку? — поинтересовалась я, когда он меня выпустил.

— Этого никогда не случится, — мой любимый вздохнул.

— Ну, а если бы случилось?

— Пожалуй, девчонку. Такую же вредину, как и ты. С такими же глазами, как у тебя и такой же улыбкой. Мы бы ссорились втроём, — парень усмехнулся.

Теперь я полезла к нему целоваться. Через некоторое время Гаад отстранился:

— Уходи, пока я ещё могу сдерживаться. Эта ночь поглощает мой разум и убивает мою волю. У меня такое ощущение, что завтра ты уйдёшь навсегда — и мне становится очень трудно владеть собой. Но чем ближе мы станем, тем тяжелее будет расстаться.

Заплакав, сказала:

— Я хочу остаться вместе с тобой навсегда!

И не ушла. Мне захотелось выпить все его поцелуи и забрать всю его нежность, отдать ему всю мою душу, чтоб она навсегда осталась возле него и грела в холодные дни. Он хотел мне отдать всё тепло, которое не успел подарить прежде…