Звезда Хаоса

Однако Ная боялась, что госпожа Фира могла каким-то образом понять, кто именно отравил её на празднике, и всё время из сознания феникса следила за ней. Та злилась, нервничала, постоянно сдерживалась, но ни на предводительницу, ни на отряд её агрессия направлена не была. Удивительно, но страха в её душе тоже не было: её занимали какие-то далеко идущие планы, надежды, стремления. Представительница вроде бы одновременно и спешила, и в то же время уже приняла какое-то решение, которое её в определённой мере успокаивало. Отряд Наи она воспринимала, как незначительную преград, и не более того. Предводительница полагала, что женщина собиралась дойти с ними до Умаэрха, а там просто скрыться, как и предсказывала Мать Маэль. Скорее всего, именно эта мысль и давала госпоже Фире уверенность: она посчитала удачей, что её в такой критичный момент отправили из города. Наверное, она решила, что госпожа Чамиза таким образом спасала её жизнь. По крайней мере, из всего, что могла уловить Ная, картина складывалась приблизительно такая, а проверять более детально, прося Асина заглянуть в мысли Представительницы, Ная не рискнула.

На седьмые сутки пути госпожа Фира просто не проснулась. Аэн, прижав пальцы к её холодной шее, констатировал смерть, и Ная сожгла труп, оставив на месте привала лишь небольшую горку праха.

— Значит, яд всё-таки подействовал — драться не пришлось, — хмыкнула предводительница.

— А ты хотела? — монотонно поинтересовался Шиин.

— Сложно сказать, — честно ответила Ная.

— И что дальше? Обратно? Или в Умаэрх за бумажкой? — спросил Иран.

— Без понятия — мне не дали на этот счёт никаких указаний, — вздохнула Ная, — но, учитывая, что я представления не имею, где отец спрятал лист, думаю, что обратно в Таэмран. Перерывать все библиотеки Умаэрха нет ни малейшего желания.

— Мать Лияр тебя опять накажет? — обеспокоенно глянул на предводительницу Кьяр.

— Не знаю… — скривила губы Ная, вспоминая свой провал в зале Дома Ар'тремон. — Но возвращаться всё равно надо. Разберёмся на месте.

— Мало того, что задание не по специализации заставили выполнять, так ещё и наказать теперь могут, — заворчал Иран, закидывая на плечо вещевой мешок, — надоели мне все эти Матери! Ная, давай возьмём задание длительностью хотя бы в полгода и свалим куда-нибудь подальше от них?

— Давай, — улыбнулась женщина, — вот только, боюсь, сперва надо с Ракари разобраться, иначе придётся и Лиаса с нами тащить… Отец должен был её уже неплохо поднатаскать за это время. Ей пора начинать бои за статус, а я обещала помочь.

— Не хочешь брать Лиаса? — удивился Ариен.

— Однажды на поверхности мне сказали, что светлые эльфы, как лебеди — им плохо без своей пары, — объяснила свою позицию Ная, — пусть Ракари получит свой статус профессиональной предводительницы, оставим ей Лиаса, а потом уже уйдём. Не вижу смысла мучать его разлукой: я, в конце концов, по себе знаю, каково это — не иметь возможности быть рядом с тем, кого любишь.

В Таэмран отряд Наи вернулся спустя две недели, и первым делом предводительница, взяв с собой Асина, вопреки всем ожиданиям, направилась не в Дом Лияр, а к Матери Ар'тремон. Остальных мужчин она отпустила отдыхать.

— Ему вообще-то запрещено переступать порог моего Дома, — напомнила Нае госпожа Айюна, когда предводительница с магом зашли к ней в кабинет, — как ты его вообще протащила?

— Сказала охране, что это ваш приказ, — пожала плечами Ная, — вы же хотите посмотреть, что произошло в тоннелях?

Мать Ар'тремон недовольно поджала губы, едва сдержавшись, чтобы не кинуть в предводительницу чем-нибудь острым со стола, но спорить не стала — она, действительно, хотела увидеть труп Фиры Маэль своими глазами. Ради такого она могла стерпеть даже выходящую за все границы дозволенного наглость Наи, позволившей себе распоряжаться от её имени.

Асин, всю дорогу твердивший Нае, что это была одна из худших её идей, на всякий случай стоял не поднимая головы и молчал, ожидая расправы со стороны госпожи Айюны: с её взрывным характером, она вполне могла без предупреждения запустить в них пару огненных шаров. Однако в свой адрес маг услышал только приказ показать память и после этого настоятельную рекомендацию выметаться за пределы Дома Ар'тремон в течении трёх минут.

— Слишком лёгкая смерть, — с некоторым разочарованием констатировала госпожа Айюна, когда они с Наей остались вдвоём, — но, тем не менее, она наконец-то сдохла и больше не будет мозолить мне глаза своим существованием.

Предводительница молча кивнула и осталась дальше стоять неподвижно, ожидая сама не зная чего. Она как будто смутно ощущала, что госпоже Айюне было что ещё ей сказать, поэтому уходить не торопилась.

— Сядь, — спустя какое-то время, наконец, приказала Мать Ар'тремон, — объясни мне, как ты приручаешь этих птиц.

Почему-то почувствовав облегчение, Ная опустилась прямо на пол и принялась рассказывать всё с самого начала, с того момента, как ей впервые пришла в голову мысль приручить феникса. Было немного странно вспоминать сейчас те события — теперь они казались какой-то старой повестью из тех книг, что её саму заставляли читать на обучениях, когда ей было лет пятнадцать. Но годы мучительных, раздирающих душу переживаний обратились в лишённые особых эмоций слова: предводительница уже совершенно не реагировала на всё, что тогда произошло. Всё уже давным-давно изменилось, всё это стоило того, что было у неё сейчас. Кроме памяти и благодарности за обретённую силу и любовь в сердце Наи уже не осталось ничего.

— Почему ты мне доверяешь? — с какой-то непонятной интонацией спросила госпожа Айюна, выслушав до конца историю длинной больше чем в десятилетие.

— Не знаю, — честно призналась предводительница, — наверное потому что до сих пор вы ещё ни разу ни в чём не ошиблись, и я ещё ни разу не видела в ваших глазах страха. Даже когда вы стояли лицом к лицу с фениксом, с Богом и с Демоном, вы ни на секунду не потеряли самообладания и хладнокровия. Вы всегда рассуждали и действовали так, как того требовала ситуация. Без сомнений и без сожалений.

— Глупая ты, Ная, — вздохнула Мать Ар'тремон, глядя куда-то мимо неё, — в нашем мире никому нельзя доверять, даже если хочется.

— Но вы же доверяете Ариену, — возразила предводительница.

— С чего ты взяла? — удивлённо подняла бровь госпожа Айюна.

— С вашим характером, вы бы не стали с ним связываться, если бы не были уверены, что он выполнит ваш приказ не приближаться к вашему ребёнку. Это не так-то просто сделать, живя с ним в одном городе, — усмехнулась Ная, — но вы верите ему, и всегда верили кроме одного раза.

— Кроме одного раза, когда он предал меня, полюбив тебя, — задумчиво подтвердила Мать Ар'тремон, — но это едва ли был его сознательный выбор. Это был выбор, продиктованный волей Богов.

Не зная, что ещё друг другу сказать, обе женщины замолчали. Спустя пару минут Ная зачем-то призвала феникса, заставив его сесть на подлокотник кресла Матери Ар'тремон.

— Не обожжёт и магию не уничтожит, — немного сконфуженно заверила она.

Госпожа Айюна сперва какое-то время просто рассматривала невероятное огненное создание, но потом действительно осторожно протянула руку к птице. После первого прикосновения, поняв, что ей, и правда, не причинят никакого вреда, она пересадила феникса себе на колени. Ная улыбнулась и отвела взгляд. Она и сама не знала, что это такое сейчас происходило, но ей почему-то нравилось. Нравилось просто сидеть в кабинете Матери без необходимости что-либо скрывать и не получая бесконечные приказы и поучения. Какие бы хорошие у неё ни были отношения с Матерью Лияр, но это всё равно были отношения, подчинённые жёсткой субординации. Если Ная госпоже Сайтаре доверяла, то та ей ничего в сущности о себе не рассказывала, и доверие это было в одну сторону. Не то, чтобы с госпожой Айюной было как-то по-другому, но почему-то Нае с ней было намного проще. Логики в этом не было, и предводительница отлично знала, что рассчитывать на понимание или защиту Матери Ар'тремон не стоило, но вопреки всему, именно этой женщине ей было не страшно открыться. И, наверное, именно так, как она чувствовала себя сейчас, она хотела бы чувствовать себя рядом со своей матерью, но с Сиарой Лияр такое, по мнению Наи, было однозначно невозможно.