Звезда Комо

— Тогда вперед, — скомандовал Торин, и мы оба одновременно натянули мобильное защитное заклинание. Несмотря на всю эйфорию, мы должны были быть очень осторожными, потому что люди Бальтазара только и ждут, чтобы словить нас.

Мы не включили мать Адама в дальнейшие разработки плана, опасаясь, что она разошлет сообщения бывшим друзьям из палаты сенаторов, и именно поэтому без лишних слов решили, что, пока мы снова не вернемся, Тимея может немного вздремнуть под воздействием тростника-дурмана, завалявшегося в моем рюкзаке.

Господин Торрел заверил нас, что спасти Адама нужно в любом случае, и он просто не мог понять, почему его жена так бурно отреагировала. Доверять их отцу или нет, я оставила решать Ленноксу, Рамону и Торину. После некоторых размышлений они, наконец, пришли к заключению, что господин Торрел на нашей стороне, и что будет достаточно нейтрализовать их мать.

К сожалению, это не могло стать долгосрочным решением проблемы. Мы были совершенном в неведении, как быть с ней дальше. Она не проявляла ни благодарности, ни готовности помочь, а о понимании с ее стороны не могло быть и речи.

Видимо, она была рада, что Бальтазар пришел к власти.

Было совершенно очевидно, что обсуждать с ней это бесполезно. Единственное, о чем она сожалела, что была не в том положении, чтобы извлечь выгоду из прихода к власти Бальтазара. Вместо этого она глубоко сожалела, что ее сыновья предали ее идеалы, и она застряла здесь, с повстанцами в австралийской пустыне, далеко от роскоши и комфорта.

Леннокс даже предположил, что Тимея может сбежать, чтобы с помощью Бальтазара вернуться к прежней славе и положению. Поэтому она не должна долго оставаться с нами в этом укрытие. Но я подумаю об этом вместе с остальными, когда вернусь с Адамом. Я все еще не могла до конца поверить в то, что Адам скоро будет со мной.

Я сильно сомневалась. Могло возникнуть еще так много непредвиденного. Если выпущу Звезду Комо из рук, приходилось ожидать, что меня, возможно, покинет удача, и что никакие случайности больше не придут на помощь.

Покинув вместе с Торином домик, я помахала на прощание брату и сестре. Мне не хотелось покидать их так скоро, но другого выхода не было, а с Рамоном и Ленноксом они были под самой надежной защитой.

Торин расправил крылья, и я сделала то же самое. Мы поднялись в воздух и полетели на запад, в сторону Гонданы, которая находилась в хорошем часовом полете. Пока мы поднимались все выше и выше, чтобы не привлекать нежелательного внимания людей или магов, я прокручивала в голове события последних часов.

Некоторые вопросы, на которые я хотела бы получить ответ, так и остались не отвеченными. Что это была за зеленая дверь, и что происходило с Парэлсусом? Он так и не ответил на мои благодарственные сообщения.

Куда исчезли другие осужденные? Из тюрьмы в мире грез все сбежали; по крайней мере, Седони еще раз убедилась в этом перед тем, как уйти вместе с остальными святыми девами.

Я раздумывала, где же мог прятаться Парэлсус. Было несколько магов, которые исчезли и больше никогда не появлялись. Это было довольно странно. Мистер Лилиенштейн был одним из них, а также Константин Кронворт. Профессор Пфафф сказал мне, что даже фавны исчезли. Но куда они все подевались? Фавны не такие уж незаметные существа. Они не могли просто затеряться. Должно быть им кто-то помог.

Все больше и больше возникало ощущение, что я упускаю из виду что-то важное. Я с болью в сердце осознала, что предчувствия и видения скоро закончатся. Какие из них действительно исходили от меня, а какие вызвала Звезда Комо?

Мне будет нелегко расстаться с подарком моей матери. Это была одна из немногих вещей, что напоминали мне о ней.

Торин указал вперед. На горизонте возникли розовые стеклянные зубцы, в гранях которых отражался солнечный свет. Гондана была великолепным городом, в котором любили выставлять все напоказ. Каждый житель хвалился тем, что он имел и чем владел, и, поскольку это было чисто магическое поселение, маги-архитекторы не ограничивали полет своего воображения.

Раньше я всегда просто проносилась по городу, не осознавая его особенностей. Я была чересчур обеспокоена тем, что могут появиться Морлемы, а мое защитное заклинание не выдержит. Но к настоящему времени я испытала его во многих ситуациях и, вступая в Гондану, больше не беспокоилась за него.

Больший риск представляла магия иллюзии образа, который я выбрала. Я слишком мало знала о старой леди, чтобы достоверно изображать ее. Поэтому могла только надеяться, что не встречу никого в Гондане, кто знал бы ее и захотел начать разговор. Я даже не знала ее полного имени, потому что только однажды кратко познакомилась с ней, как с Лизбет.

Пока что я не теряла надежды на свою удачу. Почему я никогда не играла в лотерею? Или не рискнула сразиться с Бальтазаром? В голову пришли те случаи, когда мне чудом удавалось выйти сухой из воды. Если бы я знала раньше, то рисковала бы гораздо больше, и исследовала бы границы своей удачи гораздо шире.

Но сейчас было уже слишком поздно, и я могла лишь с сожалением вспоминать об упущенных возможностях. Сейчас мне нужна удача в последний раз. Чтобы вытащить Адама из лап гномов. На все, что будет потом, Звезда Комо не могла оказать влияние.

— Мы почти на месте. Ты готова? — Торин вопросительно посмотрел на меня. Мне действительно пришлось взять себя в руки, чтобы не улыбнуться. Торин выглядел в образе Конрада действительно странно. Время от времени я замечала мерцание в его иллюзорном заклинании и между рыжими завитками Конрада мелькала пара взлохмаченных светлых прядей.

— Все в порядке, — крикнула я сквозь ветер. — Следи за своей иллюзией. В ней есть пробелы.

Торин кивнул, и я снова посмотрела вперед. Гондана была зачарована против нежелательных взглядов. Только те, кто произносил заклинание, могли увидеть поселение. При приближении неординарная современная архитектура города открывалась взору все больше и больше. Высокие пики четче вырисовывались. Было видно, что башни частично сделаны из металла, частично из стекла или камня.

Все они, как шипы, стремились в ясное голубое небо над австралийской пустыней.

Теперь я могла разглядеть окна и балконы на остроконечных зданиях и магов, летающих между башнями. Это выглядело необычно, но очень красиво. Было приятно, что не нужно притворяться и можно использовать свои возможности. Может быть, многие последователи Бальтазара надеялись для себя на такие же возможности? Иметь свободу быть теми, кем они являлись.

Но они забыли что-то важное. Мы не одни в этом мире. И не можем ради нашей свободы принудить всех остальных к рабству.

Мы медленно приблизились к первым домам. Торин снизился, и мы направились к одной из официальных посадочных площадок, которых в городе было множество. Этим ранним утром было довольно-таки плотное движение. Маги с сумками и корзинами в руках, следовавшие по своими повседневными делам, взлетали и приземлились в быстрой последовательности, а затем растекались с огромной площади, исчезая в разных улицах и переулках.

Торин лучше ориентировался здесь, и я пропустила его вперед. Он приземлился и отошел на несколько шагов в сторону. Я села после него и последовала за ним. На мгновение я забыла, что окутана иллюзией, и только укоризненный взгляд Торина напомнил, что, если я выглядела как пожилая дама, то и двигаться должна была соответствующим образом.