Звезда любви
Шрифт:
Шеховской отложил поводья и повернулся к ней. У Юли защемило сердце от его взгляда.
— Разве мог я поступить иначе, коль сама жизнь моя отныне Вам принадлежит! — устало, едва заметно улыбнулся он краешком губ, — Жюли, — сняв перчатку, Павел коснулся коротко остриженных локонов, пропустил шелковые пряди между пальцами, — я люблю Вас. Я полюбил Вас, наверное, с того момента, когда впервые увидел в доме Радзинских в образе Анны. Жаль, только, что так поздно осознал это.
Ей так хотелось признаться ему в своих чувствах теперь, когда все ее страхи и тревоги, казалось бы, остались позади, и ничто не мешало открыться, но — не смогла. В памяти все еще оставалась Элен в его объятьях, —
— А я думала о Вас с тех самых пор, когда Вы впервые въехали в ворота нашей усадьбы на своем вороном, — не сводя глаз с его лица, отозвалась Жюли, так и не решившись произнести тех слов, что он ждал от нее.
Повернувшись к нему, она подставила губы его губам. Поцелуй, поначалу нежный, томительный, становился все требовательнее. Оторвавшись от припухших губ, Шеховской перевел дыхание. Щеки Жюли раскраснелись, глаза подернулись туманной дымкой.
Он все еще с трудом верил, что успел остановить венчание. Страх потерять ее гнал его всю дорогу, заставлял, преодолевая неимоверную усталость, пересаживаться из одного почтового экипажа в следующий без сна и отдыха. Павел даже думать боялся о том, что стало бы с ними, если бы ему не удалось, швыряя щедро ссуженные Мишелем деньги направо и налево, всеми правдами и неправдами вовремя добраться до старого сельского храма. Обычно на дорогу в Ильинское у него уходило чуть больше двух недель. Добираясь на почтовых, он сократил время пути до совершенно невероятных восьми дней. О чем он только не передумал за эти дни, но все больше о том, что был слеп, не сумев разглядеть истинного чувства за желанием плоти.
Теперь, после этой сумасшедшей гонки, двуколка неспешно катила по пыльной дороге. Шеховской специально не спешил, наслаждаясь такой желанной близостью с той, из-за которой давно лишился сна и покоя. Жюли, доверчиво положив голову ему на плечо, таяла от счастья. Боже, как же хорошо было рядом с ним, видеть его, слышать. Не удержавшись, она робко коснулась рукой мягкой ткани его каррика, и Поль улыбнулся ей в ответ, как мальчишка.
Впереди показались ворота усадьбы. Высокая фигура брата маячила около крыльца. Серж не стал заходить в дом, а в нервном возбуждении расхаживал перед крыльцом, ожидая их и похлопывая хлыстом по голенищам начищенных до блеска сапог. Павел натянул поводья, останавливая двуколку перед домом. Передав вожжи груму, легко соскочил с подножки и подал руку Жюли.
— Прошу в дом, — улыбнулся Сергей кривоватой улыбкой.
Не выпуская руки Жюли, Шеховской поднялся по ступеням. Сколько раз он приезжал сюда, чтобы увидеть Полин, и ему ни разу даже в голову не пришло, что когда-нибудь он вновь будет подниматься по этим ступеням, держа за руку ее младшую сестру и всем сердцем желая как можно быстрее назвать ту своей супругой.
— Юлия Львовна, оставьте нас покамест, — тоном, не терпящим возражения, попросил Серж, едва они переступили порог особняка.
— Серж… — попыталась она возразить, но брат перебил ее.
— У Вас с Павлом Николаевичем еще будет время поговорить, — нахмурился брат, — а пока перемените платье и распорядитесь, чтобы обед подали.
Не посмев ослушаться, Юленька удалилась в свою комнату, оставив Шеховского и брата. Она догадывалась, о чем Сергей будет говорить с князем, и одновременно и желала, и боялась того, что брат откроет Полю всю правду о ее прошлом. Что, если узнав, что она всего лишь ублюдок в собственной семье, Шеховской откажется от нее? Взволнованная
Пелагея ждала хозяйку в спальне.— Ох, милая, вон оно как все обернулось, — улыбалась сквозь слезы старая нянька. — Приехал касатик твой, знать, будет тебе счастье. Не зря я ночей не спала, все молила Боженьку, чтобы отвел он от тебя женишка постылого.
— Ох, Пелагеюшка, я и сама поверить боюсь! Все кажется: открою сейчас глаза — и нет его, — улыбалась Юленька, пока Пелагея расстегивала малюсенькие крючки на подвенечном платье. Стараясь не думать о том, чем для нее закончится разговор брата с князем, Жюли отправилась на кухню, отдать распоряжение насчет обеда.
Серж жестом пригласил Шеховского в свой кабинет. Указав князю на удобное кресло, сам Кошелев принялся расхаживать из угла в угол. Двоякое чувство испытывал он, узнав о желании Павла Николаевича жениться на его младшей сестре. С одной стороны, после того, как Жюли во всеуслышание призналась, что она любовница Шеховского, не было для нее теперь иного пути, как только под венец с князем, да и то ее и после этого осуждать и обсуждать будут, а с другой, — была Полин. Какую же боль ей принесет весть об этой свадьбе?! — чертыхнулся Кошелев, вспоминая ее слезы и отчаяние. Остановившись около окна так, чтобы трудно было разглядеть его лицо, Серж обратился к князю.
— Павел Николаевич, я надеюсь, Вы полностью отдаете себя отчет в том, что делаете? Мы ведь уже проходили через одну помолвку, — напомнил он.
— Я понимаю, что мое решение в отношении Полины, мягко говоря, идет вразрез со всеми понятиями о чести и достоинстве, — повинился Шеховской, — но в том, что касается Жюли, я не отступлюсь. Иные мотивы побудили меня к тому, чтобы просить ее руки.
— Просить? — усмехнулся Кошелев. — Вы не оставили выбора. Знаете ли Вы, что Жюли незаконнорождённая? Вас не пугает сей факт?
— Знаю, — стараясь разглядеть выражение лица собеседника, поднялся с кресла Поль с тем, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Кошелева. — Чего Вы добиваетесь, Сергей Львович? — спросил он, прямо глядя ему в глаза. — Хотите, чтобы я отступился? Боитесь, что мое венчание с Жюли принесет немало горя Полин?
Кошелев вздохнул, кивая головой и подтверждая его догадку. Поль нахмурился, раздумывая, как Серж отнесется к известию о том, что именно Полин он обязан тем, что узнал о том, где искать Жюли, но в конце концов решился.
— Я понимаю, что в это почти невозможно поверить, но именно Полин я обязан тем, что нахожусь здесь, — медленно проговорил Шеховской, внимательно наблюдая за Сергеем. — Она рассказала о Ваших планах.
— Полин? — не удержался Сергей. — Не думал… Не думал…, - проговорил он, недоверчиво качая головой. — В таком случае, Ваше сиятельство, я полагаю, не стоит откладывать венчание. Весь уезд и так долго еще будет судачить о столь скандальном предложении руки и сердца.
— Полностью согласен с Вами, — ответил Шеховской.
— Тогда предлагаю в эту пятницу, — едва заметно улыбнулся Кошелев. — Потому как временем Вы, насколько я понимаю, не располагаете.
— Пусть будет пятница, — согласился Шеховской. — И Вы правы, я должен как можно скорее вернуться в Петербург.
Отец пустил в ход все связи, и потому его командир, генерал-адъютант Катенин, сославшись на отсутствие отцовского благословения, категорически отказал в выдаче разрешения на венчание. Он умчался в Ильинское, не имея разрешения даже на то, чтобы покинуть столицу на столь длительный срок, поэтому по возвращению его по меньшей мере ожидает арест и гауптвахта на несколько суток. Но это столь мизерная плата за то, чтобы назвать Жюли своей женой перед Богом и людьми, а затем привезти ее в Петербург и никогда уже не разлучаться более.