Звезда моей души

Двери здания протестующе скрипнули, но не вынесли моего требовательного прикосновения и – растворились… Я уверенно проследовала вдоль зыбкой стены, казалось мерно вздымающейся и опадающей в такт чьему-то мощному дыханию, преодолела анфиладу просторных внутренних покоев и оказалась в небольшом круглом помещении, пустом и заброшенном.

Несколько раз, переходя из комнаты в комнату, я краем глаза замечала тени, робко мелькающие впереди или неслышно крадущиеся по моим следам. Однако они не внушали ни малейшего опасения, ибо я откуда-то знала – эти тени не опасны. Вернее, будучи на самом деле вовсе не бесплотными призраками, а вполне реальными женщинами, жрицы-хайдари способны погубить кого угодно, но только не меня.

Животворящий свет, излучаемый несомым мною предметом, заставлял их удерживаться на почтительном расстоянии и скрывать под своими желтыми одеждами изогнутые, остро отточенные кинжалы. О, с каким наслаждением они вонзили бы их в мое сердце, торопясь пролить теплую кровь, которая оросила бы пол древнего храма, но нет – ныне меня охраняла новая, иная сила, намного превышающая власть песка. А где-то снаружи глумливо пел и хохотал Голос, чувствующий приближение долгожданного мгновения. Мгновения мщения…

Нет, круглое помещение не было заброшенным, хотя именно таковым и выглядело на первый взгляд. В центре безупречно гладкого пола возвышался небольшой песчаный холмик странной формы, производивший впечатление чего-то искусственного. Страшась выронить свою бесценную ношу, я медленно опустилась на колени и настороженно вгляделась в недавнее захоронение…

О Шарро, и почему это я решила, что нахожусь возле чьей-то могилы? Возможно, я ошиблась? Но нет, так и есть – здесь и правда захоронен скончавшийся человек, принявший лютую, мученическую смерть… Вот изгиб судорожно заломленной над головой руки, вон там – неестественно вывернутое колено, а тут… Осторожно зачерпывая ладонью, я сгребла верхний слой песка, обнажая голый череп, мрачно уставившийся на меня пустыми глазницами. С трудом сдерживая животный крик ужаса, поднимающийся из самой глубины души, я продолжила свою кропотливую работу, очищая останки неведомого страдальца.

Судя по белым и ровным зубам, погребенный здесь человек был молод и здоров, а его мощная, но вместе с тем изящная нижняя челюсть подсказала – передо мной покоятся останки мужчины, совсем еще юноши. Мои пальцы спустились ниже, натыкаясь на шейные позвонки… На ключице умершего лежало что-то длинное, тонкое. Я зацепила это пальцем и вытянула из песка цепочку с привешенным к ней золотым кулоном в форме меча… Да, именно этот кулон всегда носил Арден, я его узнала… Так, значит, здесь похоронен он – мой погибший возлюбленный, так мне и не доставшийся!

Нарастающий в груди крик оформился и вырвался наружу, перейдя в горестный вопль, в надрывный стон моего разбитого сердца…

Жизнь моя!

Любовь моя!

Зачем ты меня покинул?

А за стеной храма Песка протяжно завывал Голос, выпевая не оставляющие надежды слова: «Ты опоздала, опоздала, опоздала!»

Я проснулась, рывком распахнула ресницы и села, пытаясь осознать, кто же я такая и где сейчас нахожусь?

«Это неправда, это всего лишь видение!» – с облегчением пронеслось у меня в мозгу, высушивая липкую испарину страха, выступившую на висках. Слава Шарро, это был только сон! Я попыталась вспомнить, что именно я увидела и кому принадлежал тот необычный кулон, но мысли путались, а память подводила. Осталось лишь смутное ощущение грядущей опасности и ужасно невосполнимой, связанной с ней потери… Я протерла заспанные глаза и огляделась.

Оказалось, мы с Ребеккой лежим на каменном полу подземелья, завернувшись в выданные нам плащи, сотканные из грубой на ощупь, но плотной и теплой ткани. Факел, изобретательно воткнутый в расщелину на стене, скудно освещает место нашей импровизированной стоянки, призванной обеспечить заслуженный отдых натруженным телам и умам. Ничего себе – отдых! Я иронично ухмыльнулась, уже почти позабыв пригрезившийся мне кошмар, выветрившийся из головы и превратившийся в нудную мигрень. Ребекка мирно похрапывает, укутавшись в плащ по самые глаза, и по-детски причмокивает – видимо, ей снится что-то приятное. Помню, как мы шумно устраивались на ночлег, справедливо распределяя спальные места под аккомпанемент привычного переругивания лайил и ниуэ…

– Не нужно благодарностей! – Зол протянул воительнице свой плащ.

– Ага, жди! – Девушка одарила воина ироничным кивком. – Щас прямо умру от избытка чувств…

– Язва! – чуть слышно процедил Беонир, сворачиваясь калачиком чуть поодаль.

– …среди которых преобладают муки холода, голода и жажды! – сердито закончила Ребекка.

– Ну извини, еды у нас нет, – виновато пробурчал Лют, уже передавший свой плащ мне. – Мы не ожидали, что так сильно задержимся в карауле и встретим вас.

– Вот так-то вы Наследницу ждали, – смягченный тканью голос моей охранницы хоть и прозвучал намного тише, но все же не утратил своей всегдашней заносчивости и язвительности, – и готовились выполнить наказ мага!

– Язва, – повторно заклеймил Беонир. – Она нас всех в могилу загонит.

– Женщина, замолчи, дай нам поспать, – сердито приказал Лют, приваливаясь к стене и закрывая глаза. – Мы все сегодня устали.

– Бу-бу-бу… – неразборчиво донеслось со стороны упрямицы.

– А она не умеет молчать, – мстительно хихикнул Беонир. – Не умеет дружить и любить…

– Женщины могут все, – хвастливо сообщила высунувшаяся из-под плаща воительница. – Только некоторые – стесняются!

Беонир открыл рот, собираясь ответить, но его опередил Лют, демонстративно протянувший руку и потушивший факел. В подземелье установилась тишина, вскоре перешедшая в сонное посапывание…

И вот теперь я проснулась. Факел горел как ни в чем не бывало, Ребекка мирно дрыхла, а Беонир и подземные воины… Я растерянно повертела головой, но не обнаружила поблизости ни одного из них. Мужчины исчезли. Я осторожно выбралась из плаща, старясь не потревожить Ребекку, и беззвучными шажками отошла в сторону, намереваясь выяснить, куда это запропастились наши спутники.

Коридор резко изгибался вправо, сужаясь до состояния тесного туннеля, откуда доносились приглушенные расстоянием голоса. Терзаемая любопытством, я тихонько поползла вперед, а затем прижалась к огромному камню, надежно укрывающему меня от уединившихся ниуэ. Обратившись в слух, я боялась попустить хоть слово из подслушиваемого разговора.

Они сидели плотным кружком, почти соприкасаясь склоненными головами, и общались едва различимым шепотом.

– Согласно предсказанию Лаллэдрина вас должно быть четверо: ниуэ, лайил, эльф и человек! – сообщил Лют, сверля Беонира упрекающим взглядом. – А вас всего лишь трое.

– У вас ничего не получится! – злобно выплюнул Зол. – Ибо чародеи Полуночных никогда не ошибались.

– И где я вам тут человека возьму? – униженно заканючил Беонир, растерянный и совершенно не понимающий, в чем его обвиняют. – А я-то тут при чем?

– При всем! – обвиняюще рыкнул Лют. – Вы потакаете чародеям-людям, вы трусы и рабы.

– Мы сами пострадали, – как умел, защищался юноша. – Несчастье свершилось уже давно, и пора бы нам всем забыть о прежних распрях и научиться жить в мире.