Звезда Пандоры

В небе уже появились золотистые треугольники: любители полетов устремились ввысь в поисках восходящих потоков нагревающегося воздуха. Как правило, они взлетали с отвесных склонов горы Блэкуотер, возвышающейся почти на самой восточной окраине города. Над лесом поползли вагончики фу­никулера, курсирующего между подножием, где раскинулись школьные спор­тивные площадки, и похожим на блюдце полукруглым зданием «Орбиты» на самой вершине скалы в шестистах метрах над городом. Расположенный там ресторан, несмотря на сильно завышенные цены, привлекал туристов велико­лепными видами.

Каждый день блестящие хромированными поручнями голубые вагончики канатной дороги поднимали в «Орбиту» сотни туристов, любителей полетать и других поклонников экстремальных видов спорта. Оттуда они по лесной тропе спускались к обрыву, где всегда дул подходящий ветер, облачались в спе­циальные костюмы и на аппаратах, изобретенных да Винчи, уносились в небо. Настоящие профессионалы могли целый день описывать круги и спирали в по­токах воздуха, возвращаясь на землю только с наступлением темноты. Управлять аппаратом да Винчи было довольно легко, он представлял собой клиновидный чехол с восьмиметровыми крыльями. Надо было залезть внутрь, встать на край обрыва и, раскинув руки, шагнуть в пропасть. Электромускулы в кры­льях повторяли и усиливали движения рук, позволяя размахивать крыльями, выполнять виражи, спуски и подъемы. Это была самая точная имитация пти­чьего полета, когда-либо доступная людям.

Марк со своим другом, жившим в городе, тоже пару раз поднимался в небо вместе с инструктором и получил незабываемые ощущения, но не собирался менять работу, чтобы заниматься этим постоянно.

По Мейн-Молл он спустился к берегу. По обеим сторонам улицы пестрели вывески известных во всем Содружестве розничных монополистов вроде «Бин-Хиэ» и неизбежных закусочных быстрого питания «Баб-Кебаб», перемежаемые магазинчиками местных ремесленников, барами и ресторанами. Почти все здания здесь были одноэтажными, но с высокими крутыми крышами из солнечных накопителей. В редких двухэтажных домах, как правило, имелись балконы, откуда посетители могли наблюдать за потоком пешеходов. Большую часть строений Мейн-Молл составляли готовые модули, что придавало ей какой-то временный облик, но некоторые фасады уже оделись в облицовку из твердого синего и фиолетового камня, добываемого в предгорьях Даусинг, либо были отделаны деревом. Узкие боковые аллеи вели к менее роскошным магазинам и домикам с квартирами-студиями. Там по стенам взбирались заботливо выращиваемые лианы, а на мощеных тротуарах перед входом стояли старые стулья, вокруг которых валялись пустые бутылки и стаканы, свидетельствующие о ночных увеселениях.

Заведения на Мейн-Молл только начинали распахивать свои двери, внутри зажигался свет, а служащие и роботы-дворники принимались за уборку. Марк часто здоровался с работниками магазинов, а еще чаще просто махал им рукой. Все они были молодые и до странности похожие друг на друга; если бы не раз­личные оттенки кожи, можно было подумать, что здесь трудятся члены одной семьи. Парни коротко стриглись, иногда отпускали трехдневную щетину, были в прекрасной физической форме, приобретенной отнюдь не в спортивных залах, и носили мешковатые футболки или ветровки, шорты до колен и спортивные туфли. На девушек было всегда приятно посмотреть, поскольку они предпочитали коротенькие юбочки или облегающие брюки и футболки, открывавшие подтянутый живот независимо от погоды. Все они нанимались к местным оби­тателям на временную работу: продавцами, официантами, портье, стюардами на катерах, нянями при детях. Все преследовали одну цель: заработать денег для следующего серьезного этапа в жизни. Самой развитой отраслью промышленности в Рэндтауне был туризм, а от других мест отдыха в Содружестве его отличали активно культивируемые здесь виды спорта в гористых районах окрестностей. Это привлекало сюда тех, кто жил первой жизнью, и слегка разо­чаровавшихся в порядках Содружества людей. Не мятежников, а просто тех одержимых, кто искал новых путей к вершине горы и бурных рек для сплава, кто предпочитал самые рискованные лыжные маршруты и затяжные прыжки. Впрочем, приезжали сюда и люди более старшего возраста, прожившие не одну жизнь. Они занимали номера в роскошных гостиницах, а затем, точно по рас­писанию, в машинах с кондиционерами отправлялись на поиски приключений под присмотром инструкторов. Именно они оставляли здесь основную массу денег, позволявшую существовать таким низкооплачиваемым работникам, как Мэнди и Джули.

В конце Мейн-Молл Марк пересек дорогу с однорядным движением и пошел дальше по прибрежному бульвару. Рэндтаун располагался на берегу подковообразной бухты в северной части озера Трине-ба. При протяженности в сто во­семьдесят километров это был самый большой на Элане пресноводный водоем. Кроме того, окруженное со всех сторон горами озеро в некоторых местах имело глубину больше километра. Под его великолепной голубой гладью скрывалась уникальная жизнь, развивавшаяся в полной изоляции на протяжении десятков миллионов лет. На мелководье доминировали поразительно красивые кораллы, а из глубин, словно миниатюрные вулканы, поднимались конусы атоллов. В них водились тысячи видов рыб — от едва заметных рыбешек до огромных особей, но, как и их собратья в соленых водах, при движении они пользовались не плавниками, а грозными на вид шипами и колючками.

После катания на горных лыжах и сноубордах дайвинг в Рэндтауне занимал второе по значимости место. На десятках береговых причалов стояли оснащен­ные необходимым оборудованием суда, и даже сегодня, когда озеро едва успело оттаять, несколько компаний предлагали прогулки по воде. Мимо Марка, под­нимая в воздух огромные струи воды, проплыл катамаран компании «Селестиал турз». С кормы ему помахали руками двое членов экипажа; они что-то крикну­ли ему, но шум двигателей заглушил голоса.

Дальше он пошел вдоль каменной стены, по всей длине которой тянулась единственная стихотворная строка. Марк давно собирался прочесть ее с на­чала до самого конца. Арендованный им автосервис, входивший в сеть «Эйблс моторс» располагался в паре кварталов от восточной оконечности бульвара. Марк добрался туда без четверти девять. Рэндтаун, хоть и был единственным городом в радиусе восьмисот миль, не мог похвастаться своими размерами: если не считать туристов и временных работников, его население едва пере­валило за пять тысяч человек, и пройти из одного конца в другой можно было всего за четверть часа.

Примерно такое же количество людей жило в долинах и низинах, где стоя­ли фермы и виноградники. Их обитатели предпочитали передвигаться по грун­товым дорогам на крепких полноприводных автомобилях, и именно на них специализировалось «Эйблс моторс», дочернее отделение «Фарндейла», выпускающее машины для труднопроходимой местности. В период поисков ново­го дома и новой работы мастерская показалась Марку идеальным вариантом. Он прекрасно управлялся с машинами и несложный ремонт мог выполнить самостоятельно, а торговля новыми и подержанными автомобилями могла при­нести дополнительный доход. К несчастью, «Эйблс моторс» была сравнительно новым направлением для «Фарндейла» и никому не известной маркой, тогда как львиная доля рынка давно была поделена между старыми знакомыми — «Мерседесом», «Фордом» и «Рэнджровером». Да и сама мастерская открылась всего пару лет назад.

Он должен был бы это понять, когда соглашался принять автосервис вместе с невыплаченным залогом. Продажи были довольно нерегулярными, а машин «Эйблс» по дорогам бегало так мало, что за помощью в мастерскую обращались крайне редко.

Уже через две недели стало ясно, что обслуживание внедорожников не обеспечит семью Марка значительным доходом. Он стал искать дополнительный заработок, и тогда выяснилось, что и в городе, и на фермах у людей скопилось много вышедших из строя устройств, которые мог бы починить любой механик. Марк был отличным механиком и разбирался в электрике, в придачу ко всему у него имелась отлично оборудованная мастерская. В начале третьей недели он уже получил несколько заказов, и в мастерской появились пара роботов-дворников, кондиционер, гидролокатор с дайверского катамарана, кухонная плита и солнечный нагреватель.

Жители Рэндтауна давно образовали тесную общину и быстро узнали о его таланте. Очень скоро его буквально завалили приборами и устройствами, нуждающимися в ремонте. Большую часть заказов оплачивали наличными со скидкой, хотя цены у Марка и так были не слишком высокими. Но закладную за дом и виноградник они стали выплачивать быстрее, чем планировали сна­чала.

В это утро в мастерской его поджидали три автосборщика. Каждый из них был размером с автомобиль, а их электромускулов хватило бы, чтобы поспорить с райелем. Все три машины принадлежали Юрию Конанту, владельцу трех виноградников в долине Улон, а теперь хорошему приятелю и соседу Марка. К тому же один из детей Юрия оказался ровесником Барри.

Марк переоделся в комбинезон и начал тестировать первую машину. Подшипники в двигателе оказались изношенными до предела. Марк все еще лежал под машиной, когда пришла Оливия, его помощница по продаже машин.

— Ты слышал? — взволнованно спросила она.

Марк выкатился на плоской тележке из-под заляпанного грязью автосбор­щика и окинул ее страдальческим взглядом.

— Вольфрам наконец попросил разрешения зайти к тебе на чашку кофе?

Очередное романтическое увлечение длилось уже две недели, и Марк каждое утро получал подробный отчет о развитии сюжета.

— Нет! «Второй шанс» вернулся. Сорок минут назад они вышли из гиперпространства над Аншаном.

— Черт побери! Это правда?

Марк и не пытался скрыть свой интерес. Если бы не семейные обязанности, он сам бы попытался стать членом экипажа в этом путешествии. Полет стал для него главной частью интересной жизни, проходящей за пределами Авгу­сты. Со временем он собрал столько информации о проекте, что статистиче­скими данными и отдельными фактами успел утомить множество людей. Эл-дворецкий должен был уведомлять его обо всех новостях, связанных с по­летом, но сегодня по пути в город он заблокировал выход эл-дворецкого в киберсферу, чтобы избежать срочных вызовов вроде случая с «Чаем для двоих». В мастерской же он забыл снять блокировку, и связаться с ним могли только родные.