Звезда Парижа

–  У меня в руках был Бонапарт!… Эх, сейчас бы войну закончили! Но казаки всегда с криком «Ура» в атаку идут - вековая традиция, кто же знал, что сегодня промолчать нужно. Да, отвернулось от меня военное счастье.

Расстроенный Матвей Иванович попрощался с Александром и поехал принимать отчет своих командиров о пленных и трофеях. Василевский приехал на позиции, занятые основными силами русской армии на высотах южнее Малоярославца к полудню, и там от генерала Милорадович узнал, что французы заняли оборону около села Городня в десяти верстах севернее Малоярославца. Когда Милорадович услышал рассказ Александра, что Наполеон был этой ночью практически у них в руках, а теперь ушел, он страшно расстроился и поехал к Кутузову, просить разрешения отправить к Городне свои полки.

–  Опоздал ты, Михаил Андреевич, Платов у меня разрешения на это получил полчаса назад, его казаки уже выступают к Городне, да только все равно - раньше, чем утром, они бой там не дадут, Наполеон, если он сейчас там, уже уедет.

Умудренный опытом Кутузов знал, что военное счастье - понятие тонкое, и не следует просить у судьбы слишком много. Поэтому он примирительно сказал:

–  А тебя, генерал, как всегда, в авангард посылаю, французы сейчас через Боровск на Можайск пойдут, давай, кусай их за пятки, чтобы им мало не показалось!

Расстроенный Милорадович простился с фельдмаршалом и отправился готовить наступление. Он еще не знал, что в эту ночь император Наполеон собрал в маленьком селе Городня военный совет, который решил судьбу его русской компании. Все его генералы требовали дать генеральное сражение и прорваться в Калугу, а оттуда в неразоренные войной южные области России, но император, взвесив все - голодную армию, падеж лошадей, наступающую зиму, количество сытых и тепло одетых русских полков, партизан, действующих у него в тылу - единолично принял решение.

–  Мы достаточно сделали для славы, теперь мы должны спасти армию, - сказал он и отдал приказ отходить на Боровск, потом Можайск, а оттуда на Смоленскую дорогу.

Кутузов как всегда оказался прав: утренний бой, данный казаками Платова, изрядно потрепал полки маршала Нея, но ни императора Наполеона, ни гвардии в Городне уже давно не было.

Месяц прошел с памятного рейда под Малоярославцем. Авангард русской армии под командованием генерала Милорадовича гнал французов по разоренной Смоленской дороге. Генерал уже считал маршала Нея, возглавлявшего арьергард армии Наполеона, своим личным противником. Под Вязьмой он дал большое сражение и одержал блестящую победу, разгромив полки Нея, тогда сам маршал, побросав артиллерию, с кавалерийскими частями ушел в Смоленск.

Продовольствия, которое ожидала найти в Смоленске французская армия, там не оказалось. Русские крестьяне селами уходили в леса, и французские интенданты не смогли сломить их сопротивления. Голодная Великая армия, надеявшаяся передохнуть и поесть в Смоленске, была деморализована. Наполеон принял решение выводить войска через Белоруссию в Польшу, где вдоль границы у него были склады с продовольствием. Истощенные, потерявшие лошадей французские войска вышли из Смоленска, направляясь на запад, когда Кутузов решил добить ослабленную армию Наполеона, перекрыв ей дорогу на Польшу.

Вечером накануне выступления Милорадович отпустил своих адъютантов отдыхать, наградив ящиком французского коньяка из захваченного накануне личного обоза императора Наполеона. Александр и Миних ночевали в избе, расположенной в одном дворе с квартирой генерала.

Русская печь в горнице была сильно натоплена, и оба адъютанта Милорадовича сидели за столом в расстегнутых мундирах. Две бутылки коньяка они уже выпили и находились в самом приятном расположении духа, когда дверь отворилась, и в избу вошел высокий черноволосый и черноглазый офицер в гусарской форме. Александру показалось, что он увидел привидение: перед ним стоял его друг по Вильно князь Алексей Черкасский, погибший под Бородино

–  Боже мой, Черкасский! Ты живой?
– неуверенно спросил молодой человек, поднимаясь из-за стола.

Задохнувшись от восторга, Александр шагнул к другу и обнял его - это было такое неимоверное счастье, что война не только отбирает, но и возвращает кажется безвозвратно потерянных дорогих людей, что он в эту минуту поверил: судьба посылает ему знак, что он обязательно вернет свою Елену!

Василевский познакомил друга с бароном Минихом и пригласил гостя к столу, где князь, не вдаваясь в подробности, рассказал, что был ранен под Бородино, потом долго лечился, а теперь вернулся в строй и назначен третьим адъютантом генерала Милорадовича. Обрадованные молодые люди как следует отметили это приятное известие, сильно уменьшив количество бутылок в подаренном ящике.

Рано утром Милорадович сообщил своим адъютантам, что от фельдмаршала Кутузова ночью привезли пакет с приказом выступать. Главнокомандующий решил дать большое сражение, чтобы не пропустить Наполеона в Польшу.

–  Но вас я позвал не за этим. При мне остается только барон Миних, а вы двое должны выследить и поймать Наполеона. Берите человек тридцать драгун. У вас на завтрашний бой только это задание.

Генерал расхаживал по горнице, куря свою любимую короткую трубку. Александр сразу понял, что его командир так и не смог смириться с тем, что французский император в последний момент выскользнул из их рук под Малоярославцем.

Полученное задание кружило молодым офицерам головы, азарт горел в крови, когда они прятали свой маленький отряд в прозрачном осеннем лесу на краю села Красное, когда молча наблюдали за битвой, развернувшейся на их глазах, где французы с отчаянной храбростью обреченных волнами накатывались на русские позиции. И только когда уже в сумерках из-за пеших полков стремительно выскочила кавалерия и по чистому полю бросилась в атаку на самый край левого фланга русской армии, пытаясь прорвать его, маленький отряд под предводительством адъютантов Милорадовича бросился наперерез прорывающимся французам. Но они находились слишком далеко. Кавалерия французов, сминая пехоту, прорубала себе коридор на выход. Друзья увидели, что в этой сече мелькает знаменитая черная треуголка, украшенная только трехцветной кокардой, и серая шинель императора, его закрывали конные егеря в зеленых мундирах с красными ментиками и в черных медвежьих шапках.

Оба офицера врубились в гущу схватки. Они пытались не упустить из виду всадника в серой шинели, который сражался, показывая исключительное мастерство владения клинком. Друзья были еще достаточно далеко от своей цели, как вдруг авангард французского отряда прорвал линию обороны русских войск и вскачь устремился вперед, а в этот момент все конные егеря, окружавшие императора, развернулись навстречу догоняющим их русским кавалеристам и заняли оборону. Бой стал еще ожесточеннее. Все меньше защитников оставалось вокруг императора, друзья почти приблизились к нему, как вдруг шальная пуля сбила с всадника знаменитую черную треуголку, обнажив блестящие черные кудри. В серой шинели императора сражался смуглый черноглазый, очень красивый молодой человек не старше тридцати лет, даже не похожий на Наполеона. Друзья поняли, что они гнались за двойником.

Они вдвоем ринулись вперед, прорубая проход к загадочному всаднику, и когда были уже в нескольких шагах от него, тот дернулся, выронил саблю и рухнул под ноги своего коня. По спине у него расползалось большое кровавое пятно. Друзья подскакали к упавшему французу и спешились. Александр перевернул и приподнял раненого, а Алексей наклонился над ним.

–  Кто вы?
– спросил Черкасский, - и где император?

–  Мой император прорвался, а я счастлив отдать жизнь за него, - прошептал тот, и было ясно: жизнь покидает француза.