Звезда упала

Михаил, по-прежнему нигде не задерживаясь, направился прямо в кабинет председателя.

Ему повезло, Кондратов оказался на месте. Поднял на входящего большую голову с заметной сединой по бокам, дружелюбно улыбнулся, блеснув фиксами:

— Здорово, Михаил, заходи!

Уважил посетителя — встал из-за стола, шагнул навстречу, крепко пожал ему руку.

— Чего с утра пожаловал? Случилось чего?

— Тут такое дело, Глеб Филиппыч… — замялся вошедший. — Короче, надо мне опять в город ехать.

— Ты же недавно был? — удивился Кондратов.

— Это верно, — согласился Михаил. — Был-то был, да только мы этот новый комбайн хорошо если к зиме дождёмся, коли я не поеду. Никого ж нет, приходится самому толкачом работать… Отпусти меня, Филиппыч… За меня Бочков останется. Он парень надёжный.

Кондратов внимательно смотрел на директора МТС. Всё на словах выходило правильно, хотя у него не впервой возникло странное ощущение, что Денисов чего-то недоговаривает. Но допытываться он не стал, боялся случайно затронуть волнующую его тему, опасался невольно выдать себя, показать излишний интерес.

— Ну что ж, надо так надо, — сказал он. — Тем более мы с тобой фронтовики, должны помогать друг дружке. Зайди к Маше, скажи, чтоб командировку оформила. Ты когда хочешь ехать?

— Завтра, — неожиданно расплылся в улыбке Михаил.

По тому, как он просиял, Глебу ещё больше показалось, что дело не только в комбайне, в чём-то ещё. Из-за техники, даже дефицитной, люди так не радуются. Но он тут же одёрнул себя. Чёрт его знает, может, этот Денисов забывает, что он инвалид, когда со снабженцами воюет, начинает чувствовать себя полноценным человеком, мужиком. Наверное, потому и возликовал.

— Ну ладно, счастливо тебе, — попрощался он. — Не застревай там надолго, смотри. Ты здесь нужен.

— Да нет, что ты! — с тем же лучезарным выражением лица откликнулся Михаил. — Только подтолкну всё маленько и сразу назад. Дня за три управлюсь. Спасибо тебе, Филиппыч!

Он повернулся и бодро захромал прочь.

Глебу при этом стало почему-то окончательно ясно, что он был прав, какая-то в этой затее с новой командировкой таилась дополнительная закавыка.

— Слышь, Миш? — не выдержал он.

Михаил остановился у самой двери, повернулся.

— Ну?

— Ты это, извини, что я лезу… Чего там у тебя с женой происходит? Я тут её пару раз видел, какая-то она совсем смурная ходит… Может, помочь чем?

Михаил ответил не сразу. Прищурился, пожал плечами.

— Чем ты тут поможешь, Филиппыч, если жизнь трещину дала… Спасибо, конечно, но как-нибудь я со своей сам разберусь. А ты вот лучше скажи, почему это мне перестали пятнадцать рублей платить, которые я за свою Красную Звезду получал? Деньги, конечно, невеликие, но всё же какое-никакое подспорье было ежемесячно…

Кондратов нахмурился:

— Я тебе, Миша, ничего объяснять не буду. И вообще советую никому эти вопросы не задавать, не нашего это ума дело.

Они помолчали.

— Я вон за Красное Знамя тоже уже не получаю, — негромко добавил Глеб. — На червонец больше было, чем у тебя.

Михаил горько усмехнулся.

— Ладно, Филиппыч, я тебя понял. Ну, я побёг, хочу на десятичасовой успеть.

И он вышел.

Кондратов озадаченно смотрел на закрывшуюся дверь. Чёрт его дёрнул вылезти с дурацким вопросом про жену, вот и получил, так и надо!

Мишка Денисов далеко не глуп, сразу всё понял, ловко перевёл разговор на другую тему.

А он-то хорош! На что надеялся?!

Что Денисов будет сейчас перед ним всю душу выворачивать?!

Умней нужно быть! И осторожней!

Глеб задумчиво повернулся, поглядел в окно, напротив которого, небрежно присев на мотоцикл, лениво покуривал Лёха Заботкин. Он решил, что обязательно должен не пропустить момент, когда директор МТС будет уезжать. Ему очень хотелось посмотреть, сохранится ли на лице Денисова это неожиданное, удивившее его ликующее выражение.

Плавящееся в светозерском небе солнце окончательно исчезло, оставив тревожный багряный след на темнеющем горизонте. Сразу, почти без перехода наступил вечер.

Надя вышла из дверей особняка, в котором располагалась библиотека, стала запирать на ключ входную дверь.

Кто-то осторожно дотронулся сзади до её плеча.

Она испуганно обернулась, но тут же радостно ахнула, окинула смотрящего на неё мужчину сияющим взглядом.

— Я вернулся, Надь, — улыбаясь, сказал Михаил.

Больше он ничего не успел сказать, она повисла у него на шее, покрывала поцелуями его лицо, все эти дни и ночи непреходяще стоявшее у неё перед глазами.

Глава 59 ПОДОЗРЕНИЯ

Теперь не могло быть и речи теперь, что Надя с Алёшей поедут в Дарьино, об этом старались вообще не говорить.

Да и сам Алёша, надо сказать, живущий в своём детском мире, то ли каким-то непостижимым образом понял что-то, то ли просто постепенно потерял интерес к поездке. Во всяком случае, он совсем перестал спрашивать, когда же, наконец, они отправятся к тёте Вере.

Впрочем, о Вере по негласной договорённости Надя и Миша при встречах почти не упоминали, хотя оба думали о ней постоянно.

За лето ему удалось приехать в город ещё только один разок, но зато осень оказалась на редкость удачной. Осенью они виделись часто, аж четыре раза, и ещё трижды зимой.

Жили этими встречами, ждали их с нетерпением долгие недели, потом внезапно обрушивались на них два-три невероятно счастливых денька, они наслаждались ими в полной мере и опять прощались на неопределённое время, не в силах принять никаких решений.

Да, собственно, что можно решить?! Вместе они жить не могли, нельзя было даже помыслить, чтобы нанести такой удар Вере, Михаил об этом и не заикался. Но и расстаться окончательно у них не хватало сил. Пробовали пару раз, однако ничего не вышло, при первой же возможности он опять приехал, всё началось снова.

К тому же Михаил всё больше привязывался к мальчику, тосковал по нёму, заранее продумывал ставшие традиционными подарки. И Алёша отвечал ему тем же, тоже постоянно ждал его приездов, бросался к нему на шею с радостным криком.