Звезда

— Ну-ка, пацаны, прекратили!

В два движения Москаленко развел драчунов.

— Кошак подлый! — орал один из троицы нападавших, отличавшийся расквашенным носом.

— Стоп! — гаркнул Москаленко. — Что не поделили?

— Пусть уйдет! — орал расквашенный нос.

— Сами пошли, — отозвался мелкий и белобрысый.

При появлении взрослого он сразу остановился, отодвинулся, спрятав руки в карманы. Смотрел прямо и с вызовом. Хотя выглядел смешно — как задиристый воробей. Трое успели подбить ему глаз и раскровянить губы, но, похоже, это его не слишком трогало.

— Это наш дом! Наш двор! — затараторил расквашенный нос. — А он! Кошак проклятый! И отец у него — алкаш!

— Ладно-ладно, — отозвался мелкий и белобрысый. — Видали, — и сплюнул под ноги.

— Молодые люди, — сказал Юрий, сообразив, что к разуму тут взывать бесполезно, — а вас в школе не учили, что втроем на одного нападать нельзя? Что это плохо?

Это замечание смутило троицу.

— Никто Кошака не звал, — пробурчал расквашенный нос.

— Пусть нападают, — вмешался вдруг мелкий и белобрысый. — Все получите, ясно?

— Ты где живешь? — спросил его Москаленко.

— Вам какое дело? — нагрубил мелкий.

— Я тебя провожу, — сказал Юрий. — А вы, молодые люди, идите и подумайте над своим поведением. Пионеры ведь, небось? Куда только пионерская организация смотрит? — он вздохнул.

— Мы-то пионеры, — признал расквашенный нос. — А вы кто?

— А я космонавт, — просто ответил Москаленко.

Пацаны притихли, уставились с недоверием.

— Не врете? — протянул мелкий.

Юрий вытащил свое удостоверение, но раскрывать «корочки» не стал — всё было видно по обложке. Вещественное доказательство принадлежности Москаленко к Отряду космонавтов произвело впечатление. Задиристые подростки сразу утратили пыл и отошли, перешептываясь.

— Пойдем, — сказал Юрий мелкому. — Кстати, как тебя зовут?

— Павел, — представился тот и шмыгнул носом.

— А фамилия?

— Кошкин.

Мелкий тут же насупился, ожидая, видимо, насмешки, но Юрий давно вышел из того возраста, чтобы иронизировать над фамилиями.

— Хорошая фамилия, — сказал он. — Благородная. Так звали конструктора лучшего танка в истории. «Т-34». Слышал?

— Ага, — Павел явно смягчился по отношению к взрослому. — А они дураки не верят.

— Что?

— Что так звали конструктора.

— А ты не родственник?

— Нет, — Павел помотал головой. — Но я всё равно горжусь.

Они пошли вместе, и Москаленко заметил:

— Отделали тебя. Больно? Может, в аптеку заглянем?

— Да нет, — Павел махнул рукой и впервые улыбнулся. — Я же Кошкин. На мне всё, как на кошке, заживает.

— Хочешь тогда мороженого купим?

Павел покосился с подозрением:

— А чего это дядя космонавт хочет мне мороженого купить?

— Хочет и всё. Кстати, меня Юрий зовут.

— Как Гагарина?

— Ага.

— Здорово!

— Сам знаю.

— А ты... вы, дядя Юра, куда уже летали?

Москаленко засмеялся:

— Пока еще никуда.

— Как это? Вы же космонавт! — в голосе Павла послышалось разочарование.

— Видишь ли, Павел, космонавты разные бывают. Есть космонавты, которые учатся. Я именно такой космонавт. Меня готовят к полету. Но когда-нибудь я обязательно полечу, — пообещал Юрий. — Следи за новостями!

— Ясно, — сказал Павел и снова повеселел. — Дядя Юра, а какие космические корабли бывают?

Они остановились у большого и яркого павильона, торгующего мороженым и прохладительными напитками. Москаленко купил юному собеседнику мороженого с вишневым соком, а себе — бутылку кваса. Двинулись дальше через сквер.

— Корабли тоже разные бывают, — отвечал на заданный вопрос Москаленко. — У нас есть корабль «Союз». Он позволяет летать на орбиту и к Луне. На нем могут летать три космонавта. Есть корабль «Буран». Он летает только на орбиту, потому что очень тяжелый. На нем можно разместить шесть человек экипажа и еще десять — в грузовом отсеке. Но прокормить такую ораву на орбите сложно, поэтому обычно летает не больше пяти-шести человек. У американцев есть космический корабль «Спейс Шаттл». Он похож на «Буран», но на самом деле это очень разные корабли. «Спейс Шаттл» может возить на орбиту семь человек. И это всё. Других космических кораблей у человечества нет.

— А я думал больше! — удивлялся Павел. — А военные корабли бывают?

— Ничего не слышал о таких, — признался Москаленко с улыбкой.

— А я вот слышал! — Павел тут же надулся от гордости. — И даже название знаю. «Звезда» называется.

— Это откуда же? — с иронией поинтересовался Юрий. — У тебя отец — шпион?

Очевидно, он допустил ошибку, упомянув об отце. Мальчишка сразу сник, перестал улыбаться, да и к мороженому утратил видимый интерес. Пошли молча. Москаленко лихорадочно соображал, как снова развеселить и заинтересовать парня. Очень его было жалко — этого растрепанного задиристого воробья, которого, похоже, жизнь попинала куда больнее, чем Юрия в свое время.

— А я ведь совсем этого района не знаю, — сказал он, чувствуя, что пауза затягивается, а пропасть отчуждения растет. — Мой брат старший переехал сюда недавно. Вроде, здесь неплохо жить-то?

— По-разному, — уклончиво отозвался Павел. — У кого бабок много, те живут.

Москаленко сразу понял, что его опять затягивает в опасную зону, но важный момент был обязан выяснить.

— Я, честно говоря, уже и заблудился. Тут, смотрю, магазины сплошные. А куда мы идем?

— Не бойтесь, — серьезно сказал Павел. — Не заведу. В приют мы идем.

— В приют?

Кажется, Москаленко начал понимать, почему Павел так себя ведет. Он детдомовец? Вроде, непохож. Видели мы детдомовских. Да и «расквашенный нос» что-то про отца кричал.

— Есть тут приют, — нехотя сказал Павел. — Имени Корчака. Туда всегда прийти можно, если домой лень.

О такой форме воспитательного процесса Москаленко слышал впервые. И, конечно же, заинтересовался.

— А мне с тобой можно? Или туда только молодых людей пускают?

— Можно, — буркнул Павел. — Рады будут познакомиться. Вы ж космонавт!

Они свернули с прогретого солнцем бульвара в переулок и вышли к невысокой кованой ограде. За ней Москаленко увидел большой красивый дом, построенный в современном стиле со стеклянным фасадом. Рядом с домом располагалась обширная игровая площадка, на которой сейчас резвилась стайка девочек в спортивных костюмах. Юрий с Павлом приблизились к проходной. Там сидел здоровый усатый парень в полевой форме десантника ВДВ, но без знаков различия — читал журнал «Наука и жизнь». При появлении визитеров он отложил журнал и встал в проходе.